47-й раз в Давосе заседает Всемирный экономический форум. Статус этого собрания, весьма мощный в прежние десятилетия, теперь заметно понизился. Слишком много в мире стало неожиданностей, не запланированных ни правительствами государств, ни правлениями банков. Не факт, что на Давос-2017 обратили бы большое внимание, если бы не два обстоятельства.
Первое: открывал форум генеральный секретарь ЦК Компартии Китая, председатель КНР Си Цзиньпин. По нынешним временам, это мощнейшее усиление для любой структуры или мероприянтия. Похоже, «наследники Мао» по каким-то своим причинам решили спасать давосское почтенное собрание. Для чего-то оно должно им пригодиться.
Второе: сегодняшнее выступление вице-президента США Джозефа Байдена. Можно сказать, он сделал день на швейцарском курорте мировых владык. «При президенте Путине Россия использует все имеющиеся у неё возможности для того, чтобы свести на нет европейский проект, испытать на прочность рубежи западных стран и вернуться к политике сфер влияния. Цель ясна: разрушить либеральный международный порядок», – заявил Байден.
Мир и порядок нужно спасать от путинского Кремля. Таково политическое завещание уходящей американской администрации. После восьмилетних упражнений в духе «ребята, давайте жить дружно». Завершающий аккорд этих проповедей производит сильное впечатление.
Само по себе озарение всегда полезно. Никто уже и не ждал. Как говорил рязановский Ипполит в «Иронии судьбы»: «Странно, что ты его вообще заметила». Хотя с другой стороны… В американском политикуме довольно распространено такое свойство: будучи при власти, не мычат не телятся, зато в отставке превращаются в железных рыцарей. Особенно часто бывало такое в 1960–1970-х годах. Скажем, Генри Киссинджер, на посту госсекретаря сдававший коммунистам всё, до чего мог дотянуться, сделавшись частным лицом, требовал от преемников жёсткости и решительности.
Вопрос в другом. Собственно говоря, что такое «либеральный международный порядок»? Что такое либерализм, понятно. Это идеология приоритета индивидуальной свободы во всех сферах и верховенства писаного права, на этом приоритете основанного. К примеру, торжеством либерализма были годы Великой революции во Франции. «Время, необходимое для ликвидации врага свободы, не должно превышать времени, необходимого для его опознания» – этот тезис Жоржа Кутона, кодифицированный в Декрете о подозрительных, и был воплощением исконной либеральной идеи. (Иногда говорилось о «враге отечества», но понятия Отечества и Свободы якобинцы не разделяли.) Видели мы что-то подобное в международном порядке? Разве что при Рейгане. Отчасти при Буше-младшем. Но их-то либералами как раз не называли! Называли Картера, называли Обаму… Очень похоже?
Может быть, имеется в виду другое – экономический либерализм как основа миросистемы? Но и в таком разрезе мысль Байдена не подтверждается. Либеральная экономика торжествовала в международной политике весьма давно, очень недолго и на ограниченной территории. Это было ровно 27 лет, с 1846 года по 1873-й. Первая дата – отмена протекционистских законов в Англии, начало эры фритредерства. Вторая – введение протекционистских законов в Германии, нарастание внутреннего и международного госрегулирования. Но едва ли Байден об этом.
А если об этом, то гораздо весомее выступил тот же Си Цзиньпин. «Следовать политике протекционизма – это как закрыться в тёмной комнате. Да, снаружи может быть ветрено и дождливо, но ещё там свет и свежий воздух. Никто не сможет выйти победителем из торговой войны», – сказал он в своей давосской речи. Отдадим должное убедительности и образности, с которыми лидер китайских коммунистов защищает глобальную свободу торговли. Защищает не от Путина, а от Дональда Трампа. Который как раз намерен закрыться от китайского товарного цунами. Оградить интересы отечественных производителей. В духе консерваторов-протекционистов XIX века.
Но оставим это. На самом деле совершенно очевидно, о чём говорит Байден. И что до сих пор считалось «либеральным международным порядком». Другое дело, что корифеи-основатели либерализма – будь то Джон Локк или Томас Джефферсон, Джон Стюарт Милль или Максимилиан Робеспьер, Карл Поппер или Фридрих фон Хайек, Эрнан Бучи или Стефан Поссони – презрительно пожали бы плечами на такую интерпретацию.
Это был анекдотический казус Фрэнсиса Фукуямы про «конец истории». Оглашённый в начале 1990 года, под впечатлением конца мирового коммунизма. Наступила, мол, эра благорастворения воздухов. Всемирный океан «кока-колы» как залог политкорректности и взаимной вежливости. На эти мудрые мысли тут же пришли ответы из Югославии, Сомали, Колумбии.
Там-то, пожалуй, фундаментальные ценности либерализма понимали куда адекватнее. Как и в России лихих девяностых, кстати. Когда Песков называет Путина «настоящим либералом», это не совсем глупость. Разные бывали времена в политической биографии нынешнего президента РФ. Вполне возможно, по каким-то периодам он и ностальгирует.
«Либеральным международным порядком» называлось мировое доминирование нескольких государств и финансовых групп, обоснованное политкорректными россказнями. И с таким «либерализмом» государственное руководство РФ готово было согласиться. Если бы ему чётко и однозначно отписали сферу влияние, в которой Кремль наводил бы «конец истории». Но с выдачей такого мандата возникли задержки – по поводу которых Путин и возмутился в этапной мюнхенской речи десятилетней давности. Ведь вспомним: ещё в 2006-м он был гостеприимным хозяином Большой восьмёрки на петербургском саммите! Куда дальше, чего ещё требовать? Но – не допускали полноправно в круг. И вот тогда ответ понеслось – от грузинской войны через Крым до Донбасса и Сирии.
То, о чём сказал Байден – не российская угроза насаждённому миропорядку (о его «либерализме» уже замечено выше), а пробивание властями РФ собственного положения в этом порядке. Угрозу мировой элите несут иные силы – «майдановцы» постсоветского пространства, сирийские повстанцы, ангольские оппозиционеры, никарагуанские реконтрас, украинские добробаты, турецкие «волки», албанские боевики… Те, кто в принципе отвергает самозваную мировую иерархию. И уже растряхивает мир. Но они столь же враждебны и кремлёвскому правлению. О чём Байден благоразумно предпочёл умолчать, дабы не демонстрировать социального родства.
Никита Требейко, «В кризис.ру»
