А ведь ещё в 2008 году ВВП на каждую испанскую душу составлял $35308, впятеро превышая среднемировой показатель. Система социальных гарантий позволяла не очень задумываться о будущей пенсии или пособии по безработице. Потом началось то, что началось. За эти годы страна стала другой. Знакомая, вернувшаяся недавно из Барселоны, говорит: «Всё у них очень плохо. Разговоры только о кризисе. Денег нет».
В каждой стране кризис своеобразен. Испанский отличается от греческого. Здесь толчок книзу связывают даже не с мировыми финансовыми потрясениями, даже не с социальным перегрузом бюджета, а с бумом в сфере строительства и недвижимости. В Испании даже возник термин «экономика кирпича».
В течение последних трёх десятилетий практически всё южное побережье Испании покрылось сетью жилых домов, коттеджей, вилл, гостиниц. Спрос был обусловлен высоким уровнем жизни европейцев, которые могли себе позволить домик в испанской деревне. Со временем подтянулись и российские нувориши. Рост спроса способствовал росту предложения и, соответственно, росту цен на недвижимость. Немалые потоки в виде налогов текли в казну. Ещё больше оседало на счетах застройщиков, риелторов и чиновников. Добавим и неизбежный наплыв гастарбайтеров. В итоге в строительной отрасли сформировался огромный финансовый «пузырь».
Шальные «кирпичные» деньги немало способствовали тому, что Испания пропустила шанс своевременно модернизировать свою экономику на инновационной основе. Глаза заволакивали 4-5%-ные цифры ежегодного прироста. Испания провозглашала себя восьмой экономикой мира.
И тут наступил 2008 год, когда мирового кризиса начал падать спрос на жилье. К концу 2009-го резерв непроданных объектов недвижимости достиг 1,5 млн единиц. Утратившие прибыль девелоперы перестали выплачивать банковские кредиты. По данным Банка Испании, задолженность застройщиков уже в 2009-м достигла астрономической цифры в 32 млрд 533 млн евро, т.е. почти 11% от общей суммы выданных кредитов. Абсолютный рекорд задолженности установил сектор торговли недвижимостью, в котором за последние два года этот показатель вырос в 6 раз, до 11 млрд евро.
Затем в порочный круг попали производители стройматериалов. Начались массовые увольнения. По данным Национального института статистики, безработица в Испании ещё в 2009 году подскочила на 1,1 млн человек, достигнув 4 млн 326 тысяч 500 безработных — 18,83% трудоспособного населения страны. Сейчас она составляет порядка 25%. Четверть безработных — иммигранты-гастарбайтеры. Но при том не имеет постоянной работы и заработка более половины трудоспособной молодежи.
При этом никто не ставил вопрос о хотя бы финансовой ответственности тех, кто нажился на строительном буме. Банки же объявили, что кредитные деньги им не вернуть, после чего обратились за помощью к государству.
Уже к 2010 году дефицит государственного бюджета достиг 11,2% ВВП. Индекс потребления в 2009-м снизился на 3,5%. К этому добавлялся неуклюжий популизм тогдашнего правительства социалистов. В самый разгар кризиса демонстративно повышались зарплаты в госсекторе, непомерно ужесточая давление на бюджет. Далее всё шло по нисходящей. И хотя около года назад испанцы сменили власть, просветов пока не видно. Даже при успехе новой, консервативной правительственной политики рецессия продлится ещё года полтора-два.
Треть века назад крах перегретой строительной отрасли помог теократам-аятоллам захватить власть в Иране. Конечно, мужественный король Хуан Карлос, который в 1981 году остановил неофашистский путч, не может разделить участь шаха Мухаммеда Резы Пехлеви. В Испании 2010-х, в отличие от Ирана 1970-х, нет многомиллионных масс, «которые вместо школы ходили в мечеть» (так охарактеризовал последний шахский премьер Шахпур Бахтияр тегеранские уличные толпы). Но попытки штурма парламентского здания в Мадриде, первые симптомы шахтёрской герильи и другие сходные признаки навевают тревожные мысли.
И вот на этом фоне политактивисты исторических провинций Испании всё чаще вспоминают о древних вольностях своих земель. В первую очередь это касается басков и каталонцев. В этих краях, особенно в Стране Басков, живо помнятся традиции вооружённого сопротивления центральным кастильским властям. Призывы перейти от автономии (строжайше соблюдаемой Мадридом; в Барселоне король читает речи дважды: сначала по-каталонски, затем лишь по-кастильски) к независимости звучат на трибунах футбольных стадионах, на карнавальных шествиях. Звучат всё громче и воспринимаются всё болезненней.
Взять ту же Каталонию. Регион с населением порядка 7 млн человек (16% населения страны) производит более 20% ВВП страны. Каталонцы начинают задумываться: стоит ли в кризисное время перечислять деньги Мадриду? Ситуацию обострил отказ центральных властей выдать провинции кредит в 5 млрд евро. Уже сейчас долг Каталонии составляет в общей сложности 40 млрд евро, из которых 13,5 млрд приходятся на краткосрочные займы. В ответ на улицы Барселоны маршем «суверенных каталонцев» вышло 1,5 млн человек.
Баски пока молчат. Но если заговорят молчаливые горцы, дело не ограничится маршами. Другие регионы следуют по пути Каталонии. Пока они лишь просят у Мадрида денег: бедная Андалузия – 5 млрд евро, Валенсия – 3,5 млрд, маленькая Мурсия – всего 700 млн евро. На очереди сама Кастилия-Ла-Манча…
Но идеология единой Испании мощно укоренена в стране. Такова историческая традиция, пересиливающая сепаратистские тенденции. На этом пункте сходятся все кастильские политические силы, консерваторы и социалисты, франкисты и коммунисты. Представители армейского командования, как настоящие государственники, призывают к уголовному преследованию должностных лиц, позволяющих себе высказывания о независимости провинций. Несмотря на активизацию сепаратистов, подавляющее большинство каталонцев или басков не помышляют об отделении. Вытянуть страну из кризиса испанцы могут только сообща. По отдельности провинции окажутся в положении худшем, чем ныне вся Испания.
Правоцентристское правительство Мариано Рахоя пытается смикшировать ситуацию. Оно уже анонсировало создание общенационального стабилизационного фонда, предназначенного для спасения областей от банкротства. На эти цели будет выделено 18 млрд евро. Большие средства брошены на спасение «кахов» — традиционно популярных у испанцев местных сберегательных касс. Их банкротство может привести к непоправимому краху всей банковской системы.
Попутно включен режим жёсткой экономии. Но он ещё не сработал. По итогам первого полугодия 2012 года дефицит бюджета превысил 8,4% ВВП, при том что Мадрид обещал Евросоюзу ограничиться уровнем в 6,3% за весь год. Очевидно, что центральное правительство по различным причинам – как политическим, так и эмоциональным — всячески старается избежать включения Испании в программу помощи ЕС. Попадание под ещё более жесткий брюссельский диктат может привести к абсолютно непредсказуемым последствиям.
