Как и полгода назад, немногие за пределами Северного Кавказа вспомнят сегодня скорбный юбилей из первой чеченской войны. 25 лет назад произошла кровавая трагедия в Будённовске. Трагедия, которой можно было избежать, как и ужасы других «гибридных» войн на постсоветском пространстве. До войны мало кто за пределами Ставропольского края знал про город Будённовск. Как до 2014 года немногие слышали про Славянск, Краматорск, Дружковку, Дебальцево, Горловку, Иловайск, Изварино…
Утром 14 июня 1995 года со стороны Дагестана в центр Будённовска въехали на КАМАЗах и «Жигулях» около двухсот чеченских боевиков под командованием Шамиля Басаева. Были атакованы местная администрация, РОВД, Дом детского творчества, пожарная часть, медицинское училище, офисы банков, гостиница «Прикумск», жилые дома. Около полутора тысяч человек оказались в заложниках. Большинство из них – 650 больных и 450 сотрудников – на территории больничного комплекса. Туда же доставлялись заложники с других объектов. Около 100 человек были убиты по пути в больницу.
«Чёрный июнь» 1995-го разрезал историю Будённовска на до и после. Но не только Будённовска. Кроваво рассеклась история всей России. Многое из сегодняшнего уходит корнями в те дни.
При основании в 1799 году город был назван Святой Крест. В степях Прикумья, где даже не видны горы Кавказа. Первоначально здесь жили армяне из торгового посёлка, которых спустя треть века было немногим больше сотни. К ним подселились немцы-евангелисты количеством менее восьмидесяти. Временами вставал даже вопрос об упразднении городского статуса – за малочисленностью населения. Но Правительствующий Сенат всё же сохранил город как «заштатный». Через семьдесят лет от основания население не достигало и пяти тысяч.
Но расти Святой Крест начал с 1880-х, когда в Прикумье направился поток русских и украинских колонистов. В 1910 году 15-тысячный город стал уездным. Заработала электростанция, пивной, мыловаренный и несколько кирпичных заводов. Стала выходить газета, открылся даже кинотеатр. В 1914-м появилась железнодорожная станция.
За эту станцию и развернулись бои в гражданскую войну. Политическая борьба под Святым Крестом вообще кипела жестоко. Большевики пытались разоружать население и конфисковывать собственность, эсеры и крестьяне ответили мятежом. В восстании и терроре незабываемого 1918-го погибли сотни людей. Коммунисты мобилизовали здесь Святокрестовскую дивизию (сильное название для РККА) и даже устроили военный аэродром.
В январе 1919-го белогвардейцы-деникинцы разбили красных и вступили в Святой Крест. На город снова обрушилась волна террора – теперь белого. Были повешены пленные командиры и комиссары Святокрестовской дивизии. На следующий год красные вернулись и в 1921-м переименовали Святой Крест в Прикумск, в в 1935-м – в Будённовск.
Датой начала первой чеченской войны считается 11 декабря 1994 года. К тому времени Чечня более трёх лет была фактически независима от Российской Федерации. Именно здесь события 1991 года приобрели наиболее революционный характер. Тому были глубинные причины, связанные с особенностями чеченской социальной структуры и истории в Российской империи и Советском Союзе.
Власть номенклатуры ЧИ АССР была однозначно низвергнута – как ни в какой более части России. Принадлежность Джохара Дудаева, президента самопровозглашённой Чеченской Республики Ичкерия, к советскому генералитету не меняла сути. Его опорой были совсем иные силы, его окружение комплектовалось совсем из иных источников. Поддержка, особенно на первых порах, была если не общенациональной, то массовой.
Довольно быстро в Чечне развернулось жёсткое внутреннее противостояние. Разгон парламента Дудаев осуществил в Грозном на несколько месяцев раньше, чем это сделал Борис Ельцин в Москве. Внутричеченские конфликты принимали кровавые формы, вплоть до отрезанных голов на площади. «Здесь царствует Дудаев и средневековье», – писали российские СМИ. Однако чеченцы сплачивались воедино перед лицом РФ – которая не признавала отделения республики.
С осени 1991-го было предпринято несколько неудачных попыток свержения Дудаева и усмирения Чечни. Тому способствовала и внутриполитические факторы, экономические трудности, борьба околокремлёвских группировок. Усиливавшиеся в Ичкерии этнократические элементы давали достаточно поводов. К концу 1994-го в Москве возникло представление о возможности военного решения.
Расстрел Майкопской бригады в грозненскую новогоднюю ночь показал, насколько преждевременным это представление оказалось. Однако за полгода стало сказываться превосходство регулярной армии РФ над ичкерийскими формированиями. И тогда Басаев, что называется, перевернул доску «содрогновенным терактом» (выражение Александра Солженицына).
К четырём часам дня 14 июня Басаев захватил корпус горбольницы. И выдвинул российским властям ультиматум: в течение получаса прекратить все боевые действия и вступить в переговоры с Джохаром Дудаевым. 15 июня боевики убили одного из заложников. Переговоры ни к чему не приводили. Не смог убедить прекратить смертоубийство и немедленно освободить заложников и тогдашний предстоятель РПЦ – Патриарх Алексий II, обратившийся к боевикам заочно.
Президент Ельцин пребывал в канадском Галифаксе на встрече G8. Государственную власть представляли на месте руководящие силовики – министр внутренних дел Виктор Ерин и директор ФСБ Сергей Степашин. Началась подготовка антитеррористической спецоперации. Но с самого начала стали делаться попытки политического решения. К вечеру 16 июня в Будённовск из Москвы прибыло более трёх десятков депутатов Госдумы первого созыва. Среди них лидер ЛДПР Владимир Жириновский, его тогдашний однопартиец психотерапевт Анатолий Кашпировский и правозащитник Сергей Ковалёв из гайдаровского Демократического выбора России.
Рано утром 17 июня спецподразделения ФСБ и МВД предприняли неудачную попытку штурма больницы. Погибло около 30 человек и ранено 70, большинство из них – заложники. Удалось освободить только 61 человека. После такого провала переговоры возобновились. С российской стороны их повёл по телефону сам глава правительства РФ Виктор Черномырдин. Прямо на ходу Виктор Степанович дал согласие на требования Басаева.
К 19 июня российские власти согласились на прекращение боевых действий в Чечне и вывод войск, а боевики – на освобождение заложников. Отряду Басаева был предоставлен гуманитарный «коридор» до Веденского района Чечни. С собой боевики забрали и удерживали до 20 июня 123 добровольных заложника – двадцать журналистов, троих депутатов Госдумы, чиновников мэрии Будённовска и администрации Ставропольского края.
В результате террористического акта погибло 129 человек, в том числе 18 сотрудников милиции, 3 бойца спецназа «Альфа», 10 военнослужащих 487-го вертолётного полка. 415 человек, каждый третий заложник, получили ранения. Отряд Басаева потерял 16 боевиков. 30 участников нападения были уничтожены позднее, в ходе второй чеченской войны, в том числе сам Шамиль Басаев. В дальнейшем два десятка боевиков получили длительные сроки заключения. Два десятка по-прежнему находятся в федеральном розыске.
После теракта на Ставрополье маховик войны в Чечне не остановился. Временное прекращение огня было использовано для передышки и перегруппировки. В следующем году ставки резко возросли в связи с кампанией по выборам президента РФ на фоне падения рейтинга Бориса Ельцина. В январе 1996 года трагедия Будённовска повторилась в Дагестане, когда отряд Салмана Радуева напал на Кизляр и после захвата заложников отступил в соседнее село Первомайское. Погибли 78 человек. В апреле погиб первый президент непризнанной Ичкерии – советский генерал Джохар Дудаев.
Боевые действия первой чеченской войны официально завершились 31 августа 1996 года, когда в «нейтральном» Дагестане были подписаны Хасавюртовские соглашения. С российской стороны их подписал секретарь Совбеза РФ генерал Александр Лебедь. С ичкерийской – выпускник ленинградской военной академии, советский полковник Аслан Масхадов. Чеченская сторона торжествовала победу.
По официальным данным штаба российской Объединённой группировки войск на Северном Кавказе (ОГВ), потери российских войск в Чечне составили 4 тысячи убитых, 19,8 тысячи раненых и 1,2 тысячи пропавших без вести. Потери сторонников Ичкерии, за которыми закрепились клише «террористы» и «бандиты» – 3 тысячи убитых и порядка 17,4 тысячи раненых. Лебедь к этому добавлял цифру в 80 тысяч погибших мирных жителей. По Хасавюртовским соглашениям, решение вопроса о статусе отложили до 31 декабря 2001 года.
Но общее положение в России менялось. 7 августа 1999 года началась вторая чеченская война. Обстановка в стране была уже совершенно иной. Утверждавшийся режим Владимира Путина был преисполнен решимости довести дело до конца. Режим контртеррористической операции (КТО) на всей территории Чеченской Республики был официально отменён только 16 апреля 2009 года.
По оценкам на 2010-й, потери федеральных силовых структур за 10 лет составили 6 тысяч убитых. Потери ичкерийских формирований – от 3,5 тысячи до 15 тысяч. Как утверждала «Международная амнистия», в ходе второй чеченской войны погибло 25 тысяч мирных жителей. К списку погибших мирных жителей следует добавить сотни жертв терактов – погибших взрывов домов в московских Печатниках и Волгодонске, заложников «Норд-Оста» и Беслана.
«Путинский режим вылупился из яйца чеченской войны», – утверждает питерский леволиберальный публицист Александр Скобов, эсеро-меньшевик по самоидентификации, бывший «яблочник», в советское время диссидент и политзаключённый. Сказано чётко и верно. Но нельзя не отметить иную сторону. Настроения либеральной, да и демократической среды 1995 года, преклонение перед Басаевым, обличения Ельцина как единственного виновника войны (что являлось очевидным абсурдом) закономерно отдались несколько лет спустя милитаристским и шовинистическим угаром…
Трагедия Будённовска – составная часть большой трагедии, разыгравшейся на Кавказе в 90-е годы и постоянно напоминающей о себе до сих пор.
Сергей Парамонченко, специально для «В кризис.ру»
