В поселке Артёмовск Красноярского края четыре выстрела поставили точку в истории целой семьи. Предприниматель Владислав Ишин из двух ружей 16-го калибра застрелил двоих детей, беременную супругу и под конец, пустил пулю себе в голову. Причина жуткая в своей банальности – неподъёмные долги.
Владислав Ишин занимался обычным для лесных посёлков бизнесом – лесопереработкой. Нельзя сказать, что находился в самом низу технологической цепочки, всё-таки брал кредит для мини-лесопилки, нанимал людей для работы на заготовках. Предположительно, выход оборудования из строя подкосил его коммерцию, обрушив кредитные планы. Но мать самоубийцы уже после случившегося рассказала следователю, что последний платёж по лизингу Ишин благополучно провёл незадолго до трагедии. Она сама помогала сыну с деньгами. В другом банке остался ещё один непогашенный кредит, но сумма остатка была смешная, и кредитное учреждение согласилось подождать, пока бизнес должника хоть немного раздышится.
Семью в кровавую пропасть толкнули долги немного иного рода. Предприниматель одалживал у знакомого четверть миллиона рублей. Но вовремя выплатить не смог, и тот «включил счётчик». Вместе с процентами Ишин выплатил 350 тысяч рублей, однако этого уже оказалось недостаточно. Неожиданно кредитор заявил, что предприниматель остался должен ему больше полумиллиона. Видимо, подкорректировал в связи с падением рубля и инфляцией. 900 тысяч вместо 250-ти – почти четырёхкратное «удорожание долга». На такую бухгалтерию, как правило, способны лишь люди, находящиеся с местными правоохранителями и властями на короткой ноге.
Раньше в таких случаях писали о «бандитах», однако после истории с Цапками стало очевидно, что «бандиты», особенно в глухих сёлах, куда-то повывелись. Их место заняли «беспредельщики», которые тесно срослись с властью, да так, что отделить теневого дельца и местного начальника УВД уже не всегда получается даже по формальным признакам. В посёлках, где судья поправляет сына-прокурора, с ошибками зачитывающего требование обвинения, где руководитель района не стесняясь занимается бизнесом и распоряжается судьбами жителей как барин распоряжался жизнями крепостных, все эти термины – «бандиты», «власть» — оказались давно размыты. К одному из таких «решальщиков» и обратился на свою беду Владислав.
Вместе с тем, беда посёлков, той самой, неучтённой в официальных раскладках «маленькой России» не состоит в одном лишь сращивании криминала и власти, точнее, криминализации власти. Основной лейтмотив их существования – жуткая безысходность. И в лучшие-то времена люди в лесозаготовительных, советского ещё основания, посёлках через одного сидели по домам, перебиваясь случайными заработками. Теперь для таких вот «дыр» пробил последний час.
В самых образцовых, крепких сёлах, несмотря на весь вал проблем, ещё как-то выкручивались, работая вахтами на Севере. Кто-то не мог себе этого позволить и занимался банальным воровством леса. Для этого достаточно выписать в поссовете билет на порубку для нужд отопления, а затем валить сплошняком три-четыре объёма. При этом, разумеется, в доле оказывались и лесничие, и Райтоп, и местные чиновники. Именно таким образом, к примеру, загнивавшее село Летка в Коми поднялось и расцвело. Местные мужики на сельском сходе приняли коллективное решение закодироваться (алкоголь – сущий бич в такой глухомани), и скоро Летку стало не узнать. За «жирные нулевые» село превратилось в коттеджный посёлок с отсыпными дорожками и тропинками из брусчатки.
Примерно так же существовал и Артёмовск с населением в 1800 душ. В посёлке, кроме всего прочего, есть и достаточно крепкое золотодобывающее предприятие ПО «Енисейзолото» — основной кормилец в более благополучные годы. Сейчас, правда, цены на золото просели, и предприятие постепенно диверсифицировалось. Ландшафтный дизайн, лесопереработка, изготовление срубов, заготовка и доставка дров – достаточный задел для того, чтобы переждать финансовый шторм в обычных условиях. Но нынешние неприятности имеют необычную природу. Удавка на шее банковской системы России затягивается стараниями самих властей. Банки отлучены от длинных кредитов, соответственно – отыгрываются на заёмщиках. Получить инвестиционный кредит, не говоря о кредитовании для открытия бизнеса, стало почти нереально. Владиславу повезло только со сроками: он кредитовался до «присоединения» Крыма и нынешнего кризиса.
Неудивительно поэтому, что люди стали обращаться к теневым менялам. Задолженность предпринимателей растёт не только в банковской сфере, но и перед налоговым ведомством. Во всех регионах с тревогой отмечают увеличивающуюся долговую пропасть. Малый бизнес пока ещё далёк от состояния схлопывания. Тем не менее, уже летом прошлого года отмечалось ухудшение финансового положения заёмщиков. Количество дефолтов или преддефолтных состояний, когда бизнес не может обслуживать полученные кредиты, росло и тогда. А теперь темпы увеличения неплательщиков и размеров долга увеличиваются, словно снежный ком.
Для банковского сектора ситуация всё же получше, чем для кредитующихся. В момент предоставления кредита банк оценивает риски и создаёт финансовую подушку, чтобы компенсировать возможные потери по ссудам при дефолте заёмщика. Эти резервные портфели постоянно проверяет Банк России, по мере необходимости рекомендуя увеличивать их. Но самим предпринимателям от этого легче не становится.
Сами банкиры, имея в руках десятки инструментов по реструктуризации долгов, предпочитают выставлять кредиты на просрочку и начисляют неподъемные пени. Подключается юридическая служба, у предпринимателя отбирают имущество. В итоге бизнес банкротится, банк, режущий курицу, несущую золотые яйца, получает только часть своих средств, а предприятие перестает существовать. При этом считается, что банк ещё счастливо отделался. О судьбах экс-бизнесменов, разумеется, не вспоминают. А ведь за каждым дефолтом в сухой статистике – загубленные судьбы, потерянный бизнес, а зачастую и кровавые сцены, разыгрывающиеся от безысходности.
Губительная для малого бизнеса атмосфера, сложившаяся в нынешние непростые времена, остаётся проблемой самого бизнеса. Действует правило: всяк выживает сам. Всё это на фоне призывов помочь малому бизнесу, раздающихся с высоких трибун. Такое впечатление, словно власть разговаривает с кем-то незримым, требуя помощи именно у него. В эпоху православных скреп такое стало возможным, но ситуация менее безумной от этого не становится.
Разговаривающая, судя по всему, с Господом Богом, властная элита, предпочитающая вместо реальной помощи обносить иконами проблемные населенные пункты, на деле часто оказывается главным душителем любого предпринимательства. От Ходорковского павшего жертвой чужих планов по освоению отечественных топливных рынков до Амирана Георгадзе, чей бизнес уничтожался равнодушным отодвиганием от кредитов – история всё время повторяется. Неважно, какие на дворе времена, всё время имеются в виду лишь интересы лиц, аффилированных с властями всех уровней. Поэтому история артёмовского предпринимателя не выглядит чем-то исключительным. Хотя, надо заметить, российский Левиафан прошёлся по нему с особой жестокостью.
Сергей Ли, специально для «В кризис.ру»
