Сообщение о том, что горит библиотека ИНИОН, стало хитом прошедших выходных. Пожар, длившийся более суток, охватил не только здание и книги в нём хранящиеся, но и сердца людей, пристально наблюдавших за пламенем по Интернету. Масла в огонь регулярно подливали СМИ, сообщавшие душераздирающие подробности: погибло более 20% книг — все сплошь старопечатные, XVI—XVIII веков, сгорели тысячи томов Готской библиотеки.
Бывшие пользователи и сотрудники библиотеки раскрывали тайные планы строительства торгового центра на месте ИНИОН, рассказывали о жестокой мести местных ларёчников-азербайджанцев. И, конечно, о «руке Вашингтона». Аккурат в те мгновения, когда российские пожарные, наконец, выключили свои гидранты, начался пожар… в Бруклине. Там горело здание архива гражданских актов, госпиталей и городского суда. И это, разумеется, верный знак того, что действия в Москве и Нью-Йорке спланированы.
Практически никто из книголюбов не услышал разъяснения директора ИНИОН Юрия Пивоварова о том, что в библиотеке никогда не хранились старинные книги, о том, что большая часть Готской библиотеки давно уже возвращена в Германию. О том, что частью из предполагаемых двух миллионов сгоревших единиц хранения были документы ООН, которые несложно восстановить. О том, что поджигать библиотеку была абсолютно бессмысленно, поскольку на пожарище всё равно ничего коммерческого строить нельзя — земля находится в федеральной собственности.
В общем, прогрессивной общественностью пожар был приравнен к уничтожению Александрийской библиотеки. Про которую знатоки истории и радетели родной культуры тоже, как выяснилось, знают не так уж много — например, что погибла она вовсе не в одночасье, а в результате нескольких трагических событий, происходящих на протяжении почти шести столетий. Один из авторов тринадцатитомной «Энциклопедии древней истории», профессор Нью-Йоркского университета Роджер Бэналл вообще полагает, что Александрийская библиотека пришла в упадок вовсе не от единичных целенаправленных действий, а в результате естественных исторических причин — утраты интереса к ней со стороны пользователей, пренебрежения властей, отсутствия средств.
Вот в этом смысле судьбу библиотеки ИНИОН действительно можно сравнить с судьбой Александрийской библиотеки.
Сгоревшее книгохранилище было построено в конце 1960-х. Ни архитектурным, ни даже строительным шедевром оно не являлось. Зато было вполне советским, по словам бывшей аспирантки ИНИОН, «полный провал советской строительной инженерии, плюс 40 летом, минус 40 зимой». Ровно два года назад другой посетитель библиотеки записал в своём ЖЖ: «Они замуровали вход. Они приходят на работу в 11 и уходят раньше 16 часов. Они работают на компе одним пальцем. Они настолько опустились, что не управляются по телефону, и нужно лично ходить за каждым сотрудником, и контролировать, чтобы он не сбежал в темноту. У них внутри института нет единой базы данных, каждый библиотекарь записывает читателей в свою тетрадку… Не смущает институт ни полное отсутствие читателей, ни замурованный вход, ни допотопная система работы».
В том же посте читатель написал, что сам оцифровал «сотни книг» по своей научной тематике. Как известно из слов директора ИНИОН, в подведомственной ему библиотеке за несколько десятилетий шестью сотнями сотрудников оцифровано всего семь тысяч книг. Они хранились на том самом сервере, о потере которого так горюют почитатели ИНИОНа. При этом никто не задаётся вопросом, почему для столь ценного носителя информации не было предусмотрено резервное копирование? Это же элементарные требования техники безопасности. Особых материальных затрат не требующее. По идее это должно происходить автоматически. И копии должны находиться в другом месте.
Ещё одно важное требование — оно приоритетно для любой, даже скромной школьной библиотеки — система противопожарной безопасности. По словам Пивоварова, она находилась в хорошем состоянии. Но при плохой сигнализации. Как одно с другим вяжется, неясно, но теперь Пивоваров планирует потребовать денег у государства. На ремонт здания тоже. Почему не требовал раньше, тоже непонятно. Хотя, скорей всего, даже если бы потребовал, то не дали. Вот если бы на домовую церковь при библиотеке… Впрочем в школьной библиотеке финансирование противопожарной сигнализацией обычно возложено на администрацию. И как-то она выкраивает средства на это, справляется.
Кстати, на фотографиях, сделанных сотрудниками МЧС после пожара, чётко видно, что немалая часть картотеки уцелела. То есть при соответствующем финансировании, буде на то желание власти, восстановить библиотеку вполне возможно. Конечно, не без потерь. Но собрание ИНИОН всё же не уникально. Есть библиотека Ленина, есть библиотека Салтыкова-Щедрина. Есть БАН, кстати, переживший страшный пожар 14—15 февраля 1988 года, когда ущерб в разы превышал тот, что заявлен по предварительным итогам нынешнего. Так что сравнивать утрату 15% фонда хранилища ИНИОН с Чернобыльской катастрофой — по меньшей мере, неприлично. А на самом деле просто кощунственно. Это вполне понятно Юрию Пивоварову, вежливо попросившему СМИ не раздувать для собственной потехи чуть затаившийся пожар.
Нынешний год объявлен в России годом русской литературы, и такое его начало, кажется, не предвещает ничего хорошего. Особенно, если вспомнить, что в этом году бюджет Минкульта на 10% процентов меньше, чем в прошлом. Если вычесть из него ещё и затраты на переселение и восстановление фонда ИНИОН, а потом реконструкцию здания и возвращение в него книг и сотрудников, то перспектива отметить литературный год чем-то по-настоящему значимым сильно меркнет. Вряд ли он ознаменуется невиданным пополнением фондов школьных или сельских библиотек. Хотя наверняка с блеском пройдут уже запланированные совместное заседание Госсовета и Совета при президенте РФ по культуре и искусству и заседание Совета по культуре при председателе Госдумы, а также 22-я международная конференция «Крым-2015. Библиотеки и информационные ресурсы в современном мире науки, культуры, образования и бизнеса». Возможно, впрочем, материалы этих мероприятий украсят стенды обновлённой библиотеки ИНИОНа
Ульяна Коваленко, специально для «В кризис.ру»
