В столице продолжается инициированный Верховным судом повторный процесс по делу о покушении на Сергея Васильева. Главный обвиняемый – Владимир Барсуков, известный также под фамилией Кумарин. Отличие от предыдущего процесса разительно: судья и прокуроры, словно сговорившись, стараются как можно меньше говорить о сути дела, по которому собрались. Их новые и старые свидетели рассказывают много и охотно. Но не о том, ради чего затеян новый суд.
Напомним, что машина питерского олигарха, совладельца Петербургского нефтяного терминала была расстреляна 6 мая 2006 года. В результате водитель Васильева погиб, сам он остался жив лишь благодаря случайности — от пули его спасла трубка сотового телефона, по которой он в тот момент разговаривал. Киллеры вскоре были арестованы. Заказчиком преступления был «назначен» инвалид первой группы Владимир Барсуков.
После затяжного судебного разбирательства присяжные пришли к выводу о полной невиновности Барсукова. А также двоих его предполагаемых подельников. В любой другой стране решение присяжных было бы окончательным. Но не в РФ. По мнению экспертов-законодателей, высокодуховный народ ещё не в состоянии постичь всей глубины юридической науки. А потому более 40% всех оправдательных приговоров непременно следует ещё раз тщательно пересмотреть. В этот процентаж и попало дело Барсукова. По очень веской юридической причине, сформулированной государственным обвинителем Ириной Шляевой в её жалобе, направленной в Верховный суд. По мнению прокурора, наивные присяжные по неразумию вняли доводам адвокатов Барсукова. Особая роль в жалобе отводилась СМИ, которые регулярно фиксировали ход процесса и — особенно — нарушения в его ходе.
Нарушений этих было немало. И начались они буквально с первой же минуты. Вопреки всем принятым нормам заседания решено было проводить в Москве, хотя преступление было совершено в Санкт-Петербурге, где фактически проживают и даже официально прописаны и жертва, и обвиняемый. Судья Игорь Маслобоев, назначенный проводить слушания, такому произволу воспротивился, и тут же был отстранён. Его место заняла более сговорчивая Ирина Туманова.
Официальной причиной переноса процесса была названа забота о здоровье обвиняемого Барсукова. В материалах уголовного дела имеется «Выписка из медицинской карты стационарного больного № 1217», выданная лечащим врачом Масловым. В двух вариантах и разными датами, хотя и под одним номером. От 5 июня 2013-го и от 24 октября того же года. Во второй справке, сказано, что противопоказаний к проезду по железной дороге у пациента Барсукова нет. Проделать это он вполне в состоянии самостоятельно, без специального медицинского сопровождения. Этих дополнений нет в первой справке, но именно она стала главным аргументом в пользу проведения московского процесса.
Это всего лишь один, хотя и характерный штрих всей картины предыдущего суда. Но если сравнить с нынешним, то впору говорить о высочайшем уровне правовой культуры и торжестве законности — в первом случае. По крайней мере, дело рассматривалось по существу. Прокурор, её помощница, их свидетели и эксперты говорили по делу. По конкретному делу о покушении на Васильева, пытаясь доказать, что только и именно Барсуков мог быть заказчиком преступления. Пусть вопреки здравому смыслу и очевидным фактам. Но всё же — о сути свершившегося.
Нынешние заседания такими моментами не грешат. По крайней мере, уже прошедшие. Первые слушания были посвящены допросам адвоката ПНТ и трёх очень скромных предпринимателей, владельцев мелких бизнесов неясной категории. Эти коммерсанты, имена которых стали известны в родном городе лишь благодаря нынешнему процессу, признались, что посягнули на захват ПНТ.
Но минувшей неделе экономическую тему продолжил Альберт Старостин. Осуждённый ещё в 2012 году за рейдерство. Он сообщил собравшимся о том, что за несколько месяцев до покушения на Васильева имел разговор с Вячеславом Дроковым — одним из близких партнёров Владимира Барсукова. В этой приватной беседе Дроков якобы заявил, что Кумарин (Барсуков) поручил ему захватить Петербургский нефтяной терминал. За что Дроков с энтузиазмом взялся. Незадолго до этого потерпев сокрушительное поражение при попытке оттяпать у подруги Валентины Матвиенко небольшое питейное заведение «Петербургский уголок». Кому же ещё было поручить как не ему?
Какое это отношение имеет к покушению на убийство? Вопрос повисает в воздухе. Но в принципе по экономической части тоже есть что сказать. Люди, которые не могли удержать небольшое кафе собираются захватить Петербургский нефтяной терминал. Картина маслом… Это не говоря о том, что 7 апреля 2006 года запись в Росреестре была восстановлена с прежними владельцами предприятия. Как и следовало ожидать. Какой же мог быть экономический смысл покушаться на Сергея Васильева через месяц? Если «захват» в любом случае уже отбит? Даже непонятно, кого при таких раскладах назначать виновными. Дрокова и компанию? А почему именно их?
На следующих заседаниях прокуроры и судья вспомнили, что разбирают не спор об имущественных правах, а совсем другое преступление. И вызвали на допрос киллеров. А им, оказывается, ещё было, что сказать. Выступали братья по очереди: Олег Михалёв в четверг, Андрей Михалёв — в пятницу. Оба брата сразу после ареста были подвергнуты жестокому прессингу, не выдержали давления и подписали договор со следствием. В обмен на… $2 млн, из которых полтора вычел в свою пользу представитель Васильева. Но $500 тысяч Михалёвы всё же получили на имя своей сестры.
С подробностями, леденящими душу и холодящими кровь, они рассказали о своих действиях в майский день на Левашовском проспекте. Однако после этого показания начали различаться. Олег Михалёв упорно утверждал, что убийственный заказ пришёл от Кумарина. От «Усатого», как по неведомой причине назвали московские следователи Барсукова, хотя любой петербуржец, интересующийся жизнью родного города, осведомлён о том, что «ночного губернатора» называли только Кумом. Андрей же Михалёв «Усатого» вспомнил, но Кумариным его не назвал. В братской версии возникла расстыковка. Усы в городе и мире — не такой уж исключительный признак. Можно предположить, что обвинители займутся теперь «уточнением» показаний Михалёва-младшего.
Вообще заказ был якобы получен от посредника, некоего Кузнецова. Где он, неизвестно. Вышло как-то неловко, даже следователи несколько смутились. Кузнецова всё-таки решили непременно отыскать. Возможно, даже найдут. Кузнецовых в стране немало, так что выбор есть. Правда, общей картины это не изменит. И не даст ответа на вопрос, зачем понадобился какому-то усатому заказчику, фамилию которого киллеры всё равно знают, ещё и какой-то посредник? Лишний свидетель, между прочим. А главное — зачем потребовался ещё один судебный процесс, если присяжные уже вынесли свой вердикт. Вряд ли новые присяжные окажутся наивнее предыдущих и не увидят истину за любой завесой.
Ульяна Коваленко, специально для «В кризис.ру»
