«Прогноз Минэкономразвития России в 1,8% вполне реалистичен. Я не согласен с пессимистическими подходами МВФ, который, как показывает практика, часто пересматривает свои прогнозы то в одну, то в другую сторону. Я не склонен соглашаться с оценкой МВФ о состоянии российской экономики в текущем году», — сказал руководитель ведомства, постоянно оппонирующего министерству экономического развития и взаимодействующего с Международным валютным фондом. Минфиновская линия — не перегревать экономику избыточными ассигнованиями в производство, инфраструктуру и социалку – полностью соответствует концепциям МВФ и противоречит инвестиционным установкам российского МЭР. И вдруг внезапный разворот на 180. Пусть даже на словах.
Прогноз МВФ, о котором говорит Силуанов, даёт полуторапроцентный рост ВВП России в 2013 году. Это на 0,3% меньше, чем рассчитывает Минэкономразвития. Разница кажется непринципиальной, но в абсолютных цифрах близка к качественному порогу. При этом МВФ ожидает более чем 6%-ной инфляции, тогда как российское правительство ставит задачу сбить этот показатель к концу года до 4-5%.
«Рост замедляется, — считают эксперты МВФ. — Баланс рисков смещён в неблагоприятную сторону». И это при том, что производственный потенциал задействован уже на докризисном уровне. Напрашивается вывод об очередном перегреве. Фактически прогноз МВФ содержит рекомендацию переключиться со стимулирования производства на антиинфляционную политику. Механизм – бюджетная экономия, «соответствующая духу бюджетного правила». Главное – «не принимать предложений в обход лимитов на расходы».
Минфин РФ проводил такую политику без специальных напоминаний (разумеется, с учётом политических приоритетов). Но на этот раз Силуанов оспаривает оценки МВФ и тем самым как бы отклоняет рекомендации. И солидаризируется с традиционными оппонентами. Такого единения Минфина с Минэкономразвития трудно припомнить за всего годы существования этих ведомств в РФ.
Следующая неожиданность касалась социально-трудовой проблематики. Министр финансов высказался в пользу перехода к почасовой оплате труда в бюджетных организациях. В ряде бюджетных отраслей рабочий график сокращён. Тем не менее, полагает Силуанов, зарплата в этих госструктурах должна быть выравнена по среднероссийской. Меньшую решительность проявил глава Минфина в вопросе о повышении минимального размера оплаты труда: «Повышая уровень МРОТа, мы и субъекты РФ автоматически будем больше тратить на меры социальной поддержки». С этим «надобно погодить».
Ещё в начале месяца по этим вопросам выступал глава профильного правительственного ведомства — министр труда РФ Максим Топилин. На форуме G20 он весьма категорично исключал возможность введения почасовой оплаты – ведь никто не гарантирует, что работодатели сохранят нынешнее количество рабочих часов. Рынок труда станет более уязвим при росте безработицы. Сейчас она сравнительно невысока (по тем же оценкам МВФ) – менее 5,5% — но опять-таки, кто гарантирует на будущее?
Что бы могли означать эти метаморфозы? Отчасти – «историческое примирение» Минфина и МЭР. Оба министерства возглавляют теперь представители одного направления, если не одной группы. Антон Силуанов – преемник Алексея Кудрина и продолжатель его курса. Возглавивший в июне Минэкономразвития Алексей Улюкаев тоже несколько лет был заместителем Кудрина, а начинал и вовсе у Гайдара. (Не забудем при этом, что во главе Центробанка стоит теперь Эльвира Набиуллина, причисляемая к команде Германа Грефа.) При такой консолидации финансово-экономического управления закономерно публичное согласование позиций. Учитывая, что в прежнем противоборстве Минфина с Минэкономразвития верх практически всегда брали финансисты, логичен и шаг навстречу МЭР со стороны министерства финансов. Хотя бы на словесном уровне.
Заочная же полемика Минфина с Минтрудом по вопросу почасовой оплаты – своего рода знак готовности либерально-экономического блока к некоторому смягчению позиций по социалке. Но не в принципе: граница обозначена сдержанностью в вопросе повышения МРОТ. Министр Топилин со своей стороны тоже прохладно реагирует на такие предложения. В правительстве не встретила энтузиазма законодательная инициатива ЛДПР об установлении 100-рублёвого минимума почасовой оплаты. Что враз подняло бы МРОТ до 16 тысяч рублей.
Но правительственные манёвры – одно, реальное же состояние экономики – другое. Первые годы «тучных нулевых» показывали неплохую динамику. Рост ВВП составлял около 5-7%. Происходило это почти исключительно за счёт добычи энергоносителей и повышения мировых цен. Резкое падение случилось под занавес десятилетия: в 2009 году минус составил почти 8%. Опять-таки из-за падения спроса на нефть и газ в связи с мировым кризисом.
Уже на следующий год положение более-менее стабилизировалось, и ВВП поднялся на 4,%. Следующие годы демонстрировали дальнейший рост, но меньшими темпами и с явной тенденцией к снижению — 4,3% в 2011 году, 3,4% в 2012-м.
Нефть на мировом рынке остаётся дорогой. Арабские восстания, политически враждебные властям РФ, способствуют их экономическому укреплению. Такая вот диалектика. Но даже этот фактор уже не гарантия бюджетной стабильности в России и тем более не стимул экономического роста. Ресурс внешней конъюнктуры исчерпан. Это признано и российскими, и международными экспертами. Учитывают это и ключевые российские министры. Хотя, разумеется, воздерживаются от прямых констатаций.
МЭР задаёт на текущий год планку подъёма в 1,8%. Минфин спешит присоединиться к этому прогнозу, который теперь считается оптимистическим. МВФ предполагает лишь 1,5%. Рейтинговое агентство Standard & Poor’s прогнозирует целых 2% , больше правительства РФ. Но характеризует эту цифру как тревожно-пессимистичную.
Обычно ставится альтернатива: либо инвестиционный бум при высокой инфляции, либо финансовая стабильность за счёт низкой производственной динамики. S&P не противопоставляет одно другому. Агентство щедро прогнозирует и нарастание инфляции свыше 7%, и дефицит производственных инвестиций. Даже в добывающей промышленности. И это на фоне продолжающегося оттока капитала и ухудшения внешнеторгового баланса.
Коренная причина – самоисчерпание экономической модели «нулевых». Время «чекистских» госкомпаний, нефтегазовых монополий и огосударствленного олигархата объективно завершается. Первые тому признаки – необходимость договариваться с магнатами, от которых в не столь давние годы высшая бюрократия получала всё с полунамёка. Но возвращение к «частно-государственному партнёрству» по модели 1990-х кардинальным образом положения уже не изменит. Требуются более кардинальные сдвиги. К которым власти явно не готовы – если судить, например, по частной, но символичной теме экономической амнистии. А ведь без «осуждённых бизнесменов» — превратившихся, можно сказать, в социальный слой – из тупика не выберешься.
