В воскресенье Конюшенная площадь, которую давно облюбовали для своих акций оппозиционеры всех мастей, увидела очередной политический флешмоб. На этот раз митинг был посвящен праву граждан владеть оружием. На фоне современных подвижек в российском обществе вновь ребром поставлен вопрос о праве гражданина на самооборону. Прежде всего от преступника, хулигана, разбойника. Но в принципе – не только.
Народу на этот раз подтянулось немного, от силы человек сто. Сказывалось празднование Пасхи. Но при этом было представлено немало организаций. От движения «Право на оружие», возглавляемого Дмитрием Лиговским, выступал Александр Зубарев. ОГФ присутствовал в лице вездесущей Ольги Курносовой. Ее постоянное сопровождение создавали Николай Бондарик от «Русской партии» и Дмитрий Евтушенко от «Славянской силы». Связку корпоративистов НТС и инициативной группы свободных профсоюзов олицетворяли Станислав Бусыгин и Игорь Шарапов. Оргкомитет правореспубликанского Альянса свободы представлял Олег Хриенко. Были активисты Национал-демократического альянса.
Характерно, что акция собрала лишь правые организации разной степени радикализма. Коммунистов, справороссов или яблочников замечено не было. Это закономерно. Коммунисты хорошо помнят большевистское строжайшее разоружение общества, сделавшее народ бессильным перед карательным аппаратом. Левоцентристы же зачастую выступают за всеобщее благоденствие, игнорируя грубую реальность.
Полиция мирно дежурила в отдалении, ОМОН скучал за углом. Ничего из ряда вон выходящего не ожидалось. Но за благодушной расслабленностью, благо погода располагала, пропустили символический акт. Находящийся на сцене Дмитрий Евтушенко достал игрушечный пистолет и поднял его в воздух. Его примеру последовали еще несколько активистов. После чего из динамиков раздалась запись оружейной пальбы.
На этом небольшом, но очень показательном митинге проверялось отношение политических движений к российскому народу. Противников права на оружие объединяет одно простое опасение: как бы мой сосед, напившись и вспомнив старые ссоры, не застрелил меня. В более рафинированном изложении: оружия достойно лишь благополучное и законопослушное население. Сторонники свободной самозащиты возражают простым перечислением предметов, превращающихся в орудие убийства. Почему не запретить, скажем, мясорубки? Ведь в Бурятии в 2009 году именно мясорубкой была забита до смерти молодая учительница. Возьмем пример поближе. В сентябре 2011 года в петербургских Озерках ревнивый любовник палкой забил насмерть девушку. Не логично ли запретить палки? Или правильнее все же разрешить девушке иметь в сумочке дамский пистолет? Может, это скорее образумит?
Самый же хрестоматийный пример – Москва, апрель 2009 года, пьяный майор Евсюков. Двое убитых. Семь раненых. Милиционер, возомнивший себя Терминатором, расстреливал всех на пути в супермаркет, и натворил дел внутри. После чего министр внутренних дел Рашид Нургалиев на встрече с милицейскими курсантами в Подмосковье отметил, что у граждан есть право на самооборону. В интернете появился мем: «Нургалиев разрешил». Возросло количество нападений на милиционеров…
Еще примеры. В апреле 2010 года в Петербурге участковый использовал травматическое оружие как аргумент в споре с подрезавшим его машину водителем маршрутного такси. В марте 2011 года следователь Приморского РУВД на пляже убил разводным ключом свою юную спутницу и утопил труп в Неве. В октябре того же года сотрудник ФСБ применил оружие в перепалке со случайными прохожими, застрелив одного из них. Факты множатся, ими нельзя пренебрегать. Особенно теперь, когда взбудораженное общество, кажется, готово защищаться.
Еще в середине 2000-х руководство ГУВД Петербурга и Ленобласти признало, что на 16 тысяч легальных (то есть зарегистрированных в милиции) охотничьих стволов приходится в год всего два случая незаконного применения. Бандиты же в основном применяют оружие, украденное с заводов, с армейских складов или купленное через посредников на черном рынке. Осведомленный покупатель знает, куда обращаться. Если в данный момент в наличии нет нужного образца, доставят под заказ. Были бы деньги.
Никто из граждан не может быть уверен в своей безопасности до тех пор, пока не в состоянии себя защитить. Это главный контраргумент. Данные мировой статистики неумолимы: там, где скрытное ношение оружия легально, криминал в панике оттекает туда, где оно не разрешено. Приводимая же в пример Африка, где, дескать, все стреляют друг в друга каждый день, как раз работает против запретов. В очень немногих африканских странах разрешено легальное владение оружием. Зато нелегальные стволы палят беспрестанно.
И тут мы подходим к другой стороне дела. Той, которую затронули выступавшие на Конюшенной. «Право на оружие – это стержень нации, оно не дает власти перерасти в диктатуру!» – звучало с трибуны. «Я не большой поклонник Америки, – говорил Николай Бондарик, – но дробовик позволяет американцу защититься от бандита, если государство не может в этом помочь, а штурмовая винтовка – от государства, если оно станет бандитом». Право на владение оружием – надежная гарантия всех других прав, говорил представитель НДА, приводя в пример не только США или Швейцарию, но и постсоветскую Прибалтику. «Бог создал людей, а Кольт сделал равными! – напомнил известную поговорку Олег Хриенко из Альянса свободы. – У вооруженных граждан есть право, возможность и священная обязанность сокрушить любого, кто посмеет установить диктатуру». Очень характерно, что сближаются на этой платформе именно национал-демократы, солидаристы и самые правые либералы.
Пока в официальной дискуссии право на оружие как юридический термин не употребляется. Российская правовая традиция отличается от англосаксонской. Она гласит: право есть право на действие. Действие в данном случае – не приобретение, а использование. То есть стрельба. Применение оружия формально монополизировано государством. Но такая монополия опасна вдвойне. Во-первых, как любая монополия со всеми вытекающими последствиями. Во-вторых, как монополия несоблюдаемая – преступный мир по факту все равно вооружен. И это уже учитывается – разрешение той же травматики отражает очевидную тенденцию. Предстоит большая и кропотливая работа по приведению законодательства в соответствие с нуждами общества.
