Даже исходя из теоретических соображений, коррупция в Китае должна быть достаточно высокой. К «социализму», пожалуй, более жёсткому, чем классический советский образец, более тридцати лет прививается рыночная экономика. Предпринимательство находится под плотным партийным контролем и вообще ведётся с партийной санкции. Собственность производна от власти и ей подчинена. Общественного контроля практически нет. Широкомасштабная коррупция в таких обстоятельствах просто неизбежна. Характерно, что её статистика не оглашается властями КНР. Можно предположить, что она сильно испортила бы радужную картину, стоящую в глазах сторонников «китайского пути».
Но есть наиболее авторитетные данные международных сопоставлений уровня коррупции, представляемые ежегодно неправительственной организацией Transparency International. Данные, разумеется, косвенные – это так называемый Индекс восприятия коррупции. То есть обобщённые сводки различных опросов о том, как уровень коррупции оценивается представителями бизнеса.
Первые места в рейтинге занимают страны с низшим уровнем коррупции. Замыкает список Сомали. Китай стоит далеко не на передовой позиции – 78-е место из 178. Это, конечно, существенно лучше, чем Российская Федерация с нашим 154-м местом (вместе с Гвинеей-Бисау, Камбоджей, Кенией, Конго-Браззавиль, Коморскими островами, Лаосом, Папуа-Новой Гвинеей, Таджикистаном и Центрально-Африканской Республикой). Но это никак не «отсутствие коррупции».
И вообще неожиданность для адептов «сильной руки»: уровень коррупции гораздо ниже в странах с демократическими режимами и активным гражданским обществом. В первой двадцатке рейтинга из этого исключения есть лишь два правила. 1-е место с Данией и Новой Зеландией делит Сингапур (но это совершенно особый случай, заслуживающий отдельного рассказа). И на 19- месте стоит абсолютно-монархический Катар.
На постсоветском пространстве ниже всего коррупция в Балтийских государствах. Эстония стоит на высокорейтинговом 26-м месте, Литва на 46-м, Латвия на 59-м. За ними идёт нынешняя – это важно подчеркнуть, «антикоррупционная революция» произошла здесь именно в последние годы — Грузия с 68-й позицией (сразу после Италии и на строку впереди Кубы). Зато авторитарный режим в Белоруссии, который носители определённого типа политического сознания ставят нам в пример – на 127-й строке. Это выше 154-го места России, но принципиальна ли разница?
Интересно, однако, что лучшие позиции среди континентальных стран Латинской Америки занимает Чили – 21-е место в рейтинге. При всей нелюбви автора к генералу Аугусто Пиночету следует признать, что порядок в государственном управлении он умел поддерживать. Чилийцы искренне не рекомендуют гостям предлагать взятки своим полицейским. Здесь диктатура действительно обуздывала коррупцию, но такая ситуация на общем фоне смотрится скорее как исключение. К тому же важно уточнить: Чили и до пиночетовского режима была одной из самых малокоррумпированных стран континента.
Вернёмся к положению в КНР. Если же судить не только по данным Transparency International, но и прислушаться к знакомым бизнесменам, которым приходилось вести дела в Китае, то, по их мнению, коррупция там ничуть не лучше российской. Конечно, субъективные мнения, даже основанные на личном опыте – доводы не самые убедительные. Но на днях был опубликован отчет Контрольного и аналитического антикоррупционного центра Народного банка КНР.
Оказывается, что «заработанные» коррупцией средства активно вывозятся за границу. Как нелегально, так и вполне законными способами. Впору организовывать международные семинары по обмену опытом – и для коррупционеров, и для борцов с коррупцией. А может, и совместные. Хотя, по данным китайской инстанции, ничего нового коррупционеры в КНР не придумали. Контрабанда наличных, нелегальные банковские услуги, инвестирование за рубеж, оффшоры, кредитные счета, прямые заграничные платежи, переводы родственникам, живущим за пределами Китая. Наказания за коррупцию в Китае действительно жестокие. Однако не неотвратимые. Немало коррумпированных чиновников и предпринимателей успешно скрылись за границей от сурового правосудия КНР.
Любопытно, что бежать китайские коррупционеры предпочитают в страны с низким уровнем коррупции — США (22-е место), Канада (6-е место), Австралия (8-е место), Нидерланды (7-е место). Иногда в качестве пересадочного пункта используется Гонконг. Кстати, этот особый район КНР находится в рейтинге на 13-й позиции, коррупция в «капиталистическом анклаве» гораздо ниже, чем в «социалистической» КНР в целом.
Кто воровал в более скромных масштабах, находит убежище неподалёку от Китая – в Таиланде (делит 78-е место с КНР), Мьянме (предпоследнее, 177-е место в рейтинге), Монголии (116-е место). То есть, в гораздо более коррумпированных государствах. Между прочим, и в России.
Объёмы вывезенных средств неизвестны. Хоть и учил Владимир Ульянов-Ленин, что «социализм – это учёт и контроль», тут налицо сбой. По оценкам Академии общественных наук КНР (партийное идеологическое учреждение), за последние 15 лет из Китая по коррупционным каналам утекло до 800 млрд юаней ($123 млрд). Вряд ли эти данные полны. Но надо признать, что в любом случае, от нашего нелегального вывоза капиталов они сильно отстают.
