В нескольких районах Сирии добывается нефть и частично идёт на экспорт. Но это не является политическим фактором. Страна не относится к «нефтяному пулу», не играет заметной роли на мировом нефтерынке, не входит в ОПЕК. Сирийская экономика специализирована в других направлениях: производство фосфоритов в Хнейфисе (здесь Сирия среди мировых лидеров), добыча железной руды, природного асфальта, известняка, базальта, меди, свинца. В обрабатывающей промышленности, кроме нефтепереработки для внутренних нужд, доминирует производство стройматериалов, химпром, текстиль. В особый сектор выделено складское хозяйство. Сирийские нефтетерминалы, элеваторы, хранилища металлопродукции и стройматериалов являются важными пунктами в средиземноморских торговых коммуникациях и важнейшей статьёй национального дохода.
В 1960-1990-х годах в Сирии доминировал госсектор. Это обуславливалось идеологией Партии арабского социалистического возрождения (ПАСВ), пришедшей к власти в результате военного переворота в 1963 году. Семь лет спустя верховную власть узурпировал генерал Хафез Асад, командующий национальными ВВС (эта деталь, кстати, напоминает египтянина Хосни Мубарака). Он окончательно стабилизировал политическую систему на тоталитарной основе идеологии арабского социализма и партократии ПАСВ. В экономике Асад целенаправленно насаждал госсобственность и госконтроль. Во внешней политике выступал главным региональным сателлитом СССР, противостоял Израилю и утверждал сирийское господство в соседнем Ливане. Важнейшим элементом режима являлась разветвлённая система могущественных спецслужб, основу которой заложил гауптштурмфюрер СС Алоис Брюннер, близкий сотрудник Эйхмана, после войны одно время скрывавшийся в Сирии.
Специфической чертой сирийского социализма был особый акцент в конфессиональной политике. Асад исповедовал специфический алавитский толк ислама. Алавиты пребывают в довольно напряжённых отношениях с суннитами, составляющими три четверти населения страны. Возникала почва для особого кланового устройства власти. Лозунг «сосуществования религий» оборачивался дополнительным направлением репрессий – протесты против «алавитского засилья» подавлялись особенно жёстко. Отражалось это и во внешней политике. Сирия была практически единственной арабской страной, сотрудничавшей с шиитской теократией Ирана.
При этом Асад противостоял Ираку – суннит Саддам Хусейн подавлял более близких алавитам шиитов. Что ещё важнее, в Ираке у власти стояла конкурирующая фракция той же партии соцпартии «Баас» («Возрождение»), между Дамаском и Багдадом шло непрерывное противоборство по вопросу, где построен подлинный арабский социализм. Третьим в этом споре был Муамар Каддафи. На рубеже 1970-1980-х всерьёз обсуждался вопрос об объединении Сирии с Ливией в очередную ОАР, но Асад и Каддафи так и не договорились, кто из них будет за старшего.
Хафез Асад умер в 2000 году после тридцатилетнего правления, так и не вернув Голанские высоты, потерянные в войне с Израилем за треть века до того. Президентский пост унаследовал его сын Башар – десять лет назад в арабском мире такое ещё прокатывало. Надо сказать, Башар Асад-младший быстро обрёл реальную популярность. Спокойный, сдержанный, не претендующий на харизму, которая на Востоке непременно сопрягается в жестокостью. По профессии Башар Асад врач-окулист и намеревался заниматься медициной. Его судьба круто повернулась после авиакатастрофы, в которой погиб старший брат Басель, изначально готовившийся в наследники. Башар не производит впечатления властолюбивого фанатика.
Он с самого начала дал понять, что намерен смягчить режим. Народ оценил это. Структурных перемен, однако, за минувшее десятилетие не было произведено: сохранялась и партийная диктатура (формально в Сирии не запрещены оппозиционные партии, но в конституции сказано о руководящей роли ПАСВ), и чрезвычайное положение, введённое ПАСВ в 1963 году. Но на практике масштаб репрессий заметно сократился по сравнению с временами Асада-старшего. Ещё заметно либерализовалась экономика – появилось немало частных бизнесов в торговле, транспорте, строительстве, расширились рыночные возможности госпредприятий, ослаблен госконтроль над банковской системой. Антиизраильская риторика осталась прежней, но конкретных конфликтов с Израилем Асад-младший избегает (собственно, и Асад-старший под конец всё более созревал для переговоров). С середины 2000-х Сирия начала постепенно дистанцироваться от застарелого ливанского конфликта.
Опять же подобно Каддафи, сирийский президент ещё в феврале высказывался в том смысле, что общеарабское восстание пройдёт мимо его страны. Дескать, в Сирии нет общественных противоречий, народ доволен социалистической властью. Трудно сказать, действительно ли он так думал. Наверное, всё-таки нет. И явно готовился к неизбежному.
Первые сполохи беспорядков замелькали уже в феврале, но быстро подавлялись полицией. Настоящее восстание началось 18 марта в юго-восточном городе Дераа, близ иорданской границы. На улицы вышла молодёжь, юноши и подростки. Яростный протест адресовался партии, органам госбезопасности, чиновной администрации и телекоммуникационной компании «Сириатель», принадлежащей Рами Махлюфу, кузену Башара Асада, олицетворяющему кумовство и коррупцию.
Полиция открыла огонь, пролилась кровь, начались аресты. На Дераа обрушилась госбезопасность генерала Шауката, мужа сестры президента, достойного последователя гауптштурмфюрера Брюннера. В ответ вышел весь город, штаб восстания собрался в мечети аль-Омари. «Страха больше нет! Аллах и Сирия!» — зазвучало на улицах. Демонстрации солидарности начались в столице: «Дераа, мы с тобой! Всё для Дераа!» Следующий огонь вспыхнул в крупном порту Латакия, откуда родом правящий клан. Толпа засыпала оскорблениями брата президента Мухера Асада. Статуя Хафеза Асада рухнула с постамента. Загорелся горком ПАСВ. На полицейскую стрельбу последовал ответный огонь.
Над Сирией нависла грозная ливийская тень. Но Башар Асад наглядно показал, что он не Каддафи. И при этом не тунисец Бен Али, поспешивший в самолёт.
Перед его глазами примеры Каддафи или йеменского генерала Салеха. На памяти деяния отца, не раз топившего в крови спонтанные бунты (да так, что в мире об этом не сразу и узнавали – не от кого). Но Асад-младший, видимо, понимает новизну наступившего времени. Он умудрился отделить себя от чиновников и карателей. Кровь обильно пролилась, за две недели погибли более шестидесяти человек, в Дераа и Латакии происходило нечто напоминающее уличные бои. Но демонстранты, ненавидящие партию и госбезопасность, не требуют отставки президента.
Асад извинился перед сирийцами за полицейскую жестокость в Дераа. Семьям погибших принёс личные соболезнования. Отстранил городские власти. Отвёл выдвинутые к Дераа войска. А в прошлый четверг выступившая от имени главы государства пресс-секретарь Бусайна Шаабан анонсировала программу реформ. Главная из них — переход к реальной многопартийности, формально изъявленная готовность ПАСВ отказаться от государственного статуса. Второе – новый закон о печати, обещающий снять политическую цензуру. Третье – утихомиривание разгроздившейся госбезопасности, запрещение бессудных арестов. Кроме того, было сказано о предстоящем массовом создании новых рабочих мест – по смыслу, стимулировании предпринимательства. И о борьбе с коррупцией – по смыслу, осаживании Рами Махлюфа и ему подобных.
Позавчера выступил сам президент. Он объявил, что анонсированные Шаабан изменения уже внесены в парламент в виде законопроектов. Он признал, что многие требования, выдвинутые манифестантами в Дераа более чем обоснованны, и давно должны были стать предметом государственного рассмотрения. Хотя прозвучали и дежурные слова о «подрывных элементах» и «иностранной пропаганде», якобы спровоцировавших кровопролитие в Латакии, это воспринялось скорее как необходимый ритуал сохранения лица власти. Первым практическим шагом стала отставка правительства: «Политической системе нужна свежая кровь». Сказано о предстоящих парламентских выборах, которые должны пройти уже на реально многопартийной основе.
Такой комплекс единовременных реформ беспрецедентен для Арабского Востока. Тем более именно в такой стране, как Сирия, где (в отличие от Египта или Туниса) диктатура имела социалистический, тоталитарный уклон. Характерно, что заявляя свою программу, Башар Асад не идёт на отмену чрезвычайного положения – которое в принципе позволяет в любой момент отыграть назад. В его руках остаётся система ПАСВ, шаукатовские спецслужбы, аппарат госпропаганды, курируемый Бусайной Шаабан, находящиеся в госсобственности материальные ресурсы. Страховка достаточно внушительная. И всё же шаг сделан – такие слова трудно произнести, но ещё труднее взять назад.
…Возможно, конспирологи, ищущие в любом арабском движении сговор Обамы с бен Ладеном, найдут его и в сирийских событиях. Поскольку Сирия не нефтяная держава, целью заговора будет назван захват месторождений фосфоритов и хранилищ стройматериалов. Примитивизм неизобретателен. В этом случае Башар Асад оказался умнее своих потенциальных симпатизантов: «Без реформ Сирия обречена на разъединение, хаос и кровопролитие». Без реформ – а не из-за реформ.
