Понятия «правый-левый» в Израиле специфичны. Израильский правый – прежде всего тот, кто отвергает территориальные уступки и вообще придерживается жёсткого курса в конфликте с палестинским движением, исламскими организациями и арабскими государствами. Соответственно, израильский левый во главу угла ставит мирное урегулирование. Хотя бы по формуле «мир в обмен на территории». Израильский центрист эти позиции либо совмещает, либо варьирует в зависимости от ситуации на данный момент.
Исходя из этого критерия, к правому флангу относится прежде всего «Ликуд» нынешнего премьер-министра Биньямина Нетаньяху. К этой партии, существующей столько же, сколько Израиль (первоначально она называлась «Херут») тесно примыкает «Наш дом Израиль», представляющий иммигрантов из СССР и постсоветского пространства – т.н. «русскую улицу», а подчас и «русскую мафию». Характерно, что лидер партии Авигдор Либерман, трижды занимавший в израильском правительстве важные министерские посты – МИД, Минтранс, министерство инфраструктуры – в настоящее время находится под следствием и не баллотировался в кнессет.
Совместный список «Ликуда» с НДИ получил почти четверть голосов и, по всей видимости, будет иметь 31 мандат. Клерикально-иудейские партии «Еврейский дом» (опирающаяся в основном на иудеев европейского происхождения) и ШАС (более жёсткие выходцы из Азии и Африки) пришли почти вровень — 8,7-8,9%, что даёт по 11 мест каждой. Ультраортодоксы из «Объединённого иудаизма Торы» собрали более 5% и 7 парламентских кресел. В совокупности это 60 мандатов в 120-местного кнессете. Такая коалиция была бы непрочна.
При этом отношения светского «Ликуда», не говоря о «русско-уличной» партии, с иудейскими клерикалами и ортодоксами весьма неустойчивы. Исторически сложилось так, что религиозные партии в Израиле изначально партнёрствовали не с правыми, а с социалистами. Отец-основатель еврейского государства социал-демократ Давид Бен-Гурион яростно боролся с правоконсервативным «Херутом» Менахема Бегина. Чтобы обеспечить своей партии политическое преобладание, он пошёл на союз с клерикалами. В результате до сего дня по субботам Израиль лишён общественного транспорта, бракосочетание может быть сопряжено с немалыми проблемами, а общины ортодоксов, занятые исключительно изучением Торы и Талмуда, субсидируются из бюджета.
Вторая половина кнессета досталась левоцентристам, которые, однако, ещё более раздроблены. Наследники Бен-Гуриона из лейбористской партии «Авода» — именно эта партия правила первые три десятилетия, победив в войне за независимость 1948-го, Шестидневной войне 1967-го и войне Судного дня 1973-го – на этот раз пришли третьими: почти 12% и 15 мандатов. Левосоциалистическая партия «Мерец» вдвое увеличила своё представительство: 4,5% и 6 мандатов. Коммунисты и их союзники по блоку «Хадаш» сохранили прежние позиции – немногим более 3% и 4 мандата (компартия Израиля, некогда вполне просионистская, затем просоветская, в наше время – флагман политкорректности, мирных уступок и «еврейско-арабской дружбы»). Две партии израильских арабов, РААМ и «Балад», получили в общей сложности более 6% и 8 мест. Некогда влиятельная центристская «Кадима» осталась с 2% и 2 мандатами. Это, впрочем, объяснимо – прежняя популярность «Кадимы» основывалась на имени основателя, легендарного Ариэля Шарона, победоносно прошедшего все войны Израиля. Но Шарон уже семь лет пребывает в коме. Сменившая его Ципи Ливни, которую подчас называют «еврейской Хиллари», создала свою партию «Тнуа», показавшую неплохой результат – 5% и 6 мандатов.
Однако подлинным триумфатором выборов смотрится практически только что возникшая центристская партия «Йеш Атид» («Есть будущее!»). И её лидер Яир Лапид, бывший военный журналист, в одночасье ставший одним из самых влиятельных поитиков Израиля. Начав с нуля, новые центристы с первого захода получили более 14% голосов и 19 мандатов в кнессете. Именно Лапид по факту определяет сейчас будущий состав израильского правительства и направления его политики.
Биньямин Нетаньяху на правах формального победителя приглашает к созданию максимально широкой коалиции. Разумеется, под своей эгидой. Он апеллирует при этом к опыту почти тридцатилетней давности. В 1984 году, на фоне жёсткого внешнего противостояния и экономического коллапса, «Ликуд» и «Авода» создали правительство национального единства. Совместными усилиями вечные, казалось бы, противники, эффективно выправили ситуацию. Сейчас, когда израильско-палестинский процесс намертво заклинился, нависает угроза столкновения с Ираном, экономику лихорадит, а социальные протесты нарастают, предложение выглядит резонным.
Однако лидер «Аводы» Шели Яхимович, в прошлом армейская радиожурналистка, уже ушла в отказ: «Мы должны прекратить издевательства Нетаньяху над гражданами Израиля! Я не позволю упустить эту уникальную возможность!» Непримиримость лейбористов понятна. Демонстративная жёсткость должна укрепить авторитет в протестно настроенной части общества. Иначе политически неорганизованная уличная оппозиция окончательно выйдет из-под всякого влияния социал-демократической и профсоюзной элиты. К тому же лейбористы, похоже, посчитали момент подходящим для сведения политических счётов с ненавистным Нетаньяху и «барсеточниками» Либерамана.
Яир Лапид настроен более конструктивно. В принципе он согласен на коалицию. Пять пунктов Нетаньяху – противодействие иранской угрозе, продвижение переговорного процесса с арабами, преодоление финансового кризиса, равномерность распределения трудностей и обязанностей, снижение цен на жильё – сами по себе возражений не вызывают. Рыночные подходы правых тоже адекватны, особенно если учесть всё ещё высокую степень бюрократизации израильской экономики. Сложнее с другим. Нетаньяху олицетворяет политический класс 1990-х, включённый в ту израильскую олигархию – военная элита, высшая бюрократия и менеджмент, строительный капитал – для борьбы с которой и создавалась партия «Йеш Атид», опирающаяся на протест местного «креативного класса».
Более того. В израильской политике традиционно силён персональный фактор. Лично же Нетаньяху, склонный к авторитаризму и даже мессианизму, считающий себя продолжателем Бегина и Шарона – трудный коалиционер. Бойцу-спецназовцу не с руки прислушиваться к журналистам. Даже армейским. Что уж говорить о либермановских лабазниках, которые терпеть не могут «шибко умных» рекламистов-программистов, голосовавших за Лапида. Между тем опорой Менахема Бегина, кумира «Ликуда» и НДИ, всегда был не офис, а базар.
