Ещё на памяти майские кадровые перемещения. Несколько крупных министров перешли тогда в аппарат помощников вновь избранного президента. Этот процесс был воспринят однозначно: ключевые фигуры команды Владимира Путина остаются проводниками его курса. И вот теперь назначение Глазьева. Недавний оппозиционер олицетворяет нынешнюю властно-политическую тенденцию не хуже недавних министров.
Глазьев будет курировать интеграционную политику в рамках Таможенного союза и Единого экономического пространства России, Белоруссии и Казахстана. Несколько смущает, что в официальном релизе курирование формулируется как «обязанности по координации» — что, скорее, характеризует вице-премьеров, чем президентских советников. Впрочем, до назначения Глазьев занимал посты в Евразийском экономическом сообществе и в комиссии Таможенного союза, так что номенклатурная логика ясна. Чего не скажешь о запутанном политическом пути нового советника.
Окончив в 1983 году с отличием экономический факультет МГУ, он осел в академической науке. Молодой амбициозный экономист не мог избежать контактов с членами будущей команды российских реформаторов – Егором Гайдаром, Анатолием Чубайсом, Петром Авеном. При этом он не забывал о научной деятельности, став в 28-летнем возрасте доктором экономических наук. Словом, талант во всей его многогранности налицо. Сумма факторов привела к тому, что в легендарном гайдаровском правительстве осени 1991 года он стал первым заместителем министра внешних экономических связей. Затем и министром.
Кардинальных разногласий с тогдашним курсом либерализации и приватизации Глазьев не высказывал. Он в большей мере акцентировал государственное регулирование, но эти отличия не выглядели принципиальными. Однако по мере того, как накалялся конфликт ельцинской реформаторской группы с консервативным Верховным Советом, всё чётче становились симпатии Глазьева к оппозиции. Не «красно-коричневой», конечно, а респектабельной, типа «Гражданского союза», опирающегося на директорат госпредприятий.
Когда осенью 1993 года конфликт достиг апогея, Глазьев сделал ставку на Верховный Совет. Этому подчас дают простое объяснение: антиельцинская оппозиция не могла похвастаться обилием квалифицированных На таком фоне премьерский пост Глазьеву буквально гарантировался. Расчёт казался точным, но был опрокинут четырьмя болванками, выпущенными по зданию Верховного Совета 4 октября 1993 года.
Из правительства Глазьеву пришлось уйти. Но не из политики. Началась зигзагообразная карьера, полная хитрых разворотов.
На первых думских выборах в декабре 1993-го Глазьев стал депутатом от Демпартии Николая Травкина. Быстро отколовшись от соратника, он попытался консолидироваться с коммунистами и державниками. Параллельно устанавливал контакты с социал-демократами, симпатизировавшими Михаилу Горбачёву. «Экономическая программа Сергея Глазьева» рекламировалась этими группами как реалистичная и социально ориентированная. Но ни группы, ни программа не оказались востребованы.
В 1995 году Глазьев сделал очередную ставку. Он вошёл в первую тройку «Конгресса русских общин», вместе с представителем консервативного директората Юрием Скоковым (кстати, первым секретарём Совета безопасности РФ ельцинских времён) и генералом Александром Лебедем. КРО считался фаворитом думских выборов. Ему прочили если не второе, то уж точно третье место, а Глазьеву возобновление правительственной карьеры. Однако в итоге «Конгресс» не набрал 5% и в парламент не прошёл.
Глазьев на время снизил публичность, пересидев сложный период на малоприметной должности начальника информационно-аналитического управления аппарата Совета Федерации. Попутно он стал самым молодым экономистом-членкором РАН. К выборам 1999 года вновь вышел из тени, на этот раз сблокировавшись с КПРФ (коммунисты по-прежнему нуждались в экономисте, способны изъясняться не на языке времён индустриализации 1930-х). Это помогло пройти в Госдуму. А выборы губернатора Красноярского края в 2002 году показали неплохой политический вес Глазьева. Более 21% голосов в таком представительном регионе просто так не наберёшь.
В 2003 году Глазьев примкнул к державно-государственническому движению «Родина», лидером которого выступал нынешний вице-премьер по ВПК Дмитрий Рогозин. Относительный успех «Родины», прошедшей в Госдуму на призывах к социальной мести олигархам с националистическими нотками, видимо, окрылил Глазьева. Если Рогозин быстро умерил пыл, восприняв сигналы из Кремля, то Глазьев пошёл аж на президентские выборы 2004 года, с которых технично ушли даже Зюганов с Жириновским. Получил 4% и вновь был на годы загнан в политическую маргиналию. Для обучения на будущее.
Глазьев активно критиковал политику Путина. В 2006 году он принимал участие в создании «Другой России», вместе с Эдуардом Лимоновым, Михаилом Касьяновым, Гарри Каспаровым. Комментаторы насмешливо констатировали: «Круг замкнулся. Начинал с Гайдаром, туда же возвращается».
Однако «подобающего» места в оппозиции Глазьев не получил и вскоре её покинул. Мотивировав это идейными разногласиями с либералами. Стало очевидным – вне власти политическая карьера не задастся. Оставалось рассчитывать, что ему простят и спишут амбиции 2004-го. Тем более, что экономические воззрения Глазьева — этатистское упование на рычаги государственного регулирования и максимальная экспансия на постсоветском пространстве через интеграционные проекты — вполне коррелировались с курсом верхов.
В феврале 2012 года Глазьев был официально зарегистрирован как доверенное лицо кандидата в президенты РФ Владимира Путина. К тому времени он спокойно восседал в непыльных и мало к чему обязывающих креслах заместителя генерального секретаря Евразийского экономического сообщества и ответственного секретаря комиссии Таможенного союза. Нормальный рост истинного экономиста-государственника. И при этом вполне прагматичный. Почти ничего личного.
На новом посту Глазьев не стал ничьим преемником. Но одно эволюционное сопоставление всё же напрашивается. Весной 2000 года экономическим советником Владимира Путина был назначен Андрей Илларионов. Прошло 12 лет, и таковым становится его этатистский антипод Сергей Глазьев. Из этого вырисовывается определённая парадигма развития российской политики. Об идеологии можно промолчать, её не было и нет. Зато есть текущие задачи, под которые формируется курс, вращающийся на 360 градусов. Словом, назначение более чем знаковое.
