Вчера авианосец военно-морских сил США «Авраам Линкольн» заступил на боевое дежурство в Аравийском море, присоединившись к «Карлу Винсону». Оба корабля относятся к авианосному подклассу «Нимитц» – это самые большие и наиболее вооруженные военные суда в мире, способные поражать крупномасштабные надводные цели. Не исключено, что дальнейший маршрут «Авраама Линкольна» пройдет через Ормузский пролив – для военного обеспечения нефтяных поставок. Министр обороны США Леон Панетта предупредил, что в данной акватории и впредь будут постоянно присутствовать два американских авианосца. Это гарантирует решение любой потенциальной проблемы. Проблемы, разумеется, ожидаются от Ирана.
Нынешний «Ормузский кризис» возник в конце прошлого года, когда в очередной раз встал вопрос об ужесточении западных санкций против Ирана. Продвижение иранской ядерной программы натолкнулось на контрход: США и Евросоюз наложили ограничения на операции с Центробанком исламской республики, через который осуществляются ключевые для иранского бюджета платежи за нефтеэкспорт. В ответ Тегеран активизировал военно-морские учения в том самом Ормузском проливе. Были проведены ракетные испытания. Вице-президент Мохаммад Рахими пригрозил блокировать нефтяную транспортировку. «Перекрыть пролив легче, чем выпить стакан воды», – подтвердил главком иранских ВМС адмирал Хабиболла Сайяри.
В специальном заявлении Госдепартамента иранские угрозы были охарактеризованы как «пустые». Однако Пентагон со своей стороны дал понять, что готов пресечь иранскую блокады пролива, если таковая будет предпринята. Заодно американские адмиралы посоветовали Тегерану не накалять атмосферу, дабы не создавать проблем прежде всего себе же. Иранские власти немедленно анонсировали очередной тур военно-морских маневров, теперь в феврале. Но на этом пока остановились.
Конечно, иранский военный флот несопоставим с американским военно-морским потенциалом. Достаточно сказать, что личный состав ВМС Ирана – менее 20 тысяч человек. Последнее время их основной задачей было участие в борьбе с сомалийскими пиратами. Они состоят из трех дизельных подлодок советского производства, трех фрегатов, двух корветов, четырех десятков ракетных и торпедных катеров, примерно того же количества самолетов и вертолетов. Для сравнения – команды «Авраама Линокольна» и «Карла Винсона» – по 3,2 тысячи человек плюс по 2,5 тысячи авиаперсонала с 90 самолетами и вертолетами на каждом корабле. Исход военного столкновения предрешен. Но оно и не слишком реально.
Настоящая опасность иранских действий для США и Запада в целом носит экономический характер. Через Ормузский пролив перевозится каждый пятый баррель нефти, экспортируемый в мире. Одна лишь тегерано-вашингтонская перебранка незамедлительно подбросила цены до 112 долларов за баррель. Блокирование этой коммуникации спровоцировало бы кризис, рядом с которым неприятности последних трех лет вспоминались бы с ностальгией. Но до этого и не обязательно доводить. Сохранение напряженности само по себе является неслабым инструментом давления и шантажа.
Парадоксально, что в последние месяцы 2011 года Вашингтон объективно лоббировал интересы Тегерана. По имеющимся данным, представители Госдепартамента и Пентагона приложили немалые усилия, дабы предотвратить упреждающий удар Израиля по иранским ядерным объектам (в 1981 году израильская воздушная атака похоронила планы Саддама Хусейна по обзаведению ядерным оружием). Американцы убедили правительство Биньямина Нетаньяху отказаться от такого проекта – причем приводили в основном опять-таки экономические мотивации, ссылаясь на тяжкие последствия для энергетических рынков. Израильтяне, согласившись с этими доводами, настояли на ужесточении антииранских санкций. Результатом стало американо-европейское решение по иранскому Центробанку – которое администрация Барака Обамы тоже всячески оттягивала, не желая обострять ситуацию (кстати, фирменный стиль Обамы в международных делах). Оно и провоцировало «Ормузский кризис». Получается, ситуация обострилась в результате отказа от бомбардировок. Не дано предугадать, как слово отзовется…
Ужесточение позиции Ирана имеет свою внутриполитическую подоплеку. В Тегеране обостряется противоборство между двумя центрами власти – президентской структурой Махмуда Ахмадинежада и клерикальной верхушкой т. н. совета экспертов во главе с рахбаром-факихом (духовным главой) Али Хосейни-Хаменеи. Те и другие придерживаются исламского фундаментализма в шиитской версии (она, кстати, отличается от арабской большим динамизмом и популизмом). Но борьба идет по вопросу «кто главный?», который зачастую оказывается важнее идеологических аспектов.
Пока что в иранской системе власти доминируют клерикалы. Их опора – влиятельное духовенство и «Корпус стражей исламской революции», мощная политико-силовая структура с собственными экономическими ресурсами. Президент Ахмадинежад пользуется массовой, но обычно неструктурированной поддержкой, если не считать «штурмового ополчения» басиджей. Поэтому для него особенно важно заручиться поддержкой армии. В широком смысле – включающем флот.
Но обе фракции фундаменталистского режима равно обеспокоены санкциями против Центробанка. Пресечение платежей за нефть – столь же мощный рычаг давления на Тегеран, что и перекрытие Ормузского пролива – на Вашингтон. Падение экспортных поступлений тут же отразится на социально-политическом положении в стране. Призрак волнений 2009 года, потрясших режим, вновь материализуется в полный рост. И это на фоне арабских революций – которые, кстати, Ахмадинежад только что восторженно приветствовал. Особенно ливийскую…
Фактически идет гонка: кто кому устроит экономический кризис раньше – Иран Западу или Запад Ирану? Иранцы могут сделать это скорее, зато западные санкции опаснее для противника. Американцам и европейцам придется всего лишь дороже платить за бензин. Тогда как клерикалам и Ахмадинежаду в конечном счете грозит потеря власти. Как это случается, они только что видели, радуясь за соседей.
