Испанские политические конструкции теряют устойчивость. Начиная с правительства. Две недели назад нижняя палата испанского парламента – конгресс депутатов – утвердила в должности премьер-министра генсека Испанской социалистической рабочей партии (ИСРП) Педро Санчеса. За голосовали 167 депутатов, против 165. С таким минимумом ещё не проходил ни один глава испанского Совмина.
Тому есть простое объяснение. В испанской политике закончилась «эпоха двухпартийности», когда у власти сменялись левоцентристская ИСРП и правоцентристская Народная партия (НП) постфранкистских консерваторов. Теперь наблюдается причудливая фрагментация политического поля. Иными стали и линии конфронтации. Социалисты и консерваторы-народники продолжают доминировать в своих политических лагерях. Но уже не могут править страной в одиночку.
Политическая лихорадка не отпускает Испанию уже несколько лет. Отречение короля Хуана Карлоса, восшествие короля Фелипе. Каталонский кризис. Жёсткий конфликт из-за перезахоронения каудильо Франко. Одно за другим стояли кабинеты парламентского меньшинства. Таково, собственно, и нынешнее правительство Санчеса. В этом оно повторяет череду прежних. Уникально оно иным. Такого испанское государство не знавало с времён гражданской войны.
Состоявшиеся в ноябре прошлого года досрочные парламентские выборы, по мнению испанского историка Педро Гонсалеса де Молины, привели к достаточно парадоксальной ситуации: «Заметный прогресс правых партий при сокращении голосов и мандатов у всех левых сил. Однако математически новое соотношение сил в парламенте давало возможность левым сформировать правительство». Возможно, где-нибудь в Центральной Европе встал бы вопрос о формировании «большой коалиции». Кстати, организации испанских предпринимателей ещё в ноябре обратились к ИСРП и НП с призывом «во имя генеральных интересов испанского общества и экономики» преодолеть многолетнюю конфронтацию и создать совместное правительство. Однако для современной Испании – где сохраняется острый раскол на исторические темы (вроде наших баталий об СССР и Сталине; по Дмитрию Быкову – «одни у нас против Хеопса, другие убьют за него») – такое исключено.
Правые – НП и неожиданно превратившаяся в третью по силе правоконсервативная партия «Вокс» («Голос») – получили сообща немногим более 160 мандатов в конгрессе из 350. Даже если приплюсовать голоса либеральной партии «Сьюдаданос» («Граждане») и региональных правоцентристов. У левых номинально оказалось большинство – но ни одна автономистская и сепаратистская партия не примкнула к кабинету Санчеса. ИСРП сблокировалсь с леворадикальной коалицией в составе левопопулистской партии «Подемос» и прокоммунистического альянса «Объединённые левые». Правительство может твёрдо рассчитывать лишь на 155 депутатских мандатов.
При этом абсолютный контроль над Совмином сохраняют социалисты. За ними и силовые министерства, и экономико-финансовый блок. Антикапиталистическим левым досталось пять портфелей, включая один вице-премьерский – этот пост занял генсек «Подемос» Пабло Иглесиас (не путать с легендарным основателем ИСРП). Координатор же «Объединённых левых» Альберто Гарсон, представитель Компартии Испании, назначен министром потребления. «Так исправляется наш век»…
Участие в правительстве коммунистов и ультралевых крайне негативно воспринято буржуазными масс-медиа и всей правой частью испанского общества. Но, думается, особый гнев правой Испании вызвало даже не это. Дело в том, что формирование коалиционного правительства стало возможным, когда при повторном голосовании по утверждению Педро Санчеса воздержались 18 депутатов. Все они представляют левосепаратистские силы – Республиканскую левую Каталонию и Баскское страновое единство. Премьерство социалисту Санчесу обеспечили политики, выступающие за выход своих регионов из Испании.
В заявлении партии «Сьюдаданос» по этому поводу сказано: кабинет Санчеса, по сути, стал заложником сил, выступающих за распад страны. Новый председатель НП Пабло Касадо назвал Санчеса «троянским конем разрушителей Испании». Лидер партии «Вокс» Сантьяго Абаскаль и восе обвинил Санчеса в государственной измене и «институциональном путчизме».
Лидеры НП и «Вокс» пообещали левым «фронтальную оппозицию» в парламенте, в судах и на улице. В свою очередь, премьер Санчес назвал создание своего правительства «лучшим противоядием против коалиции Апокалипсиса». Этот романтично-мистичный термин обозначает в устах социалиста широкий союз правых сил. Вплоть до крайних, происходящих из гражданской войны и уличного террора. Что ж. Каталонский сепаратизм и устроенная на ровном месте схизма с гробом Франко действительно активировали ультраправых, резко повысили их популярность. Франкисты и фалангисты предстают защитниками испанского единства, исторической традиции, национальной культуры.
Как в этой ситуации решать каталонскую проблему, переосмысливать взаимоотношения центра и сообществ-регионов, искать компромисс по основным бюджетным темам, остаётся большим вопросом. В общем, равновесие в испанской политике остаётся весьма хрупким, а политическое противостояние всё обостряется.
Роман Рудин, специально для «В кризис.ру»
