Кажется, в долгом разбирательстве, быть ли Санкт-Петербургу областной столицей наконец-то поставлена жирная точка. Губернатор Дрозденко твёрдо решил отделиться от города трёх революций и обосноваться в собственном стольном граде. Которым назначил Гатчину. До конца года она получит статус столицы Ленинградской области.
Гатчина, она же Троцк (1923―1929), она же Красногвардейск (1929―1944) и снова Гатчина ― самый крупный из городов Ленинградской области. Имеет долгую и героическую историю. Почти сто лет личного владения царей Романовых. Царский дворец и парк при нём, а также центральная историческая часть города включены в список всемирного наследия ЮНЕСКО. В общем, вполне достойное место, чтобы стать столицей не последнего российского региона.
До конца года Дрозденко планирует изменить устав области, чтобы утвердить статус Гатчины. А к 022 году в неё переедут все областные органы власти. Переезд начнётся уже в будущем году. П и первыми переселенцами станут комитеты, которые, как полагает губернатор, «более всего тяготеют» к этому городу ― по культуре и туризму, по делам молодёжи и спорта.
Куда именно переедут эти и остальные областные чиновничьи структуры, пока не ясно. Об этом Дрозденко говорит уклончиво. Якобы уже присмотрели какие-то помещения, принадлежащие Минобороны. Которые якобы не используются. Или используются, но военные готовы их уступить. На каких-то, пока не очень понятных условиях. Недвижимость в Питере, принадлежащая области, останется в её собственности. Она будет продана или не продана, сдана в аренду или не сдана ― ещё толком тоже не решено. Но это всё мелочи. Главное сделано. Дрозденко утвердится в своей столице, и вопрос об объединении наконец будет закрыт.
Станет ли от этого лучше областным жителям, вопрос спорный. «Дробление единой петербургской агломерации по двум субъектам федерации конечно маразм с точки зрения управления и стратегического планирования и десятилетиями вызывает массу проблем – и крупных (градостроительных, транспортных) и мелких бытовых «приграничных» (когда одна сторона улицы в городе, другая в области)», ― считает экономист Дмитрий Даугавет. Но добавляет, что это имеет и свои плюсы ― как для бизнеса, так и для жителей. Ленобласть беднее, но «мягче» к инициативам и деятельности.
Станет ли от этого хуже петербуржцам, тоже не ясно. В городе расположены не только администрация, но областные библиотеки, больницы, театры. В них работают не только и даже не столько жители области. В основном ― петербуржцы. Вряд ли после переезда они сохранят работу. Хотя бы потому, что Гатчина для жителя, скажем, Калининского или Выборгского района ― не ближний свет. Ежедневно тратить на дорогу более четырёх часов и весьма приличную (для библиотекаря, например) сумму не выглядит радужной перспективой.
Но это, конечно, не тот вопрос, который занимает Дрозденко. Важнее, что этим решением он отсекает четвертьвековые посягательства правителей Северной столицы на областную власть.
А они были. Причём возникали регулярно. Только губернатор Полтавченко прервал (навсегда или временно?) эту традицию, отрицательно отозвавшись о целесообразности такого воссоединения. Впрочем, он негативно отзывался практически обо всех инициативах своей предшественницы Матвиенко. А вот она такие планы вынашивала, поскольку позиционировала себя преемницей Анатолия Собчака. Который ровно 25 лет назад, в сентябре 1995 года, уже начал воплощать этот грандиозный план в жизнь. Своим решением он оттяпал у области сразу несколько городов. Пушкин, Павловск, Петродворец, Кронштадт из пограничных городов превратились в районы Петербурга. Следующим шагом, по мысли Собчака, должно было стать объединение Петербурга и области в один субъект федерации. С губернатором и единым правительством. Плану Собчака помешали выборы 1996 года, когда его место занял Владимир Яковлев.
Который тоже вскоре заговорил об объединении. Причём замах у него был покруче ― объединить в единую с Петербургом губернию не только Ленинградскую область, но ещё и Новгородскую с Псковской. Нечто подобное примерно тогда же предлагал Владимир Жириновский: «Создать на Северо-Западе коридор ЛДПР», приплюсовав к вышеназванным регионам ещё две области, Архангельскую и Мурманскую, и две республики, Карелию и Коми. Такое развитие сюжета Яковлеву не слишком понравилось. Он выступил с такой нервозностью, что депутат Госдумы Вячеслав Шевченко особо заметил тогда: принять всерьёз геополитику Владимира Вольфовича – это стильно для губернатора.
Однако своей проект Яковлев продвигал. Для начала провёл успешные консультации тогдашним губернатором Ленобласти Вадимом Густовым. Но только дело пошло на лад, как последефолтной осенью 1998 года Густова убрали. Его место занял Валерий Сердюков. В качестве исполняющего обязанности. До выборов.
Именно с этими выборами связана одна из самых загадочных петербургских трагедий нового времени. В ноябре 1998 года возле своего дома убита депутат Государственной Думы второго созыва Галина Старовойтова.
С тех пор минуло больше двух десятилетий. Известны ― чуть не по минутам ― обстоятельства убийства. Найдены и сурово наказаны почти все (один объявлен в международный розыск и до сих пор не найден) участники убийства. Арестован и осуждён организатор ― депутат Государственной Думы от ЛДПР и авторитетный бизнесмен Михаил Глущенко, более известный как Миша Хохол. А дальше ― тишина…
Не то, чтобы Глущенко в чём-то не признался и чего-то не сообщил следствию. Как раз наоборот. Наговорил столько, что хватило бы на роман-эпопею. Может быть, не на одну. В частности, сказал, будто заказчиком преступления был бизнесмен Владимир Барсуков. «Ночной губернатор» Санкт-Петербурга. Зачем? Чтобы взять под контроль ещё и Ленинградскую область. Где за место губернатора хотела побороться и Галина Старовойтова. Самый харизматичный политик Санкт-Петербурга. Которую поддержал другой бизнесмен. Михаил Мирилашвили. Игорный король Санкт-Петербурга.
В общем, война и мир в одном флаконе. Лев Николаевич отдыхает.
Следователь, впервые услышавший это чистосердечное признание Хохла, схватился за голову. И тут же, чтобы поскорее избавиться от этой головной боли отправил Глущенко на обследование. К психотерапевту. Потом, не удовлетворившись этим исследованием ― к аналитикам на полиграф. Дальнейшее известно мало: то ли Глущенко перехитрил простодушного детектора лжи, то ли аналитики не смогли чётко расшифровать полученные данные, то ли… Гадать можно долго, но как раз в это время у Барсукова завершился суд по делу о покушении на владельца Петербургского нефтяного терминала Сергея Васильева.
Присяжные вчистую оправдали Барсукова. Прокуроры подали жалобу в Верховный суд, ссылаясь на то, что Барсуков каким-то непостижимым образом сумел договориться с Богом. ВС жалобу принял. И даже решил, вопреки всякой логике и закону, пересудить Барсукова заново. Но пока суть да дело, на всякий случай, чтобы он не ушёл от чиновно-карательной длани, признание Глущенко решили считать исключительно правдивым.
Барсукова пересудили и к облегчению прокуратуры признали виновным. А потом осудили ещё и как организатора ОПС. Получив в сумме 23,5 года заключения.
Этого, казалось бы, вполне достаточно. Но дело Старовойтовой уже раскручивалось дальше. Другими следователями. И только судья закончил читать приговор по ОПС, Барсукову предъявили обвинение в организации убийства Старовойтовой. С уникальной формулировкой. Никаких своих причин Владимир Сергеевич не имел (борьба за контроль над Ленобластью как-то подзабылась). Но решил устранить Галину Васильевну. Исключительно затем, чтобы доставить удовольствие… неизвестно кому.
Причём суд обещали провести практически сразу, как он ознакомится с обвинением. Было это полтора года назад. За это время Барсуков успел побывать в кировской колонии ЛИУ-12, пересидеть там эпидемию коронавируса и вернуться назад в «Кресты».
Передача дела в суд ожидается из года в год. Но всё как-то стоит-качается. Не считая регулярной езды по учреждениям ФСИН и переселений по камерам. Что бы могло тормозить процессуальный ход? Что ещё можно добавить в обвинение? Чем укрепить доказательную базу? Ведь об имени таинственного незнакомца, ради которого Барсуков якобы был готов на всё, и речи нет.
Может быть, кого-то ещё допросят в укрепление «доказательной базы»? Но кого? Лишний раз связываться с Глущенко ни одному следователю не захочется. Не так давно Михаил Иванович в очередной раз вспомнил, что никакой он не Глущенко, а сеньор Мигель Гонсалес. Из солнечной… Греции. И согласился общаться со следствием лишь в присутствии представителя греческого консула. Причём непременно знающего испанский язык. Поскольку другими языками, включая русский и греческий, не владеет. И вообще, до того ли ему, когда перед Глущенко явственно маячит процесс о тройном убийстве на Кипре 2004 года. Среди погибших тогда был и Вячеслав Шевченко, с недостаточной почтительностью отзывавшийся о «коридоре» и лидере ЛДПР.
Оно, конечно, занятно, что там Глущенко на испанском сообщит про заказчика Старовойтовой. Но хлопотно. Предпочтительнее кого-нибудь попроще. Без вывертов. И чтобы от показаний не отказывались. И таковые свидетели есть! Целых два. Это бывший депутат Законодательного собрания Ленинградской области Андрей Рыбкин и бывший же чемпион мира по греко-римской классической борьбе Александр Баскаков. Оба были партнёрами Владимира Барсукова. Но, увы, передопросить их нет никакой возможности. Потому как, дав показания, оба отошли в мир иной. Оба ― в тюремной больнице. И кого в таком случае передопрашивать?
И главное ― о чём? Если уж даже говорливого и изобретательного Хохла Гонсалеса заклинило на заказчике, то кто ещё сможет его назвать? Этого загадочного Некто, которого никак не установить? Ведь такой персонаж несомненно существовал. И вполне правдоподобно, что он-то действительно испытывал к Галине Старовойтовой неприязнь, а то и ненависть именно как к политическому и государственному деятелю. О чём и говорится в материалах следствия. Но в этой картине совсем не обязательна фигура Барсукова.
…Почти тридцать лет назад, в начале новой России, многим казалось критически важным срочно решить проблему именования нынешнего 47-го региона. А то что же получается: город Санкт-Петербург Ленинградской области?! Этот вопрос практически забыт, ибо хватило парадоксов покруче. С коридорами в столицу Гатчину.
Анна Мышкина, «В кризис.ру»
