С государством в азартные игры лучше не играть. Да ещё с таким, как РФ. Расходуя, по некоторым подсчётам, на войну в Сирии до 150 млн рублей ежедневно, закупая для «Роснефти» 11-тысячные рюмки – оно становится очень экономным, когда речь заходит об иных тратах. Вдруг за счёт бюджета поставят очередного «Тангейзера» или там «Идеального мужа»! Театр «Гоголь-центр» только что принял удар властной бережливости.
23 мая 2017 года сотрудники столичного управления СК при поддержке ФСБ провели обыски в «Гоголь-центре» и в квартире художественного руководителя Кирилла Серебренникова. В рамках уголовного дела о хищении в особо крупном размере. По части 4 статьи 159 УК РФ. Говорят, речь идёт примерно о 200 млн рублей. Хотя цифры пляшут от менее 12 млн рублей до $35 млн.
Официальная версия такова. Серебренников привлечён в качестве свидетеля к расследованию хищения казённых денег, датируемого 2014 годом. Произошла эта история после соглашения между министерством культуры РФ и одним из резидентов «Гоголь-центра» – АНО «Седьмая студия». Договорённость касалась субсидий на популяризацию современного искусства. На этом подробности заканчиваются.
Смущает отсутствие потерпевшего – всё дело раскручивается на основании оперативной информации. Впрочем, отсутствие «терпил» и соответствующих заявлений по имущественным спорам и экономическим преступлениям уже стало в российской правоприменительной практике общим местом.
Культурная общественность поначалу не напряглась. Хотя бы потому, что Кирилл Серебренников – личность для наезда практически идеальная. Взять хотя бы пятый пункт: мама – украинка, папа – еврей. Вся родня живет в Израиле. И если бы этим всё и исчерпывалось! Так нет. Кирилл Серебренников принимал участие в протестных акциях «Стратегия-31» и «За честные выборы!». Активно поддержал Грузию в 2008 году. Регулярно подписывал общественно значимые петиции. Словом, отстаивал свободу. Что по временам, начавшимся в том самом 2014-м само по себе преступление.
Беда в том, что при этой своей позиции Серебреников пошёл на сделку с властями. Дабы реализовать свои широкие творческие замыслы. Причём эта, похоже, является для него концептуальной. Даже мировоззренческой. В своё время у режиссёра сложились хорошие отношения с предыдущим начальником департамента культуры Москвы Сергеем Капковым. Тогда и появился «Гоголь-центр». Не случайно же художественным руководителем Московского драматического театра имени Н.В. Гоголя – предтечи «Гоголь-центра» – Серебреников был назначен без конкурса. И ничего, принял как дар.
Но параллельно начались пробуксовки с другими чиновниками. Обычное явление.
Сейчас утверждается, что главный удар придётся по функционерам московского департамента культуры, а «Гоголь-центр» – только летящие щепки. Что и на чём столоначальники там себе варили, покажет следствие. Но пока остаётся фактом: в процесс вовлечены многие, кому нет дела до финансовых эмпирей.
Наблюдатели утверждают, что тяжёлая финансовая ситуация у «Гоголь-центра» складывалась уже давно. Коня и трепетную лань не удалось впрячь в одну телегу. Уникальная художественная модель не сопряглась с известной моделью экономической. Убытки на десятки миллионов, балансирование на грани закрытия, принуждение к немыслимому количеству премьерных постановок как способ зарабатывания денег… И практически полное абстрагирование культурных органов правительства Москвы.
В других мирах тоже есть подобное искусство. Зато нет подобного финансирования. Бродвей деньги из Вашингтона не качает. Оперирует в основном средствами частных инвесторов или благотворителей.
На очереди иные очаги московской культуры. Например, «Винзавод» и Российский академический молодёжный театр. В одном флаконе смешивается раздражение чуждыми веяниями в искусстве и озлобление на рассадники либеральных идей. Не стоит также забывать, что «Гоголь-центр» – это не только театральные постановки, но и кинопоказы, лекции, дискуссии, концерты, выставки. Согласитесь, что такой расклад кое для кого может стать весьма лакомым.
Отметим при этом, что ничего не слышно про аналогичные мероприятия в отношении автором и структур, работающих в жанре «патриотического искусства». А ведь широко известно – именно оно является главным потребителем бюджетных средств. (Случай с краудфандинговыми «28 панфиловцами» здесь – абсолютное исключение.) Эксперты утверждают – ни один «патриотический» блокбастер даже близко не отбил вложенные в него деньги.
По мере того, как оперативно-следственный маховик стал набирать обороты, коллеги Серебреникова всё же начинали тревожиться. Открытое письмо в его поддержку зачитала Чулпан Хаматова: «Коллеги и друзья Кирилла Серебренникова и театра „Гоголь-центр“ потрясены сегодняшними событиями. Мы все знаем Кирилла Серебренникова как честного, порядочного и открытого человека. Работа талантливого руководителя и всего театра была прервана внезапным обыском…» Но эти слова не особо цитируются. Гораздо чаще вспоминается другое выступление Хаматовой, прозвучавшее в незапамятном 2012-м: «Я революций не хочу. Категорически! Лучше Северная Корея, чем революция». И в этой связи звучат напоминания, чем кончаются такие предпочтения. Сначала получаешь Северную Корею (раз уж так напрашиваешься). А потом – всё равно революцию.
Аркадий Орлов, «В кризис.ру»
