«Нацлидеры» бывают способными. Некоторые умеют побеждать на настоящих выборах. Как Виктор Орбан, остающийся премьер-министром Венгрии уже на четвёртый срок. Консервативно-националистическая партия Фидес – Венгерский гражданский союз вместе с союзниками-демохристианами контролирует две трети парламента. Может даже менять конституцию.
С Путиным и Эрдоганом в одном ряду
«Венгрия одержала великую победу. Сражение теперь позади», – в таких выражениях Орбан прокомментировал свой разгромный успех. Не только в России государственники любят военные образы. Кремль, кстати, тоже празднует победу на европейском фронте. (Куда более надёжную, чем на американском, когда избрали Трампа, от которого одни разочарования.) Виктор Орбан не только политический партнёр. Кое в чём он настоящий единомышленник.
«Современные самовластные правители проявляют меньше склонности к жестокости и к открытым репрессиям, – размышляет Арч Паддингтон. – На самом деле, они действуют умнее, хитрее и упорнее своих предшественников — всех этих Пиночетов, Черненко и Хонеккеров». В этом контексте обозреватель «The American Interest» не обходит вниманием Виктора Орбана и Фидес: «Многие авторитарные правители одержали свои первые крупные победы вполне законно. Эрдоган, как и Орбан, несколько раз побеждал на выборах. Но первый электоральный триумф все чаще становится последним справедливым голосованием. Правящая партия следует правилам, обеспечивающим укрепление ее власти и ее сохранение на неопределённо долгий срок. Государственные ревизионные органы накладывают огромные штрафы на оппозиционные партии, как это происходит в настоящее время в Венгрии. Оппозицию начинают демонизировать, называя «неправильными венграми». Государство задействует свои ресурсы в целях поддержки власти…»
«Виктор Орбан в Венгрии выступает за «нелиберальную демократию», Владимир Путин поддерживает сходное развитие в России, Реджеп Тайип Эрдоган расширяет свою власть в Турции, – констатирует американская профессор-историк Холли Кейс. – Людей приучают не ждать от будущего многого, и если раньше граждан увлекали идеями утопического будущего, то теперь прославляется прошлое. Во всех новых авторитарных государствах можно наблюдать возрождение трёх элементов: патриархальных структур, национализма и религии».
Упоминание премьер-министра страны Евросоюза в одном ряду с Путиным и Эрдоганом само по себе многого стоит. Но вроде бы, оснований тому достаточно. Дед Маккейн, неистовый факелоносец свободы из Аризоны, и вовсе называет Виктора Орбана «неофашистским диктатором». Тут, пожалуй, перегиб. Наверное, в свои ВАКЛовские времена американский сенатор лучше понимал бы венгерского премьера. Хотя времена изменились, и что-то в оценках Маккейна кажется теперь… ну не то, чтобы совсем… Впрочем, лучше по порядку.
Однозначная победа авторитарных националистов
Окончательные цифры ещё не оглашены, но в целом итоги венгерских парламентских выборов 8 апреля сомнений не вызывают. За Фидес, по списку которого выступала также Христианско-демократическая народная партия, проголосовали два с половиной миллиона венгров – почти 50% явившихся избирателей. Это обеспечивает партии авторитарных националистов 133 мандата из 199.
На втором месте – но с большим отрывом – другие националисты. Ещё более жёсткие (хотя превзойти в этом партию Орбана не такая простая задача) – знаменитый Йоббик. Эта партия многими в Европе характеризуется как просто полунацистская. «За лучшую Венгрию» – полное название Йоббика – высказались миллиона человек: около 20%, 26 депутатских мандатов.
Обе националистические партии увеличили представительство в Национальном собрании Венгрии. На двух депутатов каждая. Но при этом за партию Виктора Орбана проголосовали на три с половиной процента больше, чем на прошлых выборах, а за партию Габора Воны на полпроцента меньше. Тут интересны не только особенности избирательной системы. Можно констатировать, что электорат правящей партии пусть слегка, но пополнился за счёт расистских радикалов.
Левоцентристская оппозиция – блок Венгерской социалистической партии и социал-либерального движения «Диалог для Венгрии» – понесла серьёзные потери. 635 тысяч избирателей составили лишь 12% и дали 20 мандатов. Вместе 19% и 30 депутатов на выборах 2014 года.
Сумели пробиться в парламент ещё четыре партийных списка и один независимый депутат. Демократическая коалиция скандально известного бизнесмена Ференца Дюрчаня (бывший социалистический премьер, отстранённый за доказанную лживость официальных заявлений) получила почти 300 тысяч голосов – 5,6% и будет иметь 9 мандатов вместо 4. Сторонники прямой демократии, экологисты и правозащитники из партии с романтичным названием «Политика может быть другой» собрали даже больше голосов – 356 тысяч, около 7% – но мандатов завоевали 8 (раньше было 6). По одному депутату набирают левое движение «Вместе» и Список немецкого меньшинства. Но эти детали раскладов не меняют.
Орбан не сразу открылся Востоку
Первое поздравление пришло из Парижа за подписью Марин Ле Пен. «Великолепная победа Виктора Орбана в Венгрии: вновь отвергнуты отрицание ценностей и массовая иммиграция, исходящие от Евросоюза», – написала в своём Твиттере пропутинский лидер французского Национального фронта. Характерно, что следующим поздравил Орбана политик иного плана – польский премьер Матеуш Моравецкий.
Главная идея Орбана – «нелиберальная демократия». Причём огласил он свой принцип не когда-нибудь, а в «крымском» 2014-м. В исторический момент всеобщего «расчехления». Тогда же венгерское правительство превратилось в упорное евролобби Кремля. «Я уверен, что Ваше переизбрание гарантирует развитие наших отношений», – говорилось в телеграмме Виктора Орбана на имя Владимира Путина 19 марта 2018-го (странно ещё, что не сразу 18-го). К европейским санкциям против РФ формально Венгрия присоединилась, и даже выслала российского дипломата после «нервно-паралитического кризиса». Но из Будапешта регулярно доносятся призывы оставить санкционную политику и сотрудничать с Москвой. Подобно тому, как поступает само венгерской правительство, учредившее масштабные проекты с РФ.
Стоит уточнить, что таким Виктор Орбан был не всегда. В 1989 году, когда Венгрия демонтировала коммунизм и возвращалась на Запад, он демонстративно называл враждебный Советский Союз – «Россией». Никак иначе. Южная группа советских войск, дислоцированная в Венгрии, была для него продолжением интервенции Николая I полутора столетиями раньше. «Самым антироссийским политиком Центральной Европы» называл Орбана венгерский политолог Андраш Рац. И так продолжалось лет двадцать, с конца 1980-х до конца 2000-х. В том числе в первое премьерство Орбана 1998–2002 годов. Получается парадокс: пока Россия была ельцинской и раннепутинской, обладала политическими свободами и не угрожала соседям, Орбану она не нравилась.
Изменилась его позиция со второго премьерского срока, начавшегося в 2010-м. Годом раньше Орбан почтил своим присутствием московский съезд «Единой России». Сам он в то время эволюционировал от консервативного либерала к жёсткому национал-консерватору. Услышанное в Москве явно ему нравилось применительно к Будапешту. «Его уважительное отношение к российской политической системе и его постоянные шаги по ограничению демократических свобод в Венгрии… Тут есть аналогии», – указывает Андраш Рац. При этом российские компании получили выгодные контракты на модернизацию венгерской АЭС, а Венгрия стала получать российский газ по эксклюзивным схемам. Оппозиционная Соцпартия – бывшая коммунистическая, управлявшая Венгрией во времена Варшавского договора – обвинила Орбана в «продаже страны новому Советскому Союзу». Но Орбан продолжал политику «открытости Востоку». Чем дальше, тем последовательнее.
В ключевых конфликтах современности – крымской аннексии, донбасской войне – Будапешт занял чётко пропутинскую позицию, враждебную Украинской революции. Конечно, глава правительства не мог повторять за Йоббиком «Крым российский, Закарпатье мадьярское». Но, например, венгерская служба политической разведки публично признавала «продвижение интересов Венгрии» на украинской территории. Прежде всего в том самом Закарпатье.
Венграм не чужда осаждённая крепость
Но надо заметить: не это выдвигал Орбан в фокус предвыборной пропаганды. Главной картой была другая: антимигрантская. Именно Венгрия жёстче и однозначнее всех отказывается принимать у себя беженцев с Ближнего Востока. Слова «забор», «стена», «замок» здесь не являются метафорами. На границах Венгрии с Сербией, Хорватией, Румынией реально сооружены ограждения. С колючей проволокой, высокотехнологичными датчиками и непрерывным патрулированием.
На это затрачены десятки миллиардов форинтов. Будапештские власти даже затребовали от Евросоюза 800 млн евро компенсации. Из Фонда сплочённости ЕС. Ибо «великая венгерская стена» охраняет весь Старый континент. С таким подходом вполне согласны, к примеру, Альтернатива для Германии и голландская Партия свободы Герта Вилдерса. Поздравляя Орбана, они поздравляют себя.
Предвыборная кампания Фидес была пронизана пафосными призывами «спасти родину и Европу», «остановить мусульманских захватчиков». Последнее выражение, между прочим, ввёл сам Орбан в официальном выступлении. «Мы не считаем этих людей мусульманскими беженцами. Мы рассматриваем их как мусульманских захватчиков. Это экономические мигранты, ищущие лучшей жизни. Большое количество мусульман обязательно ведёт к образованию параллельных обществ. Мы этого не хотим. Мультикультурализм – всего лишь иллюзия», – сказал он в нашумевшей январской речи.
Такая риторика издавна популярна в Венгрии. Мадьяры не чужды известному нам комплексу – типа, нас никто не любит, кругом враги, осаждённая крепость и т.д. и т.п. «По границе северной склоки и грабёж, по границе южной турок не сочтёшь, немцам, в сталь закованным, только дай приказ…» – это не соловьи-кисели там напридумывали, это из народного фольклора. Да в солженицынском «Круге первом» венгерская коммунистка-интернационалистка грустно размышляет над «одиночеством венгерской судьбы».
Вспоминая 1956-й, Орбан забывает о Путине
Венгрия – страна двух традиций: ярко-красной и густо-чёрной. Здесь совершались великие революции, гремела Весна народов 1848–1849 годов. Здесь же неугасим многовековой очаг национализма и яростной ксенофобии. Отсюда начинался первый – раньше Муссолини! – фашистский марш Сегедской идеи в 1919 году. Обе традиции исторически переплетаются. Особенно наглядно спаялись они в восстании 1956 года – когда освободительный порыв антикоммунизма шёл плечом к плечу с пламенным национал-патриотизмом.
Тут, кстати, Орбан всякий путинизм отбрасывает куда подальше: «Мы наследники 1956 года. Мы гордимся днём 23 октября. Да благословит Всевышний Польшу и Венгрию». Но наследие 1956-го он понимает не только как антикоммунистический контрудар по Советской империи. Для него поистине нет у революции конца. Она продолжается сегодня как националистический бунт против брюссельской бюрократии. Характерно, что Орбан призывает свободных людей Европы противостоять «советизации Евросоюза». Вместе с Трампом, избрание которого Орбан приветствовал как мало кто в Европе.
Отдельные инвективы направляет венгерский премьер против транснационального финансового диктата. Политэкономия Орбана изложена в таких фразах: «Христианские ценности всегда были экономической силой. Если бы Европа была христианской, она бы не позволила целым странам тонуть в рабстве кредитов. Мы защитим венгерского производителя, венгерскую землю, венгерские водные ресурсы. Венгрия выбирает трудный путь: наши дети – вместо иммигрантов, работа – вместо спекуляции, заработки – вместо долгов».
На таком пути, предупреждает Виктор Орбан, «придётся строить новые экономические, социальные, культурные системы, отличные от современных европейских». Во имя исконной свободы и первозданных европейских ценностей (о которых напомнила Марин Ле Пен). Если когда-то эти ценности символизировались стенами латинских крепостей с грозными бойницами, почему сейчас их не может представлять стена с умными датчиками?
Способен ли Орбан остановиться сам?
Естественно, что главным демоном для нынешних венгерских властей выступает Джордж Сорос – финансист-миллиардер, биржевой спекулянт, либерал-космополит и при всём том этнический венгр, родом из Будапешта. Образ Сороса в орбанской пропаганде сродни былому образу Березовского в путинском агитпропе. «Господин Сорос, который сколотил свой капитал на доходах от казино, ведёт кампанию против венгерских властей. Он финансирует шестьдесят неправительственных организаций, поддерживающих незаконную миграцию. Тут речь не о свободе слова, а о национальной безопасности», – это из высказываний самого премьера. «Поураганили в девяностых», короче. Как говорится, найдите десять отличий.
Победившая партия заявляет о ближайших намерениях. Национальному собранию предложен законопроект, жёстко ограничивающий эти самые неправительственные организации. «Это вопрос безопасности и суверенитета страны», – повторяет шефа фидесовский парламентарий и партийный идеолог Янош Халаш. Выполняющий в Фидес роль, сходную в володинской в ЕР. Заметим, что в деле удушения гражданских организаций Будапешт подотстал от Москвы почти на три года. Но по сути догоняет быстро. «Нарезаться венгерским – святое дело», – печально юморил Аркадий Аверченкопочти век назад.
Конечно, за определённые пределы это не выйдет. Можно спросить: а кто знает? Случались времена, что и Путин знал пределы (когда Орбан был им недоволен). Орбан уже сидит в премьерах значительно дольше, чем любой из предшественников в посткоммунистической Венгрии. Администрация, парламент, силовые структуры, СМИ в той или иной степени контролируются. Оппозиция либо слаба (как леволибералы), либо дискредитирована и деморализована (как социалисты – бывшая компартия), либо… скажем так, «йоббикнута». И кто же в таком случае способен изменить вполне прогнозируемый ход событий?
Может быть, сам Орбан? «Свобода – это способ существования», – тоже его слова. Всё-таки родом из 1956-го.
Никита Требейко, «В кризис.ру»
