Трендом уходящей недели была победа на парламентских выборах в Армении партии Никола Пашиняна «Гражданский договор». Проще говоря, выборы выиграл Пашинян. Его политический проект, который после проигранной войны за Нагорный Карабах казался умершим. Мало кто предвидел такой итог армянского голосования. Тем более с таким солидным счётом: 53,92%.
Итоги выборов вызвали явную растерянность в экспертном сообществе. Как случилось, что армянские избиратели предпочли политика, проигравшего войну за Нагорный Карабах? Если отбросить конспирологический бред наподобие «козней Сороса» или вмешательства в Азербайджана и Турции, становится несомненно: выборы не только выиграл Пашинян, но и проиграла старая армянская элита. Строившая политику на принципе «осаждённой крепости» и свергнутая в результате бескровной революции 2018 года.
Сначала – о тех, кого за пределами Армении считали обречёнными на победу. Это экс-президент Роберт Кочарян и его блок «Армения». Уроженец Карабаха, Кочарян – типичный герой Арцахской войны. Возглавлял комитет обороны, затем правительство Карабаха. Был президентом Нагорно-Карабахской Республики. В феврале 1998 года сменил ушедшего в отставку президента Армении Левона Тер-Петросяна. Дважды – в 1998-м и 2003 годах – избирался президентом Армении.
Фактически Кочарян, группа его соратников и масса его сторонников вынудили Тер-Петросяна к отставке. Прежде всего потому, что первый президент Армении считал необходимыми компромиссы с Азербайджаном по карабахской проблеме. Тер-Петросян не верил в успех жёсткого курса против Баку. Малые размеры Армении слабая экономика Армении предопределяли поражение уже в среднесрочной перспективе. Несмотря на крепкую армию, национальное единение и поддержку России (Москва никогда не была заинтересована в её решительной победе над Азербайджаном, что наглядно продемонстрировала война 2020 года).
«Ястреб» Кочарян сверг «голубя» Тер-Петросяна (хотя «голуби» в карабахском вопросы очень относительны). Карабахский президент пришёл к власти в Армении на волне непримиримости. Ещё болели страшные раны, нанесённые Карабахским конфликтом – погромы в Сумгаите и Баку, сотни тысяч ограбленных и измученных беженцев, тысячи убитых и раненых на фронте, неотапливаемые дома зимой, разруха и обнищание. Никаких компромиссов армянское общество категорически не принимало. Кочарян воспринимался как воин, способный превратить в страну в единый железный кулак и нанести Азербайджану новые поражения. (А заодно – поставить на месту возомнившую о себе элиту тер-петросяновского призыва. По многим отзывам, «ереванскую интеллигенцию» сменила у власти «карабахская деревенщина» во главе с героями войны.)
Тогда в Армении много говорили о необходимости превратить страну во второй Израиль: военную машину постоянной готовности, где всё население – солдаты и офицеры, а экономика готова в любой момент перейти на военные рельсы. Этого и ждали от президента Кочаряна. Но сколько-нибудь решительных действий в этом направлении карабахский герой не предпринимал. Он правил Арменией в целом так же, как правили постсоветскими государствами такие же, как он, выходцы из комсомольско-партийной и советско-административной среды. Экономика, подорванная войной, землетрясением 1988 года и блокадой, так и не вышла из упадка. Зато появилась новая буржуазия, преимущественно компрадорская, тесно связанная с чиновничеством. Со всеми сопутствующими «прелестями» – олигархией, коррупцией, кумовством.
Шли годы, и Армения всё меньше ощущала себя осаждённой крепостью. Люди занимались своими делами: кто побогаче – обогащением, кто победнее – выживанием. Ничего похожего на израильский «народ-войско» даже близко не было: армия оставалась немногочисленной, резервисты готовились всё хуже (по типу приснопамятных советских «партизан»). Реальное укрепление обороноспособности заменяли пафосные воспоминания о прежних победах и нескончаемые хвалы победителям конца прошлого века. У бедной страны катастрофически не хватало денег на современные вооружения, на обучение солдат и подготовку офицеров. Причин тому много. Есть и объективные (бедность, экономическая отсталость, территориальная изоляция), но хватало и субъективных (засилье олигархии, чудовищная коррупция).
В 2008 году Кочаряна сменил на посту президента Серж Саргсян – тоже выходец из низовой карабахской номенклатуры. Тоже один из лидеров Арцахского движения и герой войны. И тоже «ястреб». К тому же много лет руководивший силовым блоком в правительстве Армении. Его правление продолжало кочаряновское. С теми же кадрами наверху, с теми же внутри- и внешнеполитическими установками («ни пяди карабахской земли Азербайджану!»). И с той же олигархией, коррупцией, тотальной бедностью и экономическим упадком.
1998–2018 годы – эпоха правления карабахского клана. Результаты которого для Армении оказались катастрофическими. Правящая группа почивала на лаврах. Совершенно не обращая внимания, как Азербайджан, благодаря нефтеэкспорту и огромной турецкой помощи, быстро развивался, реформируя армию и экономику. Причём в Баку не скрывали своей главной цели: разгром Армении и возвращение Карабаха. Но, судя по всему, карабахский клан искренне верил, будто при необходимости армяне вновь разгромят азербайджанцев. Самое же главное, этот синдром победителя («да они воевать не умеют, мы их голыми руками порвём!») очень сильно привился во всём армянском обществе. Трезвые голоса, предупреждавшие, что Азербайджан совсем не тот, что в 1994 году, не воспринимались ни вверху, ни внизу.
За годы, прошедшие после Первой Карабахской войны, выросло новое поколение армян. Для которого та война почти так же далека, как для нас Великая Отечественная. Да, помним, чтим, проходим в школе… Насущные проблемы для большинства молодых армян важнее Карабаха.
Огромную роль в таком изменении сыграло то, что ни Тер-Петросян, ни Кочарян, ни Саргсян так и не решились присоединить Карабах к Армении. «Второе армянское государство» – это как-то не убедительно. Не совсем своя земля, которой «не отдадим ни пяди». Скорее спорная территория. Статус которой малоубедителен именно потому, что её судьбу только предстоит решать. Призрачная независимость Карабаха косвенно убеждала армян во временности его статуса и предполагала некие изменения в будущем. Израиль, чтобы избежать подобной ситуации, аннексировал Восточный Иерусалим и некоторые ключевые территории Палестины. И евреи в случае войны евреи будут драться за них как за родные посёлки и кварталы.
Пашинян – представитель молодой Армении. Для которой Карабах отошёл на второй план. Показательно, что сам он в войне не участвовал (хотя по возрасту мог бы). Воевали два его старших брата, и по закону Никол имел право не идти на фронт. И он не пошёл. Это никого, кроме него самого, не касается, но само по себе показательно.
Зато Пашиняна, как и его сверстников, очень интересовало внутренне положение Армении. Он стал журналистом. Смелым и бескомпромиссным: за борьбу с коррупцией и произволом власть имущих год отсидел в тюрьме. Был взорван его автомобиль. Касаясь политической позиции, стоит вспомнить, что на президентских выборах 2008-го Пашинян состоял в штабе Тер-Петросяна. Того самого «голубя», свергнутого Кочаряном. Тогда время «голубей» ещё не настало – они были слишком молоды. Однако уже достаточно многочисленны, чтобы устроить в Ереване настоящие уличные бои. Пашинян принимал в тех событиях активное участие.
В апреле 2018-го Пашинян, уже депутат парламента и известный политик, организовал массовые протесты против избрания Саргсяна премьер-министром. И получил колоссальную поддержку населения, причём не только молодёжи. Ошеломлённая власть не решилась использовать силу, и была сметена. Борец с коррупцией и произволом Пашинян стал народным героем и главой правительства. Карабахский клан оказался оттеснён на политическую обочину, хотя и сохранил поддержку части населения (в основном ветеранов Первой Карабахской войны) и значительные позиции в экономике.
Пашинян – неолиберал, желающий превратить Армению в страну европейского типа. Он начал энергичную борьбу с коррупцией, разрушая олигархические монополии. Упорядочил и снизил налоги. Вынудил крупный бизнес работать по закону. Избавил малый и средний бизнес – а это основа экономики страны – от произвола бюрократов. В результате в первый год его правления экономический рост составил солидные 7,6%. Армения сильно улучшила позиции в международных индексах демократии и восприятия коррупции.
При этом отношения с Россией при Пашиняне не то, чтобы сильно ухудшились. Но «подморозились». Что ни говори, Пашинян пришёл к власти без всякого благословения Москвы, да ещё путём «цветной революции». Карабахский же клан в период своего правления наладил тесные политические связи с Кремёлм и коммерческие – с российскими государственными и окологосударственными монополиями (Кочарян и Саргсян наивно считали, что подобная политика заставит Россию поддержать Армению в случае новой войны). Пашинян же первоначально выступал против вхождения армянской ПВО в единую с РФ систему, заявляя, что Россию «нельзя считать настоящим гарантом безопасности Армении». Впоследствии он своё решение изменил, но, как говорится, осадок остался.
Ереванский суд арестовал экс-президента Кочаряна; Москва расценила это как выпад. В результате Кочаряна освободили, но осадок остался ещё мутнее. В Армении прошли антироссийские уличные акции… Да и вообще, Кочарян и Саргсян по типу своего правления были несравнимо ближе правящему режиму РФ.
После «четырёхдневной войны» в Карабахе апреля 2016 года Пашинян, тогда ещё оппозиционный депутат, внезапно занял «ястребиную позицию». Но он не был ответственным за оборону и мог сколько угодно метать парламентские громы-молнии в сторону Баку. После того, как он возглавил правительство, его позиция по отношению к карабахскому конфликту осталась декларативно жёсткой. Однако никаких серьёзных мер по укреплению обороноспособности Армении и Карабаха предпринято не было. Либеральный кабинет занимался финансами, демонополизацией, борьбой с коррупцией и привлечением инвестиций. Карабах пребывал где-то на границе поля зрения. Хотя «четырёхдневная война» чётко показала превосходство азербайджанских сил над армянскими. После неё не оставалось сомнений: военный реванш Азербайджана – вопрос времени. И недалёкого.
Но Армения упорно занималась текущими делами, время от времени делая воинственные заявления. Очевидно, синдром страны-победительницы продолжал доминировать. Наивная уверенность, что в решающий час храбрость армянских солдат приведёт к победе, позволяла Еревану сосредоточиться на чём угодно, кроме подготовки к войне.
Вторая Карабахская война завершилась сокрушительным поражением армянских сил. Карабах был ими оставлен. Населённые армянами районы, территория которых сильно сократилась, теперь контролируются российскими миротворцами. Быстрое и тяжёлое поражение с колоссальной силой ударило по армянскому национальному самосознанию.
Первой реакцией стала вспышка ненависти к Пашиняну. Его обвиняли в небрежении обороной Карабаха (это самое мягкое) и даже в измене, в намеренной сдаче позиций врагу. Толпы на улицах городов Армении требовали его отставки (это опять же самое мягкое). Однако Пашинян проявил твёрдость. Он назначил новые выборы и победил с разгромным для оппонентов счётом.
Кочарян и его «карабахцы», проклиная Пашиняна, так и не смогли внятно объяснить, что они намерены делать в случае возвращения к власти. Новую войну за Карабах Кочарян не обещал: всем понятно, что выиграть её невозможно. Что тогда – месть Пашиняну за поражение? Но причины поражения – не в политике Пашиняна, а в том, что за двадцать лет правления карабахский клан ничего не сделал ни для развития экономики (без чего военный успех невозможен), ни для повышения обороноспособности. Поэтому обвинения Пашиняна в поражении для большинства армян оказались неубедительными. Зато в его активе – явные успехи в экономике, и менее заметные, но ощутимые для населения позитивные подвижки в социальной сфере.
Маргинальные кандидаты – экс-президент Саркисян (5,23% голосов) и бизнесмен Царукян (3,96%) – не имели никаких шансов. Оба представляют старую элиту «карабахского» периода – административную и коммерческую. Вскрытую как гнойник как раз во время правления Саркисяна. А Царукян, бизнесмен с отвратительным криминальным прошлым – вообще несерьёзная политическая фигура.
Армения проголосовала за Пашиняна не потому, что он такой уж «хороший». После военного поражения так вряд ли кто-либо считает. Но очевидно, что именно он отвечает за это поражение гораздо меньше предшественников. И ему есть что представить в других сферах. При этом стоит отметить: основной электорат Пашиняна сосредоточился в провинции. За него голосовали крестьяне, традиционно несущие основную тяжесть войны. Кочаряна же поддержала идеологизированная городская общественность. Раньше бывало наоборот…
Выбор Армении следует признать тяжёлым, но понятным и оправданным.
Евгений Трифонов, специально для «В кризис.ру»
