Пытка

В уголовно-исправительном учреждении Ярославской области ИК-1 — громоподобное ЧП. Изгнаны со службы семнадцать сотрудников колонии. Шестеро задержаны, следствие требует ареста подозреваемых. Прокуратура Ярославской области ведёт проверку. Следственный комитет возбудил уголовное дело. В ИК-1 и в Управлении ФСИН по Ярославской области проходят обыски и выемка документов. И всё — из-за одной публикации в «Новой газете». Правда, на редкость убойной.

Накануне на сайте «НГ» было опубликовано жуткое видео с портативного видеорегистратора. Принадлежащего одному из сотрудников ИК-1. Год назад, 29 июня 2017 года, он участвовал в избиении заключённого колонии Евгения Макарова. То, что там можно увидеть, шокирует даже общество, откровенно говоря, привычное к беспределу. Без малого двадцать человек – облечённые властью и облачённые в форму – методично избивают одного. Кулаками, дубинками и иными подручными средствами.

Работают от души, с огоньком. Удовлетворённо отдуваются, отирают пот. Иногда аж раздеваются. Словно поленницу нарубают. «Смотри, у него нога отекает. — Да у меня у самого уже руки затекли». Временами устают, подменяют друг друга. Среди палачей – заместитель начальника колонии по воспитательной части. На десятой минуте запись обрывается. То есть экзекуция на этом не заканчивается.

«Это тот случай, когда одного видео достаточно. Не нужно ни объяснений, ни других доказательств. Что бы ни совершил распятый на столе человек, только звери могли поступить с ним так», – пишет обозреватель «МК», вообще-то весьма позитивно настроенный и к властям вообще, и к системе исполнения наказаний в частности. Совершил же Макаров, как теперь известно, простую вещь: резко обругал сотрудника колонии, назвавшего «нормальным» делом потрошение личных вещей заключённого (книги и письма из дома). После чего и был подвергнут «воспитательной работе».

Видео попало в руки Ирины Бирюковой, адвоката фонда «Общественный вердикт». В ужасе от увиденного она направила материал по нескольким адресам: ярославскому уполномоченному по правам человека Сергею Бабуркину, в Следственный комитет РФ, в Европейский суд по правам человека. Эти инстанции повели себя вроде по-разному, но с одинаковым результатом.

Бабуркин посмотрел и ничего криминального не увидел. Теперь оправдывается тем, что показали ему запись только «первой части этих событий, где Макаров дерзит, не повинуется, оскорбляет сотрудников ФСИН». Понятно, что никаких мер омбудсмен принимать не стал. Зато теперь, год спустя, первым бросился сообщать, что при нынешней проверке на заключённых не оказывают давления.

Следственный комитет отреагировал иначе. На место событий прибыл молодой и ретивый следователь следственного отдела по Заволжскому району Ярославля Родион Свирский, за месяц до того окончивший юрфак ЯрГУ. Он не только изучил видеоматериалы, но даже допросил сотрудников ИК-1. Двоих — даже на полиграфе. Тщательно их ответы запротоколировал. И сделал соответствующий вывод. Мол, осуждённый Макаров Е.А. был препровождён в воспитательный класс, начал там биться головой об стену, но добрые конвоиры спасли его от суицида. Причин для возбуждения уголовного дела Свирский не нашёл. Этот отказ утвердил подполковник СК Антон Морозов. Которого 25 июля 2017 года приказом Александра Бастрыкина наградили медалью «За безупречную службу» I степени.

ЕСПЧ поверил адвокату Бирюковой. Затребовал у РФ информацию о происшедшем в ИК-1. Получил ответ: поводы для беспокойства отсутствуют. Чем вроде удовлетворился.

И вот, через год – такая всем конфузия. Кадры с сайта «НГ» стремительно разошлось по Рунету. Как и имена персонажей видеозаписи. Страна увидела всё. Взорвались форумы и соцсети. Тюремщикам пришлось срочно удалять свои страницы «ВКонтакте» («Им велели быть не такими заметными, голубые поля всё прятались от народной благодарности», – писал Солженицын об энкавэдэшниках в «Архипелаге ГУЛАГ», и как видим, эту традицию рискованно нарушать). Дело приходится открывать заново. И выяснять, что же на самом деле произошло в ярославской колонии год назад.

А дело было так. В ИК-1, что в посёлке Очапки Ярославской области сошлись в одну компанию двое «политических» — Иван Непомнящих и Дмитрий Ишевский, «бытовик» Руслан Вахапов и «уголовный» Евгений Макаров. Сошлись не на политике. Но на общей борьбе с режимом. Во всяком случае, с режимом вертухайного беспредела. Боролись вместе и порознь, сообщали на волю о пытках и беззакониях, практикуемых в ИК-1. Которая едва ли сильно отличается от других таких же колоний по всей РФ.

Кто такие Непомнящих и Ишевский, хорошо известно. Они осуждены по «Болотному делу», и этим всё сказано. На протестной акции 6 мая 2012 года первый «мешал задерживать» демонстрантов, второй – «поднимал и бросал неустановленные предметы», да ещё сорвал шлем с полицейского. В общем, боролись за справедливость на воле, то же продолжили в тюрьме. Иное дело – двое других.

Таких, как Вахапов, порой называют «ватниками». Водитель ярославской экологической фирмы, отец двоих детей. К политике никаким боком. К уголовщине – тем более. Попал – по Шарапову в «Месте встречи» – «как все: ни за что». Прицепились по бытовухе, впаяли пять с половиной лет, хотя фальсификация обвинений выяснилась уже на суде. В июне вышел на свободу. Прямо из ШИЗО, в котором за время отсидки побывал не менее полусотни раз.

Макаров — несколько другое. Таких зовут «отрицалово». Первая ходка, но не первый срок. Первый, условный, он получил в 17 лет, за кражу пирожков. Затем ещё несколько условных. И наконец — пьяная драка с поножовщиной. Явился в полицию сам. Приговорён к семи с половиной годам общего режима по части 1 статьи 111 УК РФ («умышленное причинение тяжкого вреда здоровью»). Как рассказывают о Макарове, он с самого начала сопротивлялся: отказывался выполнять требования режима, постоянно писал жалобы. В знак протеста резал себе руки и шею. За всё это регулярно был бит, попадал в ШИЗО. Заместитель директора ФСИН генерал Рудый исчислил макаровские нарушения цифрой 136.

А в тот день, 29 июня прошлого года, после очередного шмона обнаружил на полу письмо матери. За что обозвал сотрудника «рыжей псиной». Через некоторое время за ним пришли и отвели в так называемый воспитательный класс…

Весной в Вильнюсе на V Форуме Свободной России прозвучало не всеми замеченное выступление питерского политолога и христианско-демократического активиста Евгения Бестужева. Он с тревогой говорил не только о «внеправовых ответках» в отношении прокремлёвских сил, но и о «чисто уголовном протесте так называемой «последней штольни». По мнению аналитика, происходит объективное – вне зависимости от чьих-то желаний – слияние протестных потоков. Прежде всего – именно в противостоянии насилию. Буквальному, пыточному.

Над этим стоит задуматься. Отмеченные Бестужевым процессы развиваются на фоне растущей социальной ненависти к олигархическим хозяевам жизни. Подавить её стараются примитивным террором с теми же пытками. И это при более чем 600-тысячной «армии» людей, открыто лишённых свободы и отданных во власть персонажей ярославского видео. Многие из которых по-своему организованны, мировоззренчески мотивированы и обладают жизненным опытом, не оставляющим места для любви к начальству. (Уж вынесем за скобки исторически бунтарские традиции Ярославля, это просто к слову.) Надо заметить, российская оппозиция – по крайне мере, в лице Гражданского комитета Санкт-Петербурга – к этой теме иногда обращалась. Когда отмечала превращение ИК в «зоны» подавления и расправ». Но происходило это под жёсткими впечатлениями отчаянных бунтов заключённых. Не раньше.

Ирина Бирюкова срочно покинула пределы РФ. В заявлении «Общественного вердикта» говорится об угрозах, с которыми не замедлили выступить участники экзекуции. Самому Макарову деваться пока некуда, он должен освободиться в октябре. Но, судя по всему, он и не будет скрываться. Всего две недели назад стало известно, что он снова очутился в ШИЗО, поскольку снова заявил о пытках. Теперь в ИК-8.

Трудно сказать, в какой степени нынешняя реакция СК на публикацию «НГ» связана с текущими проблемами ведомства и его руководства. Арест генерала Дрыманова отразил противоборство в силовой элите. Предполагается, что столкнулись СК и ФСБ с примкнувшей Генпрокуратурой. ФСИН тут вроде бы в стороне. Хотя в принципе проявиться можно на любой теме, укрепляя пошатнувшийся авторитет. Так или иначе, расследование и наказание истязателей – в любом случае дело полезное.

После освобождения Руслана Вахапова его мать Надежда Бойко – зэки ИК-1 назвали её своей крёстной матерью – к удивлению многих сказала: «Это ещё не конец». На вопрос, что же она имела в виду, ответила чётко, и, похоже, не только за себя: «За это должен кто-то заплатить? Я всё равно не успокоюсь, я старая, мне терять нечего. Преступление, которое совершили они в отношении моей семьи, не имеет срока давности… Руслан выжил, вышел. Слава Богу, относительно здоровый. А теперь надо разобраться с тем, на ком вся вина».

Те, кто избивал заключённого, названы в СМИ поимённо. Иван Калашников, заместитель начальника ИК-1 по воспитательной работе. Дмитрий Борбот, помощник начальника ИК-1. Максим Яблоков, сотрудник отдела безопасности. Алексей Бровкин, сотрудник отдела безопасности. Руслан Цветков, сотрудник отдела безопасности. Василий Юдин, сотрудник отдела безопасности. Александр Морозов, сотрудник отдела безопасности. Алексей Никитюк, начальник 4-го отряда. Кирилл Игнашов, начальник 5-го отряда. Василий Трубецкой, начальник 13-го отряда. Сергей Ефремов, оперативник. Сипан Мамаян, оперативник. Без фамилий определены Сергей Аркадьевич, Дмитрий Евгеньевич, некий Игорь из отдела безопасности, его брат неустановленной должности и неизвестный владелец видеорегистратора.