Повезло когда-то Ленину – не было у него дочери Марины. А то выгнала бы основоположника из РСДРП(б) где-нибудь весной 1917-го. Как поступила теперь Марин Ле Пен с Жан-Мари Ле Пеном. Проявив фантастический уровень почтения и солидарности в отношении основателя партии Национальный фронт, легенды французского национализма и просто родного отца.
Вступи Жан-Мари Ле Пен в «приличную» правую партию, стал бы президентом
Исключить создателя из своих рядов решило Исполнительное бюро Национального фронта, собравшееся вчера на заседании с единственным пунктом повестки. Основание – публичные «провокационные высказывания» Жан-Мари Ле Пена. В ближайшие три месяца Национальный фронт проведёт экстренный съезд. Опять же с единственной, в общем-то, целью: упразднить титул почётного председателя партии. Это звание последние четыре года носит Ле Пен-старший. Который до того почти сорок лет был основателем, председателем и просто вождём партии французских ультранационалистов.
Конечно, формально внеочередной съезд ставит перед собой массу важных политических задач. «Движение будет модернизировано и получит усовершенствованную организационную структуру. Оно сможет подойти к предстоящим избирательным кампаниям в наилучших условиях и сумеет создать динамику для получения большинства», – говорится в официальном заявлении руководства НФ. Но за этим партаппаратным канцеляритом скрыта элементарная установка – Марин Ле Пен-младшая подводит черту под политическим наследием своего легендарного отца.
Вся Франция знает: вступи Жан-Мари Ле Пен в «приличную» правую партию, будь он «нормальным» консерватором – как минимум не вылезал бы из правительства, наверняка побывал бы премьер-министром и с большой вероятностью президентом Французской Республики. Его харизма, энергия, ораторское дарование, стратегическая жёсткость и тактическое хитроумие сделали Ле Пена непревзойдённым политиком. В 1973-м, через год после того, как он создал Национальный фронт (НФ), партия получила на парламентских выборах полпроцента голосов. Через три десятилетия, на президентских выборах 2002-го, Ле Пен вышиб из политики социалистического мэтра Лионеля Жоспена (в избрании которого мало кто сомневался) и, выйдя во второй тур, претендовал на Елисейский дворец.
Откровенно говоря, после де Голля во Франции не было политической фигуры, равной Ле Пену по личностному потенциалу. Как-то сравниться мог разве что Франсуа Миттеран. Но ни Жорж Помпиду, ни Валери Жискар д’Эстен, ни Жак Ширак, ни Николя Саркози рядом не стояли с динамичным ультранационалистом. О Франсуа Олланде в этом плане вообще смешно говорить. Возникает закономерный вопрос: почему же все эти заурядные персонажи побывали во главе государства, а мощный Ле Пен так и остался вечным оппозиционером?
Ответ несложен: не всё в политике, даже французской, сводится к личным данным. Жан-Мари Ле Пен мог стать министром, премьером, президентом. Но Национальный фронт под его руководством не мог быть ни правящей партией, ни даже участником правительственной коалиции.
Он убеждён, что призван возродить величие Франции
Ле Пен фанатично убеждён в своей исторической миссии. Сын офицера и портнихи, рано потерявший родителей, воспитанный в католическом приюте, в 16 лет пришёл в группу антинацистского Сопротивления. Участия в боях не принимал, поскольку старшие товарищи боялись за буйного подростка. К тому же, руководитель группы оказался коммунистом и не очень-то хотел принимать под своё командование оголтелого патриота-католика.
После освобождения Франции Жан Ле Пен (при рождении его звали так) поступил на юрфак Парижского университета и вступил в монархическую организацию. Дрался на улицах с красными. В монархизме быстро разочаровался – ведь французская национальная идея основана на республиканском принципе. Примыкал к пужадистскому движению, вроде нашей ранней ЛДПР. Проникся ультраправой идеологией Пьера Пужада, которого французские историки и политологи сравнивают то с Сен-Жюстом, то с Гитлером, то с Жириновским. Потом ушёл в армию, поступил в Иностранный легион. Он ведь считал, что за Францию надо сражаться не на словах.
Воевал во Вьетнаме и в Алжире, удостоился офицерского звания и нескольких боевых наград. Прославился не только в честных схватках – приходилось лейтенанту и допрашивать пленных с пристрастием. Чего он никогда не стеснялся: «Это входило в круг моих необходимых обязанностей». Ле Пен вообще не склонен комплексовать. Потом руководил ветеранской организацией. Интереса к политике никогда не терял, стойко придерживаясь крайне правого фланга. Он видел поражения Франции в колониальных войнах и ненавидел за это либерально-демократические правительства, неспособные сохранить империю, утвердить величие французской нации. Это всё больше сближало несостоявшегося бойца Сопротивления с выходцами из коллаборационистской среды.
Ле Пен начал похваливать маршала Петэна, называть Гитлера борцом за Европу (примерно как теперь околокремлёвские политологи говорят, что до 1939-го Гитлер был нормальным государственным деятелем)… На президентских выборах 1965-го он активно помогал кандидату-неофашисту Тиксье-Виньянкуру. А через два десятилетия уже Тиксье-Виньянкур поддерживал Ле Пена как ультраправого лидера. В Национальном фронте за десять лет консолидировались все значимые национал-радикальные группировки страны. Партия, возникшая как маргинальная, получала на выборах сотни тысяч голосов, потом миллионы и заставляла считаться с собой.
Чем дальше, тем больше Жан-Мари Ле Пен воспринимал себя как мужскую реинкарнацию Жанны д’Арк. Он уверился, что призван Провидением восстановить величие Франции. Искоренить коммунизм, покончить с американским влиянием, выгнать «заполонивших» иммигрантов, арабов и негров, вернуть французскому народу государственную традицию и национальную честь, восстановить прочность «духовных скреп». И построить новые тюрьмы на 200 тысяч посадочных мест.
«Кто же, если не я?» – стало жизненным кредо Ле Пена. Которое, конечно, не позволяло вступать ни в какие респектабельные партии. С консерваторами-голлистами и либералами Ле Пен ругался хуже, чем с коммунистами и социалистами. Оно и понятно: красные – это враги. А вот «якобы правые» – предатели, изменники, обманщики. Какие тут могут быть союзы?
Ле Пен консолидировал националистов, отобрал электорат коммунистов. Главные социальные группы поддержки НФ – мелкие бизнесмены и рабочие. Те, кто озлоблен на «засилье чёрных», разглагольствования бездельников-интеллектуалов, алчность капиталистов и наглость чиновников. Партия стала крупной силой, не считаться с которой нельзя. Но она не вступала в коалиции и мешала буквально всем, ломая все расклады, смешивая карты и смахивая фигуры.
Отец готов отречься, но не сжигает мосты
В 2010 году Жан-Мари Ле Пену исполнилось 82 года. Он так и не побывал ни на одном государственном посту. Но полагал, что сделал достаточно много, пробудив общество к борьбе за национальное величие. И с чувством выполненного долга перешёл на почётное председательство, сдав практическое руководство партией дочери Марин.
Очень скоро в семье начались сложности. Сначала основатель по-отечески журил преемницу. Потом начались высказывание пожёстче – типа, чего от девчонки ждать, что она в жизни видела, жила под стеклянным колпаком, пришла на всё готовое… Это не было брюзжанием, тут скрывались серьёзные политические противоречия. Марин Ле Пен не желала довольствоваться сознанием своей правоты и величия. Она решила стать не Жанной д’Арк, а президентом. Партия начала плавно, но явно меняться.
Усилились социальные акценты, заметные и при Жан-Мари, но не являвшиеся приоритетными. Зато отходили на второй план расово-этнические, прежде доминировавшие. Антиамериканизм и антиевропеизм Ле Пена-старшего принимал при Ле Пен-младшей не национальный, а скорее геополитический характер – с акцентом на интересы не французов как этноса, а Франции как государства. И уж конечно, больше не могло быть речи о достоинствах Петэна, неоднозначности Гитлера или о том, что «Вторая мировая война окончилась поражением Европы».
Новый председатель повела новый курс, позволяющий НФ респектабельно встроиться в систему и претендовать на власть. Эффект сказался немедленно. Выборы 2012 года сходу принесли Марин третье место с 17% голосов – то, чего Жан-Мари добивался 30 лет (и, кстати, получил в итоге на процент меньше). Однако старый почётный председатель не считал себя связанным партийной дисциплиной. Он продолжал думать и говорить прежнее. Например, отказывался называть Петэна предателем, а нацистские газовые камеры именовал «деталью истории».
Конфликт усиливался, причём политика постоянно переходила в антураж семейной свары. «Статус почётного председателя не означает, что Жан-Мари Ле Пен может ставить под удар партию и допускать явные провокации, цель которых — навредить мне. Он не имеет права высказываться от имени Национального фронта, поскольку его позиции противоречат линии партии», – заявляла Марин Ле Пен. Вот так – «навредить мне», ни больше ни меньше. Чтобы не вредил, руководство НФ с подачи председателя в апреле вывело почётного председателя из списка партийных кандидатов на муниципальных выборах. Было объявлено о подготовке политического разрыва партии с её основателем. И вот – разрыв совершается. Жан-Мари Ле Пен исключён из НФ.
«Я считаю это вероломством. Мне стыдно, что председатель Национального фронта носит мою фамилию», – сказал Ле Пен-старший. Он заявил, что намерен отречься от дочери: «Не признаю никаких связей с кем-либо, кто предаёт меня» – и пожелал Марин поскорее выйти замуж, дабы сменить фамилию. Впрочем – «Кто же знает. Только смерть сжигает все мосты». То есть, к примирению Жан-Мари готов. Отец есть отец.
Ультраправые во Франции – самая пропутинская сила
Французский семейный скандал имеет серьёзное политическое значение. В том числе международное. Через два года во Франции сменится власть. Никаких шансов на переизбрание Франсуа Олланд не имеет. В Елисейском дворце социалиста заменит правый президент, единомышленники которого возьмут под контроль Национальное собрание. В правом же лагере происходит резкий сдвиг в сторону Национального фронта. На прошлогодних выборах в Европарламент – своего рода «праймериз» – НФ уверенно вышел на первое место среди французских партий, опередив неоголлистский Союз за народное движение.
Далеко не факт, что следующим президентом Франции станет Марин Ле Пен. Это тоже вероятно, но пока что у Николя Саркози шансов больше (будет беспрецедентный для Пятой республики случай возвращения президента). Но однозначно, что НФ сыграет важную роль в предвыборных и парламентских раскладах. А значит, заметно повлияет на будущую французскую политику. В том числе международную.
Французский Национальный фронт – сильнейшая правонационалистическая партия Европы. На западе континента – первая, на востоке сравнимо влияние разве что венгерского Йоббика и отчасти греческой «Золотой зари». При этом существенно, что НФ отличается выраженной пропутинской позицией. Марин Ле Пен решительно поддержала курс РФ в сирийском конфликте, одобрила присоединение Крыма, выступила против членства Украины в Евросоюзе и за её федерализацию, встала на позиции Кремля в донбасской войне, осудила западные санкции. Пожалуй, ультраправые националисты – самая пророссийская сила в сегодняшней Франции. Это неудивительно – объединяющей платформой служит ярый антиамериканизм обеих сторон (хотя Ле Пен в этом заходит куда дальше Путина) и приверженность идеологии «духовных скреп».
Прошлым летом в Вене проходило совещание европейских и российских ультраконсерваторов. Решали, как бороться с либеральной заразой и пагубным американским влиянием. Москву представляли, в частности, олигарх Константин Малофеев и художник Илья Глазунов. А из Парижа приезжала на этот саммит Марион-Марешаль Ле Пен – внучка Жан-Мари и племянница Марин. 25-летняя девушка – известный активист и знаковая фигура НФ. Её присутствие символизировало готовность партии к совместным с Москвой политическим проектам. Не прошло и полгода, как стало известно о получении партией Ле Пен кредита в 9 млн евро от Первого Чешско-Российского банка. (Не забудем, что влиятельнейшим политиком Чехии является другой европейский союзник Путина и ДНР – праволиберальный экс-президент Вацлав Клаус.) А ещё через четыре месяца прокуратура Парижа и антикоррупционное полицейское управление начали расследование финансовых злоупотреблений НФ…
Кстати. Жан-Мари Ле Пен считался непримиримым врагом СССР и большим симпатизантом России. Но – России 1990-х годов. Панегириков Путину, очень характерных для Марин, от её отца слышно не было. С критикой Путина он тоже не выступал и скорей всего по умолчанию с дочерью в этих вопросах соглашался. Но этого же мало. Так что Москва, надо полагать, начинание Марин Ле Пен поддержит. Несмотря на традиционные семейные ценности.
Никита Требейко, «В кризис.ру»
