Разговоры о «лихих девяностых» утихают по мере их всё более явного возвращения. Процесс выходит на новый виток. Периодические задержания воров в законе делаются привычной практикой. Последние новости такого рода пришли из Санкт-Петербурга, где у ресторана «Марракеш» взяли 38-летнего Серго Цоцхакашвили (Зура Кахетинец). По традиции у него нашли наркоту. Не исключено, что в самое ближайшее время он составит компанию другим авторитетам – Али Гейдарову (Альберту Рыжий), Рубену Косяну (Ивановский) и Ираклию Булискерии (Ика Гальский), которые уже парятся на нарах в Северной столице.
Правда, никаких гарантий, что их дела дойдут до судов и тем более до приговоров, нет. Достаточно вспомнить, с каким трудом ГСУ СК РФ по Москве выдёргивало на допрос Захария Калашова (Шакро). Причём по делу куда более серьезному, чем хранение дури. Речь шла о перестрелке у ресторана Elements на Рочдельской улице, которая случилась вечером 14 декабря 2015 года.
Любопытна предыстория конфликта. Креатура Шакро, дизайнер Фатима Мисикова посчитала, что хозяйка ресторана Elements Жанна Ким не доплатила ей за работу по обустройству заведения. Далее пошла классика жанра – забитая стрелка, «группы поддержки» под видом охраны, авторитетные адвокаты с чекистско-ментовским налётом… Договориться «высокие договаривающие стороны» не смогли. Тогда в ход пошли проверенные весомые аргументы. Итог известен – двое убитых, пятеро раненых.
Пока главным по делу проходит Андрей Кочуйков (Итальянец), известный как сподвижник Шакро. Человек непростой, фактически «правая рука» и боевой заместитель Калашова. Его вместе с подручным, Эдуардом Романовым, закрыли на два месяца. Однако далеко не факт, что всё закончится приговором. Достаточно вспомнить, что Московским горсудом Итальянец однажды уже был приговорён к 10 годам заключения. Букет вменявшихся ему статей впечатлял – от организации преступного сообщества до незаконного хранения оружия. Вымогательство и мошенничество – само собой. Суть дела: Итальянец «уговорил» руководство компании «Маира» взять на работу своих подчинённых. Постепенно войдя в курс дел, парни стали переключать доходные потоки на себя. Насобирали на $500 тысяч.
Однако при разборе кассации Верховный суд РФ самым фантастическим образом очень внимательно прислушался к доводам адвоката Александра Гофштейна и занялся переквалификацией статей, предъявленных Кочуйкову. Так слетели обвинения в вымогательстве и организации ОПС. Мошенничество пошло как самоуправство. По оружейной теме нашлось много процессуальных нарушений. Результат – два года колонии и мгновенная амнистия.
Не будем строить конспирологические версии и искать тайные ходы. Просто, опуская частности, оценим саму схему. В одном случае потерпевшая обращается не в правоохранительные органы, а к авторитетам. Кстати, чтобы увидеть её на допросе, тоже пришлось постараться. В другом – суд проявляет не свойственное ему ныне вегетарианство, попутно своими действиями фактически дезавуируя решения нижестоящих. Для судейской корпорации вообще-то не характерно. Но главное – чётко просматриваются лекала тех самых лет, которые столько времени предавались анафемам.
Воровское сообщество продолжает увлекательно решать свои вопросы. Словно нет ни «вертикали», ни «стабильности». Например, в Санкт-Петербурге Альберту Рыжему маячит четвёртая судимость. По мнению правоохранителей, Али Гейдаров сотоварищи под видом продажи автомобилей заманивали потенциальных покупателей и изымали у них наличность. Кому-то это надоело. Альберта Рыжего взяли после спецназовского штурма. Потом отпустили. Злые языки утверждают, что Гейдаров был приближен к ныне покойному воровскому патриарху Аслану Усояну (Дед Хасан), а теперь – смотрящий от воров по Северо-Западу.
Когда летом позапрошлого года во Фрунзенском федеральном суде решался вопрос о выборе меры пресечения для Гейдарова, всё происходило в лучших традициях – омоновцы на прилегающих улицах и в помещениях самого храма Фемиды, закрытое заседание, несколько однотипных микроавтобусов для заметания следов. Не хватало только тяжёлой бронетехники. Ходили слухи, что Альберта Рыжего могут попытаться отбить. Кажется, о подобного не опасались в самые перестроечные и постперестроечные годы.
Правда, не отбили. И есть сведения – почему. Если кто думает, что Гейдарова привлекают к ответственности только за грабежи и прочие художества, тот может ошибаться. Существуют иные версии.
В июне 2014 года в турецком городе Эдирне в ходе вооружённой стычки между Али Гейдаровым и другим вором в законе Алексеем Гудыной (Лёха Иркутский) погиб сотрудник спецподразделения по борьбе с организованной преступностью Хусейн Имраг. Дело получило нешуточный резонанс. В том числе в теневой реальности. Верховный воровской ареопаг посчитал случившееся беспределом и позвал Гудыну и Гейдарова на толковище. От греха подальше – в Италию. Однако Альберт Рыжий гордо отказался. Авторитеты авторитетов эскапады не поняли. Отсюда вдруг всплывшие грабежи и быстрая реакция российских правоохранителей. Суд тоже был достаточно скорым. Залог в 4 млн рублей он не принял, Гейдарова закрыл.
Рассуждать о том, почему так происходит, можно до бесконечности. Но среди очевидных выводов есть и такой. Государство давно является полноправным участником криминальных разборок. С преступниками, олицетворяющими советскую традицию, существует взаимный учёт интересов. Меняются фигуры, ведомства, даже страны – остаётся социальная близость. В этом плане стабильность правда налицо.
Иное дело – выходцы из бизнеса тех самых девяностых, претендовавшие на открытость и альтернативную общественную роль. И кстати, всерьёз противостоявшие ворам в законе. Здесь подавление ведётся жёсткими методами. Кого-то убивают, как Александра Хабарова в Екатеринбурге. Кого-то держат в спецблоках, несмотря на оправдания судом присяжных и выкатывают политические обвинения, как происходит с Владимиром Барсуковым. Кто-то, как дагестанец Амир, ведёт с воровским миром одиночную кулачную борьбу. Немногим, подобно красноярцу Анатолию Быкову, удалось сохранить легальные общественные позиции.
Тем временем глава администрации президента РФ Сергей Иванов выступает в День работника прокуратуры: «Важно, чтобы доступ в парламент был надежно перекрыт для экстремистов и радикалов всех мастей».
Николай Кольский, «В кризис.ру»
