Польша умеет удивлять. В том числе итогами президентских выборов. Не обошлось без сюрприза – пусть небольшого – и на этот раз. В целом вроде бы ожидания сбылись: президент будет избран только через две недели. С другой стороны, прогнозы опровергнуты: на первое место вышел не действующий глава государства Бронислав Коморовский, а представитель правоконсервативной оппозиции Анджей Дуда. Третий же результат показал не эпатажно известный ультралиберал Януш Паликот, не представляющая бывшую правящую компартию ПОРП Магдаленка Огурек, а рок-певец Павел Кукиз. Его избиратели в основном и определят результат второго тура.
Польский президент – не английская королева, его полномочия весьма широки
За последний век в Польше было двадцать шесть президентов. Это если считать всех глав государства, как бы они официально ни именовались («начальник государства», как основатель Польской республики Юзеф Пилсудский, или «председатель Государственного совета», как именовалась эта должность в коммунистической ПНР). Кроме того, эта цифра включает руководителей польского правительства в изгнании, действовавшего в Лондоне с 1939-го по 1990-й.
Далеко не все двадцать шесть реально правили страной. В 1920-х – 1930-х за спиной формальных президентов стоял маршал Пилсудский. Эмигрантские лидеры представляли диаспору и символизировали правовую преемственность. В ПНР высшая власть принадлежала партийным секретарям.
В современной Польше положение иное. Польский президент – не английская королева. Недаром его избирают всенародно, что в Европе отнюдь не повсеместно. Президентские полномочия весьма широки. Правительство подотчётно сейму, но назначает его президент. Он обладает правом законодательной инициативы. Он – верховный главнокомандующий вооружёнными силами, ему подчинён начальник генштаба и руководители спецслужб. Министры обороны, внутренних и иностранных дел пребывают в двойном – премьерском и президентском – подчинении.
Именно президент представляет Польшу на международной арене. Если во внутренней и экономической политике преобладает глава правительства, то во внешней и оборонной – глава государства. А в сегодняшней политической ситуации как раз в центр общественного внимания выдвинулись как раз вопросы международного положения и национальной безопасности. Война в Украине воспринимается поляками как непосредственная угроза их стране. Исходящая от государства, которое из века в век несколько раз делило Польшу и превращало в свою колонию.
2006-й был годом польского путинизма братьев Качиньских
Третья Речь Посполитая существует четверть века. За 25 лет в ней сменились 7 президентов. Из них четверо приходятся на последнюю пятилетку, причём двое кратковременно исполняли обязанности. Лишь один из семерых – бывший коммунист Александр Квасьневский – дважды выиграл выборы и полностью отбыл на посту положенные два срока. Лех Качиньский погиб при исполнении в конце своей легислатуры.
Первым главой новой Польши был выходец из старой. Войцех Ярузельский пришёл на президентский пост из первых секретарей ЦК ПОРП. Отмежёвываясь от донельзя скомпрометированной компартии, генерал рассчитывал сохранить собственную власть, выступая гарантом политической гегемонии слегка перекрашенной номенклатуры.
Хитроумный план был сорван польским народом. Общество не признало договорённостей о президентстве, заключённых ПОРП и «Солидарностью» за знаменитым Круглым столом. Ярузельского грубовато выпроводили из Бельведерского дворца в декабре 1990-го, через полтора года вместо положенных пяти.
Вторым президентом Третьей республики был не нуждающийся в представлениях Лех Валенса. Человек-легенда «Солидарности» оказался по-настоящему сильным политиком. «Валенса университетов не кончал, это верно. Но страну из кризиса вытащил он», – типичный отзыв на его президентство. В первой половине 1990-х обновилась экономика Польши, конституировалось гражданское общество, учредилась новая государственность. Но слишком уж круто играл «великий электрик» под имидж второго Пилсудского.
Авторитарность Валенсы порой перерастала в откровенное жлобство. Назвать соратника по подполью «обезьяной с бритвой» или в лучшем случае «больным идиотом» для него в порядке вещей. «Люди – мусор», как для Жеглова. За тремя исключениями – Папы Римского, личного шофёра-телохранителя и семейного бухгалетера. Всюду, где ступала нога президента, начинался скандал, сотрясающий политическую систему. Обычно на ровном месте. «Я вам не как либо что! А что либо как!»
Под конец это стало дико раздражать поляков. Как говорил Пилсудский, «не знаю, за что Всевышний наказал меня жизнью в стране, где не умеют ценить никаких очевидных заслуг». Выборы 1995 года Лех Валенса проиграл.
Преемником основателя «Солидарности» стал Александр Квасьневский – бывший министр по делам молодёжи в правительстве ПОРП и председатель Олимпийского комитета ПНР. Это сильно впечатлило мир – демократическая католическая Польша свободно избрала президентом коммуниста и атеиста. Но об атеизме скоро стали политкорректно умалчивать, а насчёт коммунизма просто смеяться. Квасьневский проводил даже не социал-демократическую, а неолиберальную политику. «Солидарность» протестовала против удушения промышленности. Бывшие номенклатурщики сводили счёты с рабочими теперь капиталистическими методами. Но темпы экономического развития вызывали уважение мировых финансовых китов. Президент делал социальную ставку на молодых бизнесменов и «креативный класс». По политическому стилю его часто сравнивали с Биллом Клинтоном. Партия «демократических левых», как стала называться ПОРП, популярность утратила, но лично Квасьневский не только уверенно победил на выборах 2000-го, но имел бы шансы остаться в Бельведере на третий срок. Если бы это допускалось Конституцией.
В 2005 году президентом Польши был избран Лех Качиньский, многолетний активист антикоммунистического протестного движения. Первое, что он сделал, узнав о своей победе – позвонил брату-близнецу Ярославу, лидеру правоконсервативной партии «Право и справедливость», и сказал: «Пан председатель, задание выполнено». Второе – встретился с активом «Солидарности», чтобы напомнить: «Я навсегда связан прежде всего с профсоюзом».
Братья Качиньские представляли национал-католическое крыло движения «Солидарность». На этой идеологической основе сформировалась их партия. Президентство Леха Качиньского – время государственного национализма, подчёркнутого антикоммунизма и политического католицизма. А ещё – время культа «простого поляка», ветерана рабочего движения, ненавидящего коммунистическое прошлое и презирающего шибко умных интеллигентов, склонных к интеллектуальной левизне. Короче, «уралвагонзавод» по-польски, спаянный духовными скрепами. Левый интеллектуал Адам Михник, идеолог диссидентства и подполья, говорил, что в 2006 году – когда президентом был Лех, а премьером Ярослав – Польша пережила свой путинизм.
10 апреля 2010 года Лех Качиньский погиб в Смоленской авиакатастрофе («Очень ему благодарен за то, что он меня не позвал», – такую эпитафию произнёс Валенса, к тому времени вдребезги разругавшийся с бывшим руководителем своей канцелярии). Три месяца обязанности президента исполнял маршал (в данном случае это означает – председатель) сейма Бронислав Коморовский. Потом на несколько часов 8 июля 2010-го его сменил Богдан Борусевич, и в тот же день – Гжегож Схетына. Между тем, ещё 4 июля состоялся второй тур президентских выборов. Бронислав Коморовский в трудной борьбе опередил Ярослава Качиньского. И президентствует по сей день.
Уже десятилетие у власти в Польше чередуются наследники «Солидарности»
62-летний историк Бронислав Коморовский в молодости был диссидентом, участвовал в протестных акциях, арестовывался коммунистической госбезопасностью. В «Солидарности» занимал радикальную позицию, был интернирован при военном положении. После освобождения преподавал в католической школе и активно работал в подполье.
Коморовский занял видное место в политической элите Третьей Речи Посполитой. Ориентировался он на самых правых либералов или умеренно-консервативных центристов. Состоял в партиях Тадеуша Мазовецкого, главы первого правительства реформ, потом некоторое время в Консервативной народной партии. В начале 2000-х побывал министром обороны. С 2007-го по 2010-й – маршал сейма.
Ещё в 2001 году политический актив «Солидарности» разделился надвое. Сторонники, условно говоря, «европейского выбора» и свободного предпринимательства ушли под руководством Дональда Туска в партию Гражданская платформа (ГП). Приверженцы идеологии Качиньских, католических приоритетов и традиций рабочего движения создали партию «Право и справедливость» (ПиС). Обе формации резко сдвинуты вправо, но по польским меркам ГП праволиберальна, а ПиС правоконсервативна.
Так в Польше сформировалась двухпартийная система, оттеснившая далеко вниз бывших коммунистов. У власти с 2005 года чередуются наследники «Солидарности». Правда, сам профсоюз поддерживает именно и только ПиС. Председателем «Солидарности» является сейчас бывший токарь Пётр Дуда. (Основатель Валенса в 2006-м с очередным скандалом из профсоюза вышел.)
На президентском посту Бронислав Коморовский проводил курс, соответствующий программе ГП. Выглядел даже скорее вторичной фигурой – политику явно определял премьер и партийный лидер Туск (подобно тому, как Лехом Качиньским неприкрыто руководил Ярослав). Особого динамизма и прорывных достижений Коморовский не демонстрировал. По типу личности и политическому стилю это не Валенса и не Качиньский. Но крупных провалов и острых конфликтов тоже не допускал. Возможно, по той же причине. Поэтому практически все наблюдатели сходились на общем прогнозе: Коморовский будет переизбран на второй срок. Но при этом полагали, что с первого захода это не удастся. Ожидалось, что президент выйдет на первое место в первом туре и победит во втором.
Ошиблись все, кто предсказывал лидерство Коморовского
Таким предсказаниям способствовал и состав соперников. На Бельведер претендовали одиннадцать кандидатов.
Главную оппозицию – ПиС – представляет Анджей Дуда (однофамилец председателя «Солидарности»), ранее член Государственного трибунала и сотрудник канцелярии президента Качиньского. От движения своего имени шёл алкогольный магнат Януш Паликот с вызывающе расхристанной политкорректностью и толерантностью. Бизнесмен-компьютерщик Павел Танайно пока что не победил даже Паликота в борьбе за лидерство в движении. Эпатажностью известен и журналист Януш Корвин-Микке, призывающий отказаться от «дурацкой демократии», дабы быть на уровне динамичного ислама. Экономический юрист Яцек Вильк слишком на него похож.
Бывшая ПОРП выдвинула 36-летнюю Магдалену Агнешку Огурек, явно делая единственную ставку на миловидность кандидата. Адам Ярубас, представляющий Крестьянскую партию, не слишком популярен среди горожан. Режиссёр-документалист Гжегож Браун позиционируется как монархист, так что его претензии возглавлять республику смотрятся нелогично. Культурист-националист Мариан Ковальский отпугивает избыточной брутальностью. Рокер Павел Кукиз? Пусть песни поёт.
И какие при этом могут быть проблемы у действующего президента? Который пять лет назад выиграл у опытного Ярослава Качиньского, политика волевого, упорного, жёсткого, фанатично преданного идее.
Бронислав Коморовский действительно легко победил почти всех конкурентов. Особенно Танайно, Вилька, Ковальского и Брауна, которые вчетвером не дотянули до двух процентов. Паликот получил менее 1,4%, раз в восемь меньше, чем его партия на последних парламентских выборах. Огурек собрала немногим больше 2,4% – это отрицательный рекорд «пост-ПОРП» за все годы существования. Ярубас с 1,7% не получил серьёзной поддержки даже в деревнях. Корвин-Микке собрал аж 3,2%, больше, чем мог рассчитывать.
Зато Кукиза поддержал каждый пятый. Одно это сломало картину. Ошиблись и все, кто предсказывал лидерство Коморовского. Действующий президент собрал лишь около 33%. На первом месте правый оппозиционер Дуда – примерно 35%. Отрыв невелик, но заметен.
Как это могло произойти?
На первом месте продолжатель Качиньских, кандидат национализма и популизма
Уже сказано, что в фокусе внимания была международная проблематика. Надо отметить, президенты Польши не раз меняли внешнеполитические приоритеты. Валенса – сторонник польско-германского альянса. Квасьневский проводил в целом проамериканский курс. Качиньский акцентировал национализм вплоть до элементов самоизоляции, союзников он искал не столько в иностранных правительствах, сколько в правокатолических оппозициях. Коморовский неуклонно придерживается ориентации на Евросоюз.
Отношения с Польши с Россией были прохладны даже при Валенсе и Ельцине, не говоря о временах Путина (когда пропагандистский аппарат РФ порой возлагал на поляков ответственность на Вторую мировую войну – мол, не надо было провоцировать Третий рейх). Более-менее стабильно складывались они при Квасьневском. Качиньский, в бытность мэром Варшавы назвавший одну из площадей именем Джохара Дудаева, был убеждённым противником Москвы. Показательно, что погиб он, направляясь к месту Катынского расстрела. Коморовский исходил из прагматичной позиции Туска, который старался обеспечить польские интересы через дипломатические игры с Путиным. Но после украинских событий поле для такого манёвра критически сузилось.
Единственным «пророссийским» кандидатом считалась Огурек. Но и она начинала и заканчивала осуждением РФ за агрессию. Об остальных нечего и говорить. Хотя – и это важный момент – осуждение Москвы и поддержка Киева у многих польских политиков сочетается с «антибандеровскими» мотивами. Не стоит забывать, что украинские националисты выступали как ярые противники не только СССР и Германии, но и Польши. Термин «бандеровец» в Польше подчас синоним «бандита». Что говорить, если Бронислава Перацкого, близкого соратника Пилсудского, украинские подпольщики в Варшаве застрелили по личному приказу Бандеры. За карательное «умиротворение» западноукраинских сёл, проводимое Перацким в МВД.
В нынешнем году антироссийская риторика неизбежно вышла на первый план польской предвыборной кампании. Так или иначе, ей отдали дань все кандидаты. Но высказывания Коморовского звучали сдержанно и с какой-то «потерпевшей» позиции: мол, тревожен мир, опасна жизнь… Между тем, ситуация востребовала ясных ответов – что делать? И в этом отношении гораздо чётче смотрелась позиция Дуды. Уже по факту его происхождения от правонационалистической партии Качиньских. Кстати, что тоже важно – Дуда призывает к обороне не только на востоке, от России, но и на Западе, от Германии. Не случайно Валенса, категорически недовольный всеми кандидатами, о Дуде сказал отдельно – что это вообще катастрофа, крушение, революция и т.п.
Тут выделяется именно слово «революция». Это понятие редко относится к внешней политике. И действительно, имеется в виду иное. Анджей Дуда, как представитель ПиС и продолжатель Качиньских – сторонник консервативно-популистских моделей. Он уже обещал избирателям соответствующую конституционную реформу. Важная часть его программы – расширение плебисцитарности, большее применение референдумов в решении национальных проблем.
По смыслу, речь идёт о «народно-вождистской» системе, которая нравилась и Пилсудскому. Лидер прямо связан с нацией, претворяя в жизнь решения, получившие санкцию референдума. Поменьше «сеймовладства» и тем более «партийства». Характерно, что Дуда полностью солидаризировался с призывом Кукиза прекратить финансирование политических партий из государственного бюджета. Вообще максимальное сближение с Кукизом – лучший шанс Дуды ко второму туру 24 мая. Учитывая, что за усиление конституционного статуса референдумов выступает и другой Дуда – Пётр из «Солидарности» – блок складывается мощный.
Никита Требейко, «В кризис.ру»
