16 января 1963 года в состав Ленинграда были включены посёлки Лахта и Ольгино. Они не представляли из себя ничего примечательного, просто пригород, который с давних пор петербуржцы/ленинградцы активно использовали для отдыха. Так повелось со времён царя Петра, который построил себе в этой дикой местности скромный деревянный домик и назвал его загородной усадьбой Ближние дубки.
Но есть в истории Лахты одно действительно яркое событие. Ставшее крупнейшей вехой в истории Петербурга.
Екатерина II скромностью в быту не отличалась. В 1767 году во славу себе она заказала памятник Петру I. Для воплощения этого грандиозного замысла скульптор Этьен Фальконе потребовал достойный пьедестал. Тут же снарядили две специальные поисковые экспедиции. Но ничего подходящего они не обнаружили. Пришлось давать объявление в газете. И в начале сентября 1768 года казённый крестьянин, поставщик камня для двора Сергей Вишняков предложил правительству искомый гигантский валун ― лежащий в лахтинских лесах исполинский Гром-камень.
Как выяснила прибывшая на место комиссия, Вишняков совершенно справедливо утверждал, что лучшего камня для постамента не сыскать. Размеры камня (13 метров в длину, 8 метров в высоту и 6 метров в ширину) и его вес 2 тысячи тонн внушали священный трепет. Он оказался уникален и по составу ― 68% полевого шпата, 29% кварца. Такого гранита под Петербургом не находили больше нигде. Вишнякова наградили по-царски. Сотней рублей (пуд, то есть 16 килограммов ржаной муки стоил 8 копеек; ведро, то есть 12 литров водки ― 85 копеек).
Однако даже сегодня перетащить такую глыбищу ― проблема, а уж по тогдашнему техническому уровню и вовсе казалось невыполнимым. Но приказ есть приказ. Тем более, царский. Начали расчищать место вокруг камня и откапывать его, поскольку ушёл на 5 метров в землю. Для этого согнали из лахтинских деревень около пяти сотен человек, поселили возле Гром-камня в специально выстроенных казармах. За четыре месяца рабочим удалось вырыть котлован (на этом месте теперь пруд) и полностью очистить валун от земли и зелёных насаждений (600 тонн). Начались работы по обтёсыванию камня… Но не тут-то было! Матушка Екатерина, посетившая Лахту с инспекцией, строго-настрого запретила предварительную обработку. Потому как желала, чтобы камень прибыл в Петербург «на зависть всей Европе» в первозданном виде. И объявила, что выплатит семь тысяч рублей тому, кто придумает, как доставить эту скалу к месту назначения.
Мудрые академики под присмотром личного царицына секретаря и учёного академика Ивана Бецкого крепко задумались. Но изобрёл и организовал доставку Гром-камня в Петербург скромный капитан полка Канцелярии от строений Мартьен де Ласкари. Он разработал рычаги и домкраты, платформу для перемещения камня к заливу и «рельсы» для неё ― желоба с шарами специального особо прочного сплава. Поначалу над Ласкари посмеялись, но когда сделали модель 1:10 и провели испытания, выяснилось, что использовать эту конструкцию можно. Но только зимой, когда промерзала земля, иначе Гром-камень просто продавливал колею.
На краю котлована установили блоки, вырыли подъёмный желоб длиною в 200 метров и наконец, 12 марта 1769 года камень водрузили на платформу. Через полгода от камня до залива прорубили просеку длиной 8 километров и шириной 40 метров (плачь, эколог!) и двинулись в путь. Четыре сотни бурлаков тащили Гром-камень со скоростью 30―40 шагов в день около четырёх месяцев. Пять раз камень срывался с платформы и уходил в землю, но всё-таки продолжал продвигаться к морю. Каждое утро и каждый вечер на него влезала бригада барабанщиков, которые давали сигнал к началу и окончанию работы. А ещё на валун поставили караульню ― видимо, полагали, что его могут незаметно спереть.
В это время на берегу Маркизовой лужи возводили специальную дамбу-пристань. Её остатки и сейчас можно увидеть при отливе. Грузили Гром-камень на особую баржу, спроектированную галерным мастером Григорием Корчебниковым. У дамбы её затопили, завезли на неё валун. Но при попытке поднять, из воды высунулись только нос и корма. Середина осталась ледать на дне под тяжестью камня. И снова не обошлось без Ласкари. Он предложил подложить под скалу продольные балки, которые распределили её вес равномерно. Только после этого баржа всплыла. Её тянули два грузовых парусных судна. Для того, чтобы доставить Гром-камень по воде от Лахты до Сенатской площади (13 километров) потребовалось больше трёх недель. И вот 26 сентября 1770 года при огромном стечении публики он прибыл на место. В честь перевозки Гром-камня была выбита памятная медаль «Дерзновению подобно».
Памятник PETRO primo CATHARINA secunda, который нынче известен всему миру как Медный всадник, был открыт лишь 7 августа 1782 года. К этому дню Гром-камень, когда-то внушавший ужас, ужался на две трети и уже никого не пугал.
А традицию гигантомании в Лахте успешно продолжил в наши дни Миллер. Не царь, конечно, но куда там царям до него.
