5 февраля 1836 года в семье нижегородского священника родился первый из восьми детей ― Николай Добролюбов.
Отучившись, как и положено поповскому сыну сначала в духовном училище, а затем в семинарии, Николай Добролюбов отправился в Петербургскую духовную академию. Но едва попав в столицу империи, намерение изменил и сдал экзамены в Главный педагогический институт на историко-филологический факультет. Случилось это в 1853-м, а через год одновременно умерли отец и мать. На руках студента Добролюбова осталось семь малолетних братьев и сестёр. Тогда же случился с ним и духовный перелом, в конце 1854 года он написал свой первый политический памфлет ― оду «На 50-летний юбилей его превосходительства Ник. Ив. Греча». Того самого, который вместе с Фаддеем Булгариным упоённо травил Пушкина. В этом панегирике Добролюбов заклеймил Греча с Булгариным как пособников царя ― «державного барина» ― погубивших вместе с ним цвет русской культуры.
Поисками автора занимался чуть ли весь состав III Отделения. Были исследованы образцы почерков восьми сотен петербургских студентов и литераторов, перечитаны чуть ли не все письма, отправляемые за границу. Нашли. Но за блестящего студента горой встали преподаватели пединститута. В результате он отделался недолгим заключением в карцер. Но наказание это впрок не пошло. Наоборот, выйдя из заточения, Добролюбов стал объединять студентов в товарищество по изучению общественных и политических вопросов. Начал выпускать рукописную газету «Слухи», в которой публиковал свои стихи и радикальные заметки ― «Тайные общества в России 1817―1825», «Разврат Николая Павловича и его приближённых любимцев» и прочие столь же благонамеренные произведения. В 1855 году познакомился с Николаем Чернышевским. И это окончательно решило его судьбу. С этого времени он стал настоящим революционером, возможно, самым непримиримым борцом с царизмом.
Жизни ему отмерено было всего 25 лет. А активной ― лишь пять. За это время он успел написать сотни политических и литературно-критических статей, стихов, фельетонов. Он сотрудничал с некрасовским «Современником», в котором были напечатаны несколько десятков его литературных рецензий и критических заметок. Хотя, по мнению критика Мирского, литература интересовала Добролюбова только в качестве материала для пропаганды революционных идей: «он пользовался ими только как картами или фотографиями современной русской жизни, как предлогом для социальной проповеди».
Добролюбов люто ненавидел царизм, деспотизм, вообще любую несвободу. Обличал помещичий произвол и угнетение крестьян, взяточничество и казнокрадство чиновников, лицемерие православных попов, несправедливые войны. Он, как и Чернышевский, призывал к радикальным мерам, к революции, крестьянским восстаниям. При этом, будучи тяжело больным, горячо корил себя за недостаточную гражданскую активность. Эта самокритика была искренней и совершенно несправедливой и разительно отличалась от некрасовской. Певец «русских женщин» и бичеватель пороков обитателей «парадных подъездов», вообще говоря, был к себе весьма снисходителен. Праведным гневом пылал часто, особенно на себя самого, но уже после того, как всё свершилось: ах, слабый я человек, ах, как я мог…
У Добролюбова ― никаких человеческих слабостей будто и не было. Кроме чисто физической, проявлять которую тоже себе не очень-то позволял. Лишь титаническая работоспособность и целеустремлённость. Может быть потому сорокалетний Некрасов в некрологе двадцатипятилетнему Добролюбову с некоторой даже завистью писал: «Суров ты был».
Кроме участия в «Современнике» Добролюбов вёл сатирический раздел журнала «Свисток». Публиковался в «Петербургских ведомостях». Немалая часть его наследия при жизни не публиковалась вообще.
«И что за страшная, непостижимая связь, что за отношение между народом и царём!! Должен быть царь, ― уж это так, как должен быть конёк на крыше у крестьянина! А зачем?! Да хоть бы царь-то хороший! А то ― и не избранный, и не русский, и не отличный ничем, а так, какой попался!! Странно, как столько времени люди не могут подняться из грязи предрассудков. А впрочем, что ж такое? Считали же, бывало, кита царём рыб, да и теперь ещё некоторые считают; а между тем он вовсе даже и не рыба».
Эта статья «Воскресший Белинский» написана в 1855-м, а впервые опубликована лишь в 1951-м. Даже странно, что так рано. Она и сейчас несвоевременной кажется.
Кстати, к столетию со дня его рождения в Ленинграде решено было поставить памятник. Об этом 4 февраля 1936 года было принято специальное Постановление Центрального Исполнительного Комитета СССР. Но такие дела с кондачка не делаются: комитету по делам искусств при Совете Министров СССР потребовалась дюжина лет, чтобы объявить и организовать конкурс на проект памятника. Лучшим признали проект скульптора Виктора Синайского и архитектора Сергея Сперанского. Отлили памятник в 1957-м, а установили только в 1959-м. Ровно через 123 года 9 месяцев и 21 день с рождения именинника. Очень круглая дата получилась.
