Гостиница «Октябрьская», она же «Большая Северная», она же «Знаменская», она же… Короче, всё по порядку.
Когда-то, в начале Петербурга на месте нынешней гостиницы находился Слоновый двор, где содержали слонов, подаренных русскому царю персидским шахом, а потом и других экзотических зверюшек. Первое гостиничное четырёхэтажное здание начали строить дабы облагородить новую площадь, возникшую перед будущим Московским (Николаевским) вокзалом. Оно должно было соответствовать ему по стилю и значению. Начал его строить купец Пономарёв, Здание гостиницы ― тогда она называлась «Знаменский воксал» ― проектировал архитектор Александр Гемилиан. Как увеселительное заведение ― не только «нумера», но ещё казино, ночной дансинг, ресторан и прочие столь же легкомысленные местечки.
Царь был возмущён: прямо напротив вокзала его имени и такое непотребство! Гостиницу ― уже построенную ― у графа отобрали и передали более серьёзному и благонадёжному по части нравственности владельцу.
Однако дело было сделано ― основа для всяческих безобразий была заложена. Стоило царю Николаю I отойти в мир большинства, как в гостинице стали появляться совершенно невозможные при его правлении личности. Тут осенью 1859-го вольготно жил почётный пленник ― лидер национально-освободительного сопротивления в Дагестане и Чечне имам Шамиль. Накануне покушения на Александра II, в апреле 1866-го, в ней останавливался Дмитрий Каракозов. В 1904-м, перед покушением на министра внутренних дел Плеве, в гостинице жил и проводил собрания Боевой организации Борис Савинков. В 1906-м здесь бывал Ленин. Но это всё ― крамольники, если можно выразиться, статусные, даже в каком-то смысле приличные. Они оставили неизгладимый след в формировании местного менталитета.
Но было и другое, не менее авторитетное общественное движение, оказавшее влияние на политико-моральный облик обитателей Лиговки. Дело в том, что Гемилиан успел построить рядом с гостиницей ― вдоль Лиговского проспекта ― огромный доходный дом (впоследствии его присоединили к «Октябрьской»). А с начала XIX века в России существовали так называемые Приказы общественного призрения ― особые губернские комитеты, которые за счёт земских средств содержали нищих, калек, больных, сирот и прочих бедолаг. В конце столетия как раз в этом доме на Лиговском, 10 открылось подобное заведение ― «Городское общество призора», сокращённо ГОП. Свозили туда юных бродяжек и воришек. Этих «призорных» всё чаще стали называть гопниками. А были они вовсе не тихими безобидными сиротами: вскоре оккупировали и держали в страхе всю Лиговку.
После октябрьского переворота общество призора закрыли. Вместо него создали Государственное общежитие пролетариата. Но аббревиатура-то осталась прежней! Всё тот же ГОП. Как и жильцы. Это были беспризорники, которых в массовом количестве свозили со всех концов необъятной. К середине 1920-х в «Большой Северной» были прописаны почти четыре сотни малолетних преступников. Условно малолетних, поскольку селили в ГОП молодёжь до 25 лет от роду. В качестве наследия старого режима к ним перешло и звание гопников.
В 1923-м на Лиговке насчитывалось дюжина воровских притонов и несчётное число нелегальных ночлежек и тайных малин. А в доме 10 вполне комфортно жили воры и грабители, жулики и мошенники, проститутки и торговки краденным. Здесь, бывало, появлялся и легендарный налётчик Лёнька Пантелеев. В общем, молодому поколению было с кого брать положительный пример. Они и брали. Как губки впитывали в себя не только блатной жаргон и повадки, не только законы воровской жизни, но навек сохранили ощущение беспредельной русской вольницы. В 1926-м ГОП закрыли. К 1930-му гостиницу отремонтировали и переименовали в «Октябрьскую». Но ничего коренным образом не изменилось ― стоит лишь заглянуть за парадный фасад Лиговки. Гений места, однако…
