Румыния отмечает 30-летие антикоммунистического рабочего восстания в городе Брашов. 15 ноября 1987 года тысячи брашовских рабочих вышли на демонстрацию и разгромили региональный комитет правящей Румынской компартии. Они протестовали против абсурдистской диктатуры Чаушеску, партийного произвола, гэбистской слежки, полуголодной нищеты и постоянных унижений.
Держать массы в бедности было сознательной политикой руководства РКП и лично Николае Чаушеску. 1970-е были в Румынии временем своеобразного кредитного бума: правящий режим набирал миллиарды в долг и расходовал на гигантоманию строек «золотой эпохи». Румынскому народу это и тогда не приносило благосостояния, что наглядно доказали шахтёры-забастовщики в августе 1977-го (хотя, надо отдать должное, Румыния была единственной «соцстраной», где в общем и целом решили жилищную проблему). К этому добавлялась крайне унизительная для людей демографическая политика. Чаушеску желал иметь много подданных, запретил аборты, и поставил румынок под постоянный гинекологический контроль.
В 1980-х же Чаушеску поставил задачу ускоренно выплатить все долги. Генсек РКП видел себя столпом мировой политики, вождём всех «кондукаторских» режимов, от чучхейской Северной Кореи до хомейнистского Ирана, от каддафистской Ливии до коммунистической Кубы. Лидер всех нацлидеров, конечно, не может быть обременён денежными долгами. Значит, народ должен за него немедленно расплатиться из собственного кармана.
Очередной каприз диктатора означал резкое снижение зарплат, продовольствие по талонам, многочасовые очереди за хлебом, электричество и отопление по урезанному графику. Тяжелее всего пришлось рабочему классу. Крестьяне-то издавна умели «иметь по декрету, жить по секрету», а горожане были на виду у тайной полиции Секуритате.
Брашов – город машиностроителей. Крупные заводы производили здесь грузовики, трактора, подшипники, автодетали. Жёсткий индустриальный график, ненормированные рабочие дни. Жить приходилось между цехом и магазинной очередью. И вот, в ноябре 1987 года рабочие получили очередной тур вычетов из зарплаты. На этот раз в небывалом масштабе, буквально вполовину.
Бунт начался на заводе грузовиков. Сначала попытались объясниться с директором, но он – как советский собрат по номенклатурному классу в Новочеркасске 1962-го – не пожелал разговаривать с гегемонами. Тогда рабочие не стали заботиться ни об умеренном прогрессе в рамках законности, ни о конструктивном диалоге, ни о духовных скрепах с властями. Они вышибли в дирекции стёкла, вышли на улицу и двинулись к местному дворцу – зданию горкома, совмещённому с мэрией. Поначалу их было около четырёхсот человек. Но на главной площади набралось до десяти тысяч – примкнули братья по своему классу.
Первые лозунги были вполне умеренные: «Верните наши деньги! Нам надо кормить детей!» Но пролетарское сознание сработало быстро. При виде партийных флагов РКП люди стали скандировать: «Долой Чаушеску! Долой коммунизм! Да здравствует свобода!» Поведение партийного начальства оказалось под стать начальству заводскому. Тогда рабочие вломились в здание и их взорам предстали столы, заставленные блюдами салями, сыра, фруктов… На функционеров «партии рабочего класса» рабочие продовольственные нормы никоим образом не распространялись. Любопытно, что деликатесы содержались в сейфах, рядом с совсекретной документацией. Но вот, стоило вытащить, и результат не замедлил последовать.
Всё это было вышвырнуто на улицу через разбитые окна. Туда же полетела оргтехника, а главное – портреты Чаушеску, бюсты Ленина, флаги с серпомолотом. Тут же на площади развели костёр, использовав добычу под топливо. Секретарю горкома и по совместительству мэру с говорящей фамилией Каланча рабочие намяли бока. Точнее настучали по голове. С охранявшего милиционера содрали форму и тоже надавали тумаков. Иного насилия не было.
Бунт был внушителен и яростен. Но при этом совершенно стихиен, без плана и руководства. Сорвав законную злость, люди постепенно разошлись. А на завтра пришли на работу – где их ждали наряды милиции и Секуритате.
Были арестованы около трёхсот человек. Почти все – рабочие машиностроительных заводов. Следствие было жестоким. Вопросы задавали секуристы, а ответы получали менты – кулаками и дубинками. Избивали, откровенно говоря, зверски. Даже не для получения информации, не для называния сообщников – что тут спрашивать, всё на виду. Цель была иная – в этом заключалось наказание.
Через две недели был организован суд. Более шестидесяти подсудимых получили приговоры к тюремному заключению и исправительным работам, сотни оштрафованы и депортированы. По меркам сталинистского режима Чаушеску, с бунтовщиками обошлись на удивление мягко. Причина состояла в нежелании властей «педалировать» ситуацию. Такую тему предпочитали замять, дабы избежать цепной реакции.
Вернуться в свой город они смогли только после Румынской революции. До которой оставалось всего два года, но кто тогда об этом знал?
Участники рабочего восстания сейчас в почёте. Особенно наиболее активные, как слесарь Дженети и токарь Банчу – которые созывали пролетариат на марш, вышибали горкомовские двери, громили начальственные кабинеты. Они даже посещают в школы, выступают перед будущим нации на правах ветеранов освободительного движения. Поставлен в городе памятный крест, к которому каждый ноябрь приходят горожане.
Но, с другой стороны, никто из карателей не был наказан. Милицейский следователь Ионаш даже превратился из капитана в полковника и повысился в должности. Секретарь-мэр Каланча из РКП перешёл в новую правящую партию СДП и остался крупным чиновником. Почему так? Ответ прост – такую политику сознательно проводил послереволюционный президент Ион Илиеску. Сам выходец из коммунистической номенклатуры, он не давал в обиду зарекомендовавших себя служак. Кроме тех немногих, кого – подобно расстрелянной чете Чаушеску – принесли в ритуальную жертву.
Положение изменилось года два-три назад, когда к власти пришли реальные антикоммунисты – президент Клаус Йоханнис и партия национал-либералов. Новые власти всерьёз взялись не только за современную коррупцию, но и за преступления коммунистического прошлого. Румынская прокуратура заново расследует брашовские события. А город и страна отмечают юбилей бунта, признанного героическим сопротивлением тоталитарной диктатуре. 2017-й объявлен в Румынии Годом Брашова.
