Специальный отдел полиции Чехии – Бюро документации и расследований преступлений коммунизма – возбудил уголовное дело в отношении трёх руководящих деятелей коммунистического режима. Привлекаются бывший генеральный секретарь ЦК Компартии Чехословакии (КПЧ) Милош Якеш, бывший премьер-министр Чехословацкий социалистической республики (ЧССР) Любомир Штроугал, бывший министр внутренних дел ЧССР Вратислав Вайнар. Символично, что происходит это в дни 30-летия Бархатной революции.
Суть обвинения изложил представитель прокуратуры Томаш Яролимек. С 1976-го по 1989 год погибли на границе ЧССР погибли девять человек, пытавшихся бежать на Запад. Одних застрелили пограничники, других загрызли собаки погранохраны. Семь человек были серьёзно ранены. По версии следствия, именно Якеш, Штроугал и Вайнар несут главную ответственность за эти кровопролития.
Милош Якеш в 1987–1989 годах стоял во главе правящей компартии. В системе коммунистической власти это означало обладание верховной властью. Любомир Штроугал в 1970–1988-м возглавлял правительство ЧССР и осуществлял оперативное управление страной. Вратислав Вайнар в 1983–1988-м руководил МВД, которому подчинялись правоохранительные, карательные и охранные госструктуры, включая пограничную службу.
За все годы коммунистического режима на чехословацкой границе погибли почти 250 человек (не считая нескольких десятков пограничников). Но обвинение ограничило временные рамки 1976-м – в этом году вступил в силу Международный пакт о гражданских и политических правах, гарантировавший свободу передвижения и эмиграции. ЧССР присоединилась к этому акту. Соответственно, насильственное удерживание в стране – автоматным огнём и собачьими зубами – являлось нарушением закона.
Может возникнуть вопрос: почему, в таком случае, привлечены только эти трое? Ответ элементарен: только они из высших руководителей того периода ныне остаются в живых. Уместно при этом заметить, что Якешу в текущем году исполнилось 97 лет, Штроугалу – 95, Вайнару – 89.
Чехия решительно осудила коммунистическую систему. В стране действует закон, согласно которому режим КПЧ 1948–1989 годов объявлен преступным, а сопротивление ему – законным и достойным уважения. Но это – в общем и целом. Если же говорить конкретно о физических лицах, то мало кто из коммунистических функционеров ответил перед судом. Буквально единицы, и, как правило, не высшего эшелона.
Из членов Президиума ЦК КПЧ – высшего органа партийно-государственной власти – только секретарь Пражского горкома Мирослав Штепан провёл в тюрьме около двух лет (за приказы разгонять студенческие демонстрации). Примерно столько же отсидела прокурорша сталинско-готвальдовских времён Людмила Брожова-Поледнова, способствовавшая смертной казни чешской национальной героини Милады Гораковой. Полтора года отсидел за избиение диссидента офицер госбезопасности Антонин Прхал-младший. Следователь Владимир Завадилик за пытки заключённых электротоком получил два года с пятилетней отсрочкой.
Попытки привлечь к ответственности более крупных главарей и самых кровавых палачей предпринимались. Однако почти всегда сталкивались с непреодолёнными препятствиями. Один оказывался слишком стар (генсек-президент Густав Гусак), у других к тому же обнаруживалось некрепкое здоровье (гэбисты-костоломы Алоис Гребеничек, Людвик Главачка), третьи успевали сбежать к влиятельным заграничным друзьям (секретарь ЦК Василь Биляк, начальник госбезопасности Алоиз Лоренц), четвёртый умирал до суда (министр Алоис Индра), пятые предпочитали застрелиться (пражский секретарь Антонин Капек, генерал госбезопасности Вильям Шалгович)… Но главная проблема заключалась в ином.
Чехия – правовое государство. Разбирать дела коммунистических преступников брались по общеправовым нормам – то есть с учётом законодательства, действовавшего на момент совершения преступлений. А это путь тупиковый. «Законы» диктаторских режимов составлены по принципу «начальник всегда прав». Осудить хозяев по их же нормативам не удастся. Тех же Якеша и Штроугала уже пытались. Первого – за государственную измену, призыв советских войск на чехословацкую территорию. Второго – за саботаж расследования готвальдовских репрессий. В обоих случаях вышло «Фикрет в порядке – не было улик». Ибо они заранее разрешили себе всё.
Чтобы вынести обвинительные приговоры по таким делам, нужны особые нормы. Как на Нюрнбергском антинацистском или Эфиопском антикоммунистическом процессах. Но на это чехи не решились.
Эту корневую слабость видим мы и сейчас. «Им было известно о применении огнестрельного оружия на государственных границах Чехословацкой Социалистической Республики. Но они не приняли никаких мер, чтобы предотвратить это, – говорит прокурор Праги Ян Лелек. – Президиум ЦК Коммунистической партии Чехословакии имел прямое влияние на членов правительства и мог указывать, какой закон принять или изменить. Что неоднократно делалось в области пограничного контроля. Но – не для предотвращения стрельбы». Это относительно Якеша и Штроугала. Вайнар же «как федеральный министр обладал полномочиями регулировать применение оружия, но не делал ничего для предотвращения его использования».
А что, собственно, разве были обязаны предотвращать? Да наоборот. Сами себе хозяева, они добивались применения оружия. И по своим законам были правы. Если считать эти «законы» законами, придётся снова оправдывать и отпускать.
И всё же на этот раз обвинение готовилось основательно. Заявление подано два года назад организацией Платформа европейской памяти и совести. Проведены серьёзные консультации с прокурорами Германии, имеющими опыт доказанных обвинений по расстрелам беглецов из ГДР. Создана совместная чешско-немецкая следственная группа.
«Изначально у нас был список на шестьдесят семь человек. Около пятидесяти из них живы. Троих недостаточно. Но если начать с них, это уже прорыв», – считает исполнительный директор Платформы европейской памяти и совести Неела Винкельманова. «Мы в долгу перед жертвами и должны взглянуть на преступников», – подчёркивает её коллега Петер Рендек. «Через тридцать лет после падения коммунизма пришла пора справедливости», – резюмирует известный чешский юрист, бывший министр юстиции, ныне депутат Европарламента Иржи Поспишил. Политические активисты высказываются шире. «Я всегда был уверен, что коммунистическая партия должна быть запрещена, – говорит вице-спикер палаты депутатов парламента Чехии Петр Фиала. – В начале девяностых мы упустили такой шанс. Но никогда не поздно восстановить справедливость. Не должно быть партии, вводит в своё название преступную идеологию коммунизма». Наибольшую жёсткость проявляет военный журналист Якоб Шанто: «Как и коменданты нацистских концлагерей, коммунистические властители не имеют права на спокойную старость при высокой пенсии. Слишком велика их вина. Пусть Якеш, Штроугал и Вайнар испытают на себе собственные лекарства».
Никита Требейко, «В кризис.ру»
