Суд по делу о неудавшемся покушении на магната Сергея Васильева приближается к финалу. Прошли прения сторон. Прозвучала обвинительная речь. Выступила защита. Сказано последнее слово главного обвиняемого — петербургского пенсионера Владимира Барсукова. Вердикт присяжных будет вынесен 5 июня.
Покушение на совладельца Петербургского нефтяного терминала Сергея Васильева произошло 5 мая 2006 года. Его Rolls–Royce был обстрелян из автоматов на Левашовском проспекте рязанскими киллерами, братьями Олегом и Андрем Михалёвыми. Сам Васильев остался жив, но погиб один из охранников. Ещё трое — из сопровождавшего Chevrolet Tahoe — были ранены. Через год с небольшим по обвинению в организации этого покушения был арестован Владимир Барсуков (Кумарин). Следствие изыскивало доказательства в течение шести лет. После чего представило в суд, который тоже растянулся почти на год.
Ни следствие, ни судебное разбирательство не смогли ответить на классический вопрос: кому могло быть выгодно физическое устранение Васильева? Версия о попытке Барсукова захватить ПНТ явно оказалась несостоятельна. Подсудимый резонно отметил в последнем слове, что частью акций ПНТ владеет структура, с которой бессмысленно бороться: «У Сбербанка как будто можно рейдерским путем что-то отнять…» Напомнил Барсуков и о том, что, по словам заместителя гендиректора ПНТ по правовым вопросам Михаила Белова, представителями кипрских компаний, владеющих ПНТ, являются Борис и Александр Васильевы. «Они принимали ключевые решения на собраниях, на годовом собрании. По логике следствия, чтобы захватить Терминал, надо было бы и с ними, с этими братьями, что-то делать».
Вся доказательная база обвинения построена на показаниях двух участников покушения — одного из двух братьев-киллеров Андрея Михалёва и его бывшего соотечественника-рязанца Александра Меркулова. Последний якобы нашёл посредника в переговорах между заказчиком и исполнителями.
Ключевой элемент показаний Михалёва — покушение заказал некий «усатый», уверенно идентифицированный как Барсуков (что выдаёт полное незнание московским следствием реалий Санкт-Петербурга, где обвиняемый всем хорошо известен в качестве Кума). В апреле защита представила суду никем не опровергнутую документацию: показания основных свидетелей обвинения оплачены потерпевшим Васильевым. Стали известны и непосредственный устроитель этой сделки, и её сумма. Пятьсот тысяч долларов из двух миллионов, выделенных Васильевым за требуемые показания на счёт сестры Михалёвых, перевёл Вячеслав Энеев (полтора миллиона, вероятно, остались в качестве комиссионных за несколько телефонных звонков Михалёву на зону). Сам Энеев в настоящее время отбывает условное наказание за мошенничество. Но допрошен быть не может, поскольку, по словам судьи, по месту прописки не обнаружен. Михалёв, впрочем, не допрошен тоже – видимо, не могут найти в местах лишения свободы.
Обвинение не может совсем игнорировать столь значимую информацию. Выступает прокурор Ирина Шляева. Пафос её позиции: «за те деньжища» Михалёвы могли бы прямо сказать, будто получали указания от Барсукова. А если так не сказали, значит, «версия несостоятельна». Но это не «версия». Это записи конкретных разговоров, услышанных и судьёй, и присяжными, и самой прокурором. Кстати, стоит отметить, что история с подкупом свидетелей до сих пор обсуждалась на заседаниях в отсутствие присяжных. Заинтересовано в этом было именно обвинение, для защиты предпочтительна широкая гласность. А теперь вдруг прокурор рассказывает присяжным про какие-то «деньжища», о которых они, по идее, впервые слышат… Похоже, обвинение несколько зарапортовалось.
Показания Меркулова — и на них делает основной упор обвинение — отдельная тема. Он признался в том, что знал о готовящемся покушении. Но сам не хотел участвовать в его подготовке. Поэтому он обратился к предпринимателю Михаилу Тюрину, который и нашёл киллеров. Подтвердить слова Меркулова никто не может. Тюрина тоже не допросить — это прямо бич процесса. Но тут сложности понятнее, нежели с Энеевым и Михалёвым.
Тюрин арестован в Лондоне. Как сказала прокурор Надежда Мариинская, «Англия не выдаёт наших преступников». На это тут же прозвучал ответ защиты: в последнее время выданы уже шестеро. Другое дело, что британское правосудие серьёзно изучает вопрос. Послушаешь бывшего следователя Маслова – поостережёшься отправлять кого-либо на милость самого гуманного суда в мире.
Но дело даже не в этом. Признание признанию рознь, заметил адвокат Барсукова Сергей Афанасьев. И смоделировал такую ситуацию: «Признаюсь, я украл у адвоката Кузьминых тысячу рублей. Из такого признания что-то следует согласно УПК или просто по здравому смыслу?» Этот риторический вопрос явно не требовал ответа. Однако обвинение посчитало иначе, и после перерыва прокурор Мариинская сообщила: «Да, следует. Признание основательно, поскольку адвокат Дроздов видел, как адвокат Афанасьев залезал в карман адвоката Кузьминых, а потом расплачивался в буфете тысячей рублей». Вероятно, обвинитель сочла блестящим свой полемический контрход. До того момента, как получил слово адвокат Афанасьев. «Вот так и фабрикуются дела, — обратился он к присяжным. – Вдруг появляется Дроздов, о котором не было речи – и готово». Прсяжные действительно увидели яркий наглядный пример, тут ничего не скажешь.
Был разобран в прениях ещё один несущий элемент обвинительного заключения. Речь шла об оружии, которым совершалось преступление. Якобы подсудимый Вячеслав Дроков — опять же, по словам Меркулова — «искал автоматы в апреле». В ходе процесса выяснилось, что «калаши» были у него уже в феврале. Эту нестыковку прокурор Мариинская объяснила тем, что они старые и ржавые стволы «решили заменить». Нельзя же появиться средь бела дня в центре культурной столицы с потёртым автоматом. Это ведь всё равно, что прийти без галстука или взять нож к рыбному блюду. Не может быть, чтобы киллеры так дерзко попрали все правила приличия.
Сергей Афанасьев уважительно отнёсся к этой дамской логике. Но всё же напомнил – и это известно каждому, кто служил в любой армии мира – «калашников» не подводит при стрельбе. Даже если не обёрнут в блестящую фольгу и не повязан серебряным шнурком. Собственно, он и не подвёл в тот майский день. К сожалению.
Судья, разумеется, прервала защитника. (Что тут говорить, если последнее слово Барсукова прерывалось более 70 раз.) Но присяжные смогли оценить, сколь вескими доводами сшиваются многочисленные нестыковки обвинения.
Итак, защита демонстрирует совершенно очевидные «чёрные дыры» обвинительной концепции. Но на другой чаше весов Фемиды — политическое решение и государственный ресурс. Достаточно напомнить, что судья Ирина Туманова отказалась приобщить к материалам дела аудиозаписи разговоров Энеева. И если бы суд шёл без участия присяжных, его результат можно было предсказать уже после первого же заседания. Но присяжные присутствовали, хотя и не на всех заседаниях. Теперь слово переходит к ним.
