Демонстрация надувных мускулов успеха не имела. США и НАТО отказали в «гарантиях безопасности» – этим жалостливым словосочетанием Кремль называет своё право насаждать чекистско-олигархические порядки на всём постсоветском пространстве. Градус истерики поднят. Обстановка расценивается как предвоенная. Важно понимать: это не игра. Правящий режим РФ нуждается в войне. Внешние опасности тут ни при чём, настоящая угроза поднимается изнутри России. Агрессия призвана спасти власть от своей страны.
Военная авантюра на украинском направлении, увы, вполне возможна. Войска от границы не отодвигаются. Наоборот, по различным данным, с Дальнего Востока и из Сибири перебрасываются дополнительные силы. Высказываются компетентные предположения: к весне военно-технические параметры будут доведены до кондиции. Далее – схема, по которой развивалась «война 8/8/8»: якобы независимые от Москвы ДНР/ЛНР провоцируют украинских военных, после чего РФ вступает «защищать обиженных» (зря, что ли, паспорта раздавали?). Но в ситуации напряжённого ожидания даже случайный выстрел может вызвать неуправляемо катастрофическое развитие. Не говоря о выстреле неслучайном.
Раскола в верхах по данному вопросу, кажется, нет. Воевать наверняка бы не хотели. Предпочли бы «взять на понт», выиграть одним шантажом. Но и Афганской войны не хотел ни один член Политбюро – однако все до одного решили вводить войска. Когда ситуация объективно раскалена, частные пожелания властителей не имеют большого значения.
В порядке курьёза можно рассказать, на каком основании отказались согласовывать антивоенный митинг в Екатеринбурге. Гражданские активисты провели 15 января пикет в «гайд-парке» (он не требовал согласования). Подали заявку на проведение крупного митинга 22 января на Площади Труда. Дабы заявить протест против агрессивной политики и потребовать прекращения военного шантажа. Но, по мнению областного министерства общественной безопасности, цели митинга «нарушают Конституцию, так как они дискредитируют Правительство Российской Федерации и дезинформируют о его деятельности». Кто смеет ставить под сомнение миролюбие, да ещё Правительства (любопытно, что президент, его администрация и Совбез изящно вынесены за скобки; отдуваться за всё предоставлено кабинету Михаила Мишустина). «Мы стоим за дело мира, мы готовимся к войне».
Однако интересный момент. На который мало кто обращает внимания. Перефразируя Маршака, «зовут к войне, зовут к разбою» – кто? Конечно, телепропагандисты. Второстепенные псевдополитики из Госдумы, обычно заведомые политклоуны. В крайнем случае чиновники МИДа (кстати подворотный тон дипломатических высказываний свидетельствует о вопиющем непрофессионализме). А вот генералы помалкивают. Им, конечно, и не положено обсуждать и публично комментировать. Но можно предположить, что они лучше политиков с чиновниками, не говоря о телевизионщиках, понимают ситуацию. Перспективы не могут вдохновлять военных профессионалов.
Не радует ситуация и крупных бизнесменов, чьи интересы крепко привязаны к мировому рынку. Понятно, что их никто не спрашивает. Положение наших частных собственников – это нечто феноменальное, особенно если судить по-марксистски. Даже магнаты нацистской Германии, тоже в общем-то причиновная обслуга, обладали несколько большей самостоятельностью.
Уже и некоторые, извините за выражение, «политологи» начинают о чём-то догадываться. Симптоматичен непривычно трезвый фейсбучный пост, размещённый Сергеем Марковым. Этот мыслитель вдруг вышел из обычного комического амплуа и объективно перечислил основания, по которым «США и НАТО уверены, что победят Россию». Причём воздержался от каких-либо опровержений. Да и как опровергнешь самоочевидное – международную изоляцию, экономико-технологическую слабость и социокультурную непривлекательность РФ, бедность населения и прозападную ментальность элиты? «Россия уже один раз проиграла противостояние с Западом. А тогда она была намного сильнее. А сейчас Россия намного слабее, а Запад стал намного сильнее. Поэтому тем более Россия проиграет противостояние с Западом и сейчас… Да, у России есть ядерное оружие. Но ядерное оружие не помогло СССР. Не поможет и России сейчас».
И тем не менее – ставка очевидна. Если не на полномасштабную войну, то на военный шантаж. Превращённый в единственный инструмент внешней политики. Что же подталкивает российское государственное руководство – и шире: правящую элиту, господствующий класс – в очередной раз наступить на «маленькие победоносные» грабли?
Рейтинг Путина пока не критически низок. Правда, его уже благоразумно не измеряют вопросом «готовы или Вы проголосовать за этого кандидата, если бы выборы состоялись в ближайшее воскресенье?». Системная псевдооппозиция, прежде всего КПРФ, надёжно держится в стойле, возникшая было фронда тут же эффективно придавлена. Оппозиция несистемная зачищена в ноль. Все организации мирного протеста разгромлены, неподконтрольные инициативы раздавлены. На всякое публичное инакомыслие накинута и быстро сжимается петля, закрытие непровластных информканалов – дело техники и вопрос времени. В связи с чем вызывают недоумение планы оппозиционных интеллектуалов переждать трудные времена, занимаясь свободными дискуссиями. Это может иметь значение для самих собеседников – как интересное (и тоже уже рискованное) времяпрепровождение. Но никак не может влиять на положение дел в стране.
Сегодняшняя годовщина ареста Алексея Навального отмечена уличными акциями в разных странах мира, но не в России. Акции начала прошлого года, выходившие за рамки повиновения, напугали слегка по-настоящему и побудили трамбовать всерьёз. Так или иначе, прежнего движения нет.
Так чего же бояться? Что за паранойя? Нет, всё реально. Они знают точно.
Не было прямой связи между всплеском дипломатической истерики и событиями в Казахстане (первое началось прежде второго), но грозный бунт в соседней стране наверняка побудил ужесточить риторику. В обоих главных ипостасях – и жёсткой разборки в верхах, и жестокого погрома на улицах.
Оказывается, никакая полицейско-пропагандная «стабильность» не гарантирует от социального взрыва. Причём детонатором может послужить что угодно. Для казахов, например – повышение цен на сжиженный газ, используемый как моторное топливо. Протест начался в Мангистауской области, где помнят забастовку нефтяников и жестокую расправу в декабре 2011 года. Автору этих строк довелось в 2014 году побывать в Актау и Жанаозене, пообщаться с участниками тех событий. Поражало, как у людей, несмотря на расстрел и репрессии, отсутствовал страх. Впечатлило и другое: развитые сети взаимопомощи, где рабочая солидарность наслаивалась на родовые и жузово-племенные связи (хотя значение их для крупных городов не стоит переоценивать). Пережитки архаики имеют, значит, и позитивные стороны. Попросту говоря: люди стоят друг за друга. Чего гораздо меньше в России. Наше общество разобщено, связи «архаической» солидарности разрушены, а солидарность современного типа ещё не сформировалась.
Либеральная общественность, на пару с официозной пропагандой, акцентирует криминальную сторону происшедшего в Алматы. Забывая (полагаю, вполне преднамеренно) указать: бунтарско-погромные настроения и проявления совершенно неизбежны при отсутствии легальной демократической оппозиции. Обездоленные и разъярённые низы не ждут, пока интеллигенция соизволит, наконец, преодолеть давление власти (будто та обязана помогать в борьбе с собой) и должным образом организоваться. Без прохождения этой стадии мы из нашего болота не вылезем.
Приходится повторить за Чернышевским: «Меня не испугает ни грязь, ни пьяные мужики с дубьём, ни резня». Но мало кто пока что к такому готов. В этой части пропаганда сработала вполне эффективно. Теперь вынуждены слегка перефразировать Маркса: разделяем с другими народами реставрации, не разделив их революций. Власти РФ оперативнее извлекают соседские уроки – будь то Украина, Беларусь или Казахстан.
Но вернёмся в Россию середины января 2022-го. Каковы основы социальной напряжённости? Начнём с лежащего на поверхности: инфляция. Этот показатель по итогам прошлого года более чем в полтора раза превысил прогноз Минэкономразвития и по данным Росстата составил 8,4%. Ещё заметнее был рост цен на продовольственные товары – на 10,6%, а по отдельным наименованиям (причём именно тем, что составляют основу питания низкодоходных групп населения) гораздо выше. Индексация не компенсирует. Пенсии проиндексированы чуть больше, чем на 5%, и то только у неработающих пенсионеров – работающие по-прежнему дискриминируются. По выборочным обследованиям, треть работодателей-организаций вообще не планирует в текущем году индексировать заработные платы. Две трети индексацию запланировали, но медианный рост предполагается в те же 5%, то есть ниже инфляции. Падение реальных доходов большинства будет происходить на фоне дальнейшего разрыва с богатыми. Тем кризисы нипочём – в 2021 году был установлен рекорд суммарного состояния двухсот богатейших россиян по версии Forbes: $663 млрд.
Скоро пойдёт третий год COVID-19. Пандемия стала постоянным фоном нашей жизни. Она обострила прежние проблемы здравоохранения и образования и создала новые. Вымерла изрядная часть малого бизнеса, оставшаяся барахтается на грани выживания. Общество до предела невротизировано вакцинированием и ограничениями. Режим может в принципе играть на противоречиях между ковидопараноиками и ковидодиссидентами, ваксерами и антиваксерами, сторонниками и противниками QR-кодов. Это, между прочим, неплохой канал слива протестной энергии. Но, похоже, власти сами не очень понимают, что и как делать.
Всё чаще появляется информация, свидетельствующая о кризисе в «святая святых» – силовых структурах. К застарелой проблеме коррупции добавилась поразительная неспособность к самозащите. Местный криминал попросту облагает данью воинские части. Никакие законодательные усилия по «укреплению вертикали», запреты главам республик называться президентами, фактическая ликвидация местного самоуправления не перевесят таких фактов. Чем тотальнее государство раздувает себя, тем явственнее его реальное разложение, утрата базовых функций.
Из Петербурга и Челябинска поступают иные сообщения. Кадровые перестановки в ГУ МВД перерастают в разгромные чистки. Никаких официальных разъяснений при этом не звучит. Аналитики рассуждают о конфликтах полицейского начальства с олигархическим бизнесом, завязанным на государственные верхи (особенно в петербургском случае). Высшая власть, разумеется, берёт сторону своих кошельков. Официальная политика ужимается в такие подковёрные ситуации. Вот где вожделенный «раскол элит», каждодневный и ежечасный. Тоже требующий дисциплинарных мер. Идеальный вариант – военная тревога, дающая полные основания для масштабных чисток.
Всё это, конечно, не означает созревшей революционной ситуации. Тут приходится иметь в виду ещё один немаловажный момент. Миллионы людей в России не видят нужды бороться за свободу по простой – и страшноватой – причине: они свободны и так. И были свободны даже в СССР. Достаточно внимательно почитать тогдашнюю милицейскую документацию, судебные очерки или основанную на них беллетристику. Зайти на базар – всё, нет советской власти! Непрестанная «контрграбиловка», собственные нормы жизни. Начальник отделения милиции договаривается с женой забулдыги, чтоб она срочно искала ему деньги для расчёта с барыгой за украденные ящики цитрусовых – иначе «ничего сделать не сможем». Вот этот феномен, описанный также Оруэллом («В Лондоне громадная преступность, но поскольку она замыкается в среде пролов, власти не проявляют беспокойства… Пролам позволено следовать обычаям предков»), во многом объясняет устойчивость и советского, и нынешнего режимов.
Между тем, настоящие кардинальные перемены могут явиться только снизу, только из глубин. Признаки тому тоже временами мелькают. Трудно поверить, чтобы анонимные акции в «пролетарских кварталах» мегаполисов – будь то свалки, поджоги или красно-чёрные лозунги против власти, за казахов и «свободу зекам» – возникали совсем без «комиссарского» влияния. Социальные интересы осознаются пока в самом примитивном варианте – антирежимного внеправового ожесточения. Но ведь и беларусские дворы начинались примерно с того же. С которыми, кстати, дворы российские заявляли свою солидарность.
Эта новая тенденция пока слабо замечается в российской оппозиции, ностальгирующей по привычному формату. Который ушёл навсегда. Попытки осознания новой реальности предпринимаются, но как бы режим на своём несопоставимом ресурсе не сбросил вовне огонь из-под российской земли.
Но похоже, отвлечение от социальных проблем военно-дипломатической истерией уже не очень-то работает. Характерна реакция на привлечение сил ОДКБ в Казахстан – практически две трети опрошенных его не одобрили. Стремительный вывод под не слишком скрываемым давлением Китая и Турции авторитета власти тоже не добавил. Крым в 2014 году достался практически без выстрела. Уже боевые действия в Донбассе энтузиазма не вызывали. А риск полномасштабной войны с Украиной, которая в любом случае будет далеко не прогулкой (независимо от Запада) порождает тревогу и тоску.
Блицкриг не просматривается. Затяжной конфликт усугубит социальные проблемы и стимулирует рост недовольства. В Кремле рассчитывают на обратное. А зря, ибо именно война часто побуждает к осознанию, что «земля, которую надо завоевать, находится в своей стране».
Павел Кудюкин, специально для «В кризис.ру»
