Профсоюзная сторона Российской трёхсторонней комиссии по регулированию социально-трудовых отношений (РТК) в своём заключении на проект «Единого плана по достижению национальных целей развития России на период до 2024 года и на плановый период до 2030 года» выдвинула несколько инициатив. Важно, что инициативы выдвинуты консолидировано обоими профсоюзными объединениями, входящими в РТК. Хотя Федерация независимых профсоюзов России (ФНПР) и Конфедерация труда России (КТР) имеют существенно разный генезис и различаются в политических позициях.
В инициативах предложено законодательно закрепить обязанность работодателей ежегодно индексировать заработную плату с соответствии с ростом цен – то есть конкретизировать статью 134 Трудового кодекса. Индексировать пенсии работающим пенсионерам (сейчас такая процедура проводится два раза в год, и только для тех пенсионеров, которые нигде официально не работают). Ежегодно увеличивать соотношение прожиточного минимума и медианного среднедушевого дохода, а также МРОТ и медианной зарплаты. Тут надо пояснить, что с нынешнего года прожиточный минимум и минимальный размер зарплаты труда определяются по новой методике. Не от «потребительской корзины», а «статистическим методом» – прожиточный минимум как 44,2% медианного душевого дохода, а МРОТ как 42% медианной зарплаты.
И наконец, предложено установить минимальный размер пособия по безработице на уровне прожиточного минимума. Который на 2021 год установлен в размере 11653 рубля. Для сравнения: нынешнее минимальное пособие равно всего лишь 1500 рублям. Как говорится, «ни в чём себе не отказывайте!» Вот эту последнюю инициативу, перспективу её реализации, возможные последствия – сейчас и обсудим.
Российская трёхсторонняя комиссия – далеко не самая известная структура страны. Да и про российские профсоюзы граждане, как правило, мало что знают. Придётся предварительно сказать несколько слов и об этих сюжетах.
РТК была создана в январе 1992 года согласно указу Бориса Ельцина. Как орган «социального партнёрства» – диалога между представителями профсоюзов, объединений работодателей и правительства. В тот период автор этих строк не без ехидства писал: в условиях, когда и бóльшая часть работодателей, и унаследованные из советского прошлого профсоюзы тесно связаны с государством, комиссия сильно походила на Змея-Горыныча. Три головы из одного туловища. Впрочем, усилиями автора удалось включить в состав РТК представителей новых профсоюзов и организаций негосударственного бизнеса.
В 1999 году был принят специальный закон об РТК, а затем статья 35 в действующий Трудовой кодекс. Комиссия – консультативный орган, который должен предварительно обсуждать проекты федеральных нормативных правовых актов. Впрочем, консенсуса достигать удаётся не слишком часто. Да и в этом случае решения имеют лишь рекомендательный статус. Тут полномочия российской комиссии сильно не дотягивают до аналогичных органов в ряде западноевропейских стран.
Ещё одна функция РТК – обсуждение и принятие каждые три года Генерального соглашения между правительством Российской Федерации, общероссийскими объединениями профсоюзов и общероссийскими объединениями работодателей. В основном генсоглашения состоят из деклараций и благих пожеланий. Трудно ведь ожидать консенсуса от столь разных «социальных партнёров» по сколько-нибудь значимым вопросам. Работодатели предпочитают договариваться с правительством на других площадках и другими методами. Профсоюзы в России, увы, слабы, неавторитетны и сильно ограничены в праве «силового» — например, забастовочного – давления на государственные органы и работодателей.
В России действуют пять общероссийских объединений профсоюзов. В РТК представлены два крупнейших: ФНПР и КТР. Они же входят в крупнейшее международное профобъединение – Международную конфедерацию профсоюзов и участвуют в деятельности Международной организации труда (МОТ). Выше уже отмечено: они очень различны. Как в общей политике, так и в трудовых вопросах.
Федерация независимых профсоюзов России, по официальным данным, насчитывает почти 20 млн членов. Создана в 1990 году на основе региональных структур советского ВЦСПС. Это были республиканские, краевые, областные, окружные советы профсоюзов, общероссийские отраслевые структуры сформировались позже. Наследие советских профсоюзов до сих тяготеет над федерацией. Во многих первичных профорганизациях состоят представители работодателя и работники, функционально обязанные защищать работодателя (сотрудники кадровых, бухгалтерских и т.п. подразделений). Нередко они и возглавляют эти организации. Ориентированные на «социальное партнёрство» в его специфическом российском толковании. Структуры ФНПР занимаются в основном «уговариванием» работодателей и правительства и почти всегда готовы «войти в положение».
Политически ФНПР имеет договор о сотрудничестве с «Единой Россией» и входит в Общероссийский народный фронт. В Москве в первомайских мероприятиях, проводившихся до 2019 года включительно, ФНПР участвовала совместно с единороссами. Группа депутатов от ФНПР в Госдуме входит во фракцию ЕР. И голосовала «по-едросски» даже за повышение пенсионного возраста в 2018 году. В январе 2021-го ФНПР приняла верноподданническое заявление с осуждением «навальнистских» акций. Но в администрации президента даже такой тон посчитали недостаточно осуждающим – и на Ютьюбе появились два ролика председателя ФНПР Михаила Шмакова. Довольно смешных в своей подлости.
Конфедерация труда России объединяет профсоюзы, формировавшиеся самостийно снизу с 1989 года. Объединяет более 20 отраслевых и межрегиональных профсоюзов и профобъединений общей численностью около 2 млн членов. КТР была учреждена в 1995 году прежде всего профсоюзами работников транспорта – моряков, авиадиспетчеров, докеров, железнодорожников. Вскоре она пережила раскол, в результате которого возникла Всероссийская конфедерация труда (преимущественно профсоюзы производственных отраслей). В 2011 году конфедерации воссоединились, создав КТР в нынешнем виде.
С начала 2010-х в рамках КТР начали развиваться профсоюзы работников бюджетных отраслей. Отличительные черты организаций КТР – «низовое» рождение инициативой самих работников и недопущение представителей работодателя. Профсоюзы ориентированы на различные формы коллективного действия. С ними связан ряд громких забастовок в автомобилестроении, а также «итальянские забастовки» («работа по правилам») в здравоохранении.
Политически КТР занимает позицию равноудалённости от политических партий. При этом конфедерация старается вырабатывать собственную политическую повестку. Например, в Программной декларации «Демократия, органайзинг, гражданские права» и в документах IX (2015 год) и X (2020-й) съездов. Характерно, что одной из членских организаций КТР – Межрегиональному профсоюзу «Рабочая ассоциация» пытались навязать статус «иностранного агента» и затем ликвидировать. Организацию удалось отстоять.
Но, как уже было сказано, по инициативам улучшения положения работников, в том числе и потерявших работу, оба объединения были едины.
А насколько вообще значительна и значима проблема безработицы в России? Среди страхов населения она занимает одно из первых мест. При этом официальная регистрируемая безработица очень невелика – на учёте в центрах занятости в июне стояло около 1,3 млн. человек (1,7 % рабочей силы). В 2020 году этот уровень в связи с антиэпидемическими мерами был заметно выше. Максимум достигался в конце лета – начале осени: 3,7 млн человек. Тому хватало причин. Сработала и общая экономическая ситуация, и более либеральная процедура регистрации безработных, и более щедрые выплаты пособий.
Но надо иметь в виду, что данные учёта центров занятости далеко не отражают всей ситуации с безработицей. Точнее показатель «безработица по методике МОТ»: человек старше 15 лет не имеет работы (доходного занятия) более четырёх недель, в течении этого периода активно ищет работу любыми способами и готов приступить в течении ближайшей недели. Обследования по этой методике Росстат проводит ежеквартально. Соответственно, на пике таких было более 4,7 млн (6,4% рабочей силы). По последним данным, доля безработных в рабочей силе составляла 5,6%.
Разумеется, эта методика также учитывает не всех. Человек может прийти в полное отчаяние и перестать искать работу – обследование просто исключит его из состава рабочей силы и экономически активного населения. У него может быть накоплена некоторая «подушка», и он не готов браться за любую работу немедленно (в ближайшую неделю). Не считаются безработными частично занятые. Это довольно лукавый термин: человек, занятый неполное время не по своему желанию, а в силу внешних обстоятельств, точно так же может быть назван и частично безработным. Не случайно в социологических опросах процент называющих себя безработными примерно вдвое выше процента по методике МОТ. В России он доходит до 10–12%.
Знать про различные методы измерения безработицы важно, чтобы оценить возможные последствия изменений в порядке регистрации безработных и назначения пособий. Выплаты, предназначенные для частичного возмещения утраченного дохода и поддержки людей на период поиска (самостоятельно или с помощью служб занятости) относятся к «пассивной политике занятости». Наряду с общественными работами, разного рода дополнительными субсидиями для домохозяйств, где есть безработные (по признаку низкодоходности) и информационной помощью. Активная политика занятости – это создание новых рабочих мест и переобучение. Практически везде размеры пособий по безработице ниже дохода на прежнем месте работы. Срок их выплаты ограничен.
В настоящее время минимальный размер пособия по безработице составляет 1500 рублей, максимальный – 12130 рублей. Регионы могут увеличить максимум за счёт собственных средств. В Москве он приближается к 20000 рублей. Но максимальный размер пособия может выплачиваться только три месяца, затем оно уменьшается до 5000 рублей. Средний размер пособия в России составляет около 6000 рублей.
Ясно, что такие деньги не обеспечивают даже минимальных потребностей. Но в условиях депрессивной экономической ситуации это не столько стимулирует к поиску официальной работы, сколько толкает в «неформальный» сектор. Нет и стимула к регистрации в службе занятости. Во-первых, довольно громоздка и отчасти унизительна сама процедура регистрации. Полутора тысячами в месяц она никак не окупается. Во-вторых, прожить на такую сумму нельзя, придётся искать подработки. За что могут не просто отобрать пособие, но и возбудить уголовное дело за мошенничество. Прецеденты были.
В 2020 году значительная часть регистрируемых безработных (прежде всего уволенные в связи с ликвидацией организаций или сокращением штатов) стали получать пособие в максимальном размере. Упростилась и процедура регистрации. Именно в связи с этим сократился разрыв между регистрируемой безработицей и безработицей по методике МОТ. С отменой чрезвычайных мер и благодаря искусственному поддержанию занятости (прежде всего субсидированию рабочих мест) разрыв опять возрос. Численность стоящих на учёте в центрах занятости сократилась сильнее, чем реальная безработица.
Инициатива профсоюзов по повышению минимального размера пособия в принципе вполне оправдана. Ненормально, когда человек получает доход меньше прожиточного минимума. Но несомненно: правительство вряд ли пойдёт навстречу. Нетрудно представить, каковы будут аргументы. Так или иначе они сведутся к наименованию индейской избы «фигвам».
Минфин традиционно сообщит, что денег в бюджете нет. Хотя необходимые по оценкам 100 млрд рублей – это менее полупроцента бюджетных расходов на 2021 год. Даже если увеличение пособия приведёт к росту регистрации безработных, финансовые средства не превысят одного расходного процента.
Второе, что мы услышим – несправедливость «щедрого» пособия по отношению к работающим. Действительно, до 4 млн россиян получают заработную плату ниже МРОТ. Естественно, в основном это занятые неполное рабочее время. Некоторые из них реально заняты полностью или даже с превышением – но и с оплатой «в чёрную». Даже медианная зарплата (то есть такая, которая делит всех получателей пополам – у 50 % она выше, у 50% ниже) лишь в 2,6 раза превышает предлагаемый размер минимального пособия. А «мода» – чаще всего встречающееся значение зарплаты – и вовсе находится где-то в районе 15–20 тысяч рублей.
Понятно, что тут дело скорее в слишком низкой оплате труда в России вообще. Собственно, повышение минимального размера пособия по безработице практически неизбежно повлечёт необходимость повышения зарплат. Чтобы устранить возникающий перекос. И тут пострадать может малый бизнес. Крупные и средние предприятия в принципе могут поднять зарплаты за счёт некоторого снижения прибыльности и урезания чрезмерно высоких выплат собственникам и топ-менеджерам (ха-ха! так они и согласились) – малым организациям останется либо закрыться, либо уйти в «тень».
Встанет вопрос: а нужно ли при повышении минимального пособия повышать и почти сравнявшийся с ним максимум? Или перейти к единому размеру пособия по безработице для всех? Оба решения могут оказаться достаточно болезненными. Не снизятся ли стимулы для зарегистрированных безработных искать работу, если предлагаемые зарплаты не слишком превышают пособие? Но здесь опять та же проблема заниженной оплаты труда в российской экономике в целом. И необходимость менять это положение.
Наконец, а не стоит ли при повышении размера минимального пособия вообще менять систему финансирования политики занятости? И возвращаться к страховой модели, существовавшей до 2001 года? Здесь стоит напомнить, как происходили эти изменения в постсоветские годы.
Первая версия закона «О занятости населения в Российской Федерации» была принята в апреле 1991-го. Проект разработал депутат Александр Уткин, социал-демократ из Нижнего Новгорода. Предполагалась именно страховая модель. Создавался Фонд занятости населения, куда работодатели отчисляли 1,5% в фонд оплаты труда (аналогично пенсионному фонду и фонду медицинского страхования). Из этих средств федеральная служба занятости и её подразделения в регионах финансировали пассивную политику занятости. На большее в 1990-х катастрофически не хватало средств. Фонд приходилось субсидировать из федерального бюджета. Постоянно ужесточались условия выплат и сокращался их размер.
В 2001 году Фонд занятости был ликвидирован. Политика занятости стала финансироваться непосредственно из федерального бюджета. А в 2004-м в рамках административной реформы службы занятости были переданы в ведение субъектов федерации. Финансирование политики оставалось за центром, но в форме целевых субсидий региональным бюджетам.
Вся эта история ещё раз напоминает: рынок труда – довольно тонкая система, и каждое изменение влечёт перенастройку заново. Необходимо приводить в равновесие различные элементы. Даже вполне разумные и человеколюбивые предложения требуют тщательной проработки и серьёзной аргументации. Без этого их легко представить «популизмом». Кстати, нет ничего плохого в этом понятии, происходящем от слова «народ». Но так уж сложилось, что этот термин используется властями как аргумент, чтобы ничего всерьёз не менять.
Павел Кудюкин, специально для «В кризис.ру»
