Безжалостная машина американских санкций проехалась по новой жертве. Теперь под ударом историческая личность. Этот человек поворачивал эпоху в истории европейской страны. Сали Бериша – президент и премьер-министр Албании. Национальный лидер во времена, когда на руинах коммунистической диктатуры строилась демократическая республика. «Большая честь приветствовать вас», – говорила ему госсекретарь Клинтон. «Он причастен к значительной коррупции», – вторит госсекретарь Блинкен.

Заявление Энтони Блинкена появилось сегодня на сайте Госдепартамента США: «На посту премьер-министра Сали Бериша был вовлечён в присвоение государственных средств, вмешательство в общественные процессы, включая использование власти для получения собственной выгоды, обогащения политических союзников и членов семьи». Принятое решение, по мысли госсекретаря, означает американскую помощь народу Албании и его демократическим институтам: «Госдепартамент и впредь будет применять подобные меры для привлечения к ответственности коррупционеров всего мира». Меры, впрочем, довольно спокойные. Сали Бериша, его жена Лири, сын Шкельзен и дочь Аргита не смогут посещать США. Вроде на этом всё. Грозно.

Как будто он там не бывал. В Вашингтоне президента Беришу принимал ещё Билл Клинтон в 1995 году. А в 2011 году премьер-министр Бериша открывал бронзовую статую Джорджа Буша-младшего в албанском городке Фуше-Круя. Четырьмя годами ранее президент США побывал здесь лично, и после рукопожатия с одним из гостеприимных горожан с его руки исчезли часы. Так, по крайней мере, запечатлела видеохроника. Словом, отношения Сали Бериши с США имеют долгую почтенную историю.

Но это лишь часть его фееричной биографии. То ли ещё бывало за 76 лет.Сали Рам Бериша родился в мусульманском селе Вичидоль на севере Албании. В нескольких километрах от границы Косово. Это был день 15 октября 1944 года. Через шесть недель в столицу Тирану вступила армия коммунистов Энвера Ходжи. В стране установилась жесточайшая тоталитарная диктатура. Невиданная нигде в Европе, да и в Советском Союзе. Полуторамиллионное население выросло за сорок пять лет почти до трёх миллионов. При этом тысячи казнённых, десятки тысяч в тюрьмах, лагерях и ссылках. Утопленные в крови восстания, задушенное инакомыслие. Закрытие страны от мира. Культ тирана, зверства его охранки, наглость партийных вельмож. Но Сали Беришу всё это словно обходило стороной. Будущий сокрушитель коммунизма жил при этом коммунизме на каком-то особом положении.

Семья Бериша была отнюдь не из беднейших. Деревенский дом Сали называют как минимум усадьбой, а нередко  башней или замком. Странным образом раскулачивание их миновало. Но в 1999 году, во время Косовской войны, дом понёс ущерб от миномётного обстрела. О чём Сали Бериша тяжко переживал.

Главой семьи по факту был не отец Рам, а мать Шекере, за ней – сестра Хайрие, старшая над двумя братьями. (Вот это в духе ходжаизма, ломавшего патриархат.) Мальчика запомнили как весёлого, вежливого, доброжелательного, внимательного к старшим. Хайрие научила Сали читать, что и стало его любимым занятием. В школе Сали был из лучших учеников. Ждали, что он пойдёт по гуманитарной линии, станет литератором или историком. Но он избрал иное. Окончил в Тиране сначала медучилище, потом медицинский факультет Тиранского университета.

Дипломированным кардиологом Бериша стал в 1967 году – аккурат когда Ходжа начал очередное тотальное безумие: государственная атеизация, уголовный запрет религии, массовые преследования верующих всех конфессий. На следующий год вступил в правящую сталинистскую компартию – Албанскую партию труда (АПТ). Хайрие потом рассказывала, что брат всю жизнь остаётся верующим мусульманином, только не соблюдает обрядов. Сали охотно рассказывает о своей страсти к хорошему вину: «С пивом не дружу. А вино очень люблю и пью всю жизнь. Но не больше стакана в день». Как так вышло у мусульманина? Элементарно: друзья-католики приучили. 1973 год – восстали заключённые тюрьмы Спач. Три дня борьбы, схватка с карателями, четыре расстрела. Сали Бериша становится преподавателем университета. 1975 год – Ходжа раскрывает военный заговор, расстреляны генералы Бекир Балуку, Петрит Думе, Хито Чако, брошен в застенок с двадцатипятилетним сроком герой войны Рахман Парлаку. За «либеральный уклон» на музыкальном фестивале осуждены на двадцать пять и пятнадцать лет экс-министр культуры Фадиль Пачрами и директор гостелерадио Тоди Лубонья. 1977-й – расстреляны за «экономический ревизионизм» экс-министр финансов Абдюль Келези и экс-министр промышленности Кочо Теодоси. Сали Бериша преподаёт в университете и консультирует пациентов из высокого партаппарата.

1979 год – в тюрьме Спач расстреляны коммунистические идеалисты Фадиль Кокомани и Вангель Лежо, с ними националист Джелаль Копренцка. Сали Бериша по стипендии ЮНЕСКО повышает квалификацию в Париже. В стране, принципиально и наглухо закрытой от всего мира. Где статья УК о «побеге за границу» даёт массовую жатву местному ГУЛАГу, почти как «антигосударственная пропаганда».

1981 год. При до сих пор непонятных обстоятельствах получает пулю премьер-министр Мехмет Шеху. Вскоре он объявлен врагом, заговорщиком и иностранным агентом. 1982-й – албанские эмигранты-антикоммунисты пробираются в страну, чтобы убить «албанского сатану». Попытка не удаётся. На следующий год расстреляны экс-министр внутренних дел и обороны Кадри Хазбиу, экс-министр внутренних дел Фечор Шеху, экс-министр здравоохранения Ламби Зичишти, отправлены за решётку экс-министр иностранных дел Нести Насе и экс-шеф госбезопасности Михалак Зичишти.

Сали Бериша – ведущий врач страны. Пишет медицинские учебники, публикует в западноевропейских издания научные тексты по кардиологии. Становится членом Европейского комитета медицинских исследований в Копенгагене. Он свой человек в партийно-государственной верхушке. Известный феномен элитного медика, обслуживающего властный бомонд.

1988 год. Ходжи уже нет. На месте первого секретаря ЦК АПТ восседает Рамиз Алия. Совершается последняя казнь Албании. За сопротивление души, слова и револьвера повешен поэт Хавзи Нела. Наступает великий 1989-й – албанское коммунистическое государство на осадном положении. Алия с камарильей дрожат в страхе возмездия по-румынски. Сали Бериша становится профессором Тиранского университета. В перерывах между лекциями, администрированием и лечением властителей он ведёт дискуссии о свободомыслии и культурном многообразии, даёт интервью мировой прессе. Всевластная АПТ, всепроникающая Сигурими, ухмыляясь, курят в сторонке.1990 год. Албанцы начинают свой разгром коммунизма. Не мирнопротестными «навальнингами», гораздо жёстче. По-рабочему, по-крестьянски, а то и вообще по-братковски. Уличные драки, погромы гнездовий АПТ. Алия собирает совещание интеллектуалов. Бериша требует многопартийной системы. Такие слова ещё преступление. Но Бериша не только остаётся на свободе, но превращается в общенационального авторитета.

В декабре 1990-го поднимается вся страна. Рабочие берут под свою защиту студенческую голодовку. Создан ударный таран – Союз независимых профсоюзов Албании (СНПА), во главе убеждённый антикоммунист Гезим Шима. Вот теперь уже надо что-то делать. Пока не слишком поздно.

Раскрываются ворота тюрем, выходят на волю политзаключённые. 12 декабря Алия признаёт «поражение всей жизни»: ЦК АПТ соглашается на многопартийность. В тот же день создаётся Демократическая партия Албании (ДПА). Лидер – Сали Бериша. Ближайший сподвижник – Грамоз Пашко, статусный экономист, сын члена ЦК и заместителя Шеху. Не то, что в СНПА, где рулили инженер-геолог Гезим Шима, шахтёр Фикири Дзибри, водитель «скорой помощи» Гергь Спахо, адвокат Фатмир Меркочи. Правда, первый председатель ДПА юрист Азем Хайдари по типу личности походил на уличного радикала. Но его быстро сменил на партийном посту Бериша. А в 1998 году Хайдари был убит.

«Сали Бериша пришёл, но ограничился разговорами, — вспоминал через годы Шима. – Братья Спахо, Фатмир Меркочи, другие члены профсоюзов – вот настоящие герои». Однако именно Бериша выдвигался в лидеры побеждающего протестного движения. Похоже, не без помощи понятно откуда. Коммунистическая элита нуждалась в буфере и посреднике, ограждающем от мятежной массы. Лучше «кардиолога ЦК» на это не годился никто. Но Сали Бериша рассуждал и действовал уже на другом уровне. Они думают, будто он им служит? Скоро увидим, кто кому.

12 февраля 1991 года восставшие в Тиране сокрушили истукан Энвера Ходжи на площади Скандербега. Албанская антикоммунистическая революция победила. Выборы в конце марта якобы выиграла АПТ, но мало кто в это поверил. Коммунисты переименовались в Социалистическую партию (СПА), признали весь набор демократических лозунгов, попросились в Социнтерн, даже осудили «злоупотребления Ходжи и его окружения». Но президентом утвердили Рамиза Алию. Тогда оппозиционная ДПА сомкнулась с профдвижением СНПА. В мае 1991-го страну захлестнула всеобщая забастовка. На полицейские дубинки демонстранты ответили камнями и поджогами автозаков.

СПА сочла за лучшее отступить. Были сформированы новые кабинеты технократов – сначала Юли Буфи, потом Вильсона Ахмети. В обоих составах правительства вице-премьером являлся Грамоз Пашко. Назначены досрочные выборы. 22 марта 1992-го с большим отрывом победила ДПА – вот тут сомнений ни у кого не возникло. 9 апреля Народное собрание вручило президентскую власть Сали Берише.

Перехват случился. Но всё же не тот, на который рассчитывала номенклатура АПТ. Бериша уже не был их орудием. Теперь он во всех смыслах вёл свою партию. Свою. А не людей, сваливших ходжаизм.
Так в два года уложился путь от коммуниста и элитного медика в антикоммунистические лидеры и президенты страны. К тому времени подобные метаморфозы уже мало кого удивляли. Уж в России точно никого. Типичная картина, показанная ещё Есениным: «И вот он, конечно, в Совете, медали запрятал в сундук». Но впечатляла органичность его антикоммунистической риторики и действий. При том, что на должностях в ДПА и госаппарате яростный антикоммунист предпочитал выходцев из АПТ. Понятно почему: их проще было держать на крючке. (Случались, конечно, исключения, об одном будет сказано ниже.)

Можно представить чувства, с которым отправлялись в тюрьму недавние партийные-карательные властители – Рамиз Алия, Хаджи Леши, Мухо Аслани, Ленка Чуко, Хекуран Исаи, Симон Стефани, Зюлюфтар Рамизи, Прокоп Мурра, Мануш Мюфтиу, Пали Миска, Фото Чами, Шефкет Печи, Хайредин Челику, Бесник Бектеши, Ламби Гегприфти, Агафон Тафа, Аранит Челя… и с ними Неджмие Ходжа, вдова кровавого Энвера. Некоторые, правда, наоборот – вышли: Михалак Зичишти, Нести Насе, Рахман Парлаку… Встречное движение. Как говорится, «что же вы, батенька, при таком добром царе?..»

Современная Албания – парламентская республика. Практическое руководство посткоммунистическими преобразованиями, особенно в экономике, осуществляло правительство и премьер-министр Александр Мекси. Активист ДПА, известный строитель и учёный-археолог. Тоже весьма статусный персонаж при коммунистическом режиме – вплоть до стажировки в Риме и преподавания в Марбурге. По социальному типу Мекси напоминал Беришу (хотя происходит не из деревни, а из тиранской интеллигенции). Но личностно очень отличался. В нём больше наблюдалась воля к делу, нежели воля к власти.

Кабинету Мекси удалось довольно многое. Либерализация и приватизация, демократизация и люстрация – всё это было проведено не в пример эффективнее, чем в России. Досадно, что Виктор Черномырдин, принимая Мекси в Москве, не перенял достойный опыт. Хотя, конечно, не обошлось без обычной для таких реформ оборотной стороны. Резкое расслоение масс, безудержное обогащение спекулянтов. Всё это ещё отдалось, и очень серьёзно.

Разумеется, на правительство яростно жали с двух сторон. СПА – понятно (они тоже оказались эффективнее КПРФ, хотя российских партбоссов в тюрьмы не сажали). Но чуть не жёстче был напор справа – от ультранационалистов, исламистов и радикальных антикоммунистов. Они считали политику Мекси слишком компромиссной и недостаточно идейной.

Лидером и знаменем правых выступал президент Бериша. Он всячески старался вывести президентство на исключительную позицию в албанской политики. Немало албанских достижений первой послекоммунистической пятилетки действительно связаны с его именем – особенно в том, что касалось утверждения новой правовой системы. Сали оказался реальным харизматиком. Вокруг него сплотились сильные группы поддержки. Нашёлся и верный друг-соратник. Ради Сали готовый на всё.Этого человека звали Башким Газидеде. Мусульманин, сын репрессированного шейха. Глубочайше, до фанатизма верующий. Начинал сельским учителем. Стал профессором математики в том же Тиранском университете, где преподавал медицину Бериша. Десятки лет ему приходилось скрывать своё происхождение. Он даже сменил фамилию – Газидеде вместо Шеху. Накалённо ненавидел правящих коммунистов. Что вообще естественно.

В 1990 году настал его час. Башким Газидеде вышел на протестную площадь. Участвовал в учреждении Ассоциации мусульманских интеллектуалов – во имя исламского возрождения и искоренения атеистического коммунизма. Вступил в ДПА. Избрался в новый парламент. Сали знал Башкима с университетских времён. И теперь очень ценил – как бескорыстно фанатичного приверженца. Башким же видел в Сали подлинного вождя, освободителя и возродителя.

Через несколько дней после избрания президентом Бериша огорошил Газидеде кадровым предложением: возглавить новую албанскую службу безопасности, созданную вместо разогнанной коммунистической Сигурими. Башким был поражён. Никогда в жизни он не имел отношения ни к армии, ни к полиции, ни к (контр)разведке. Но – партия сказала надо. Главное, так сказал Сали Бериша.

Новая албанская госбезопасность называется Национальная информационная служба (ШИК). Башким Газидеде стал её первым директором. Со временем сугубо гражданский человек надел генеральский мундир. И не зря. Он поразительно умело отстроил структуру ШИК. Набрал новые кадры из земляков (они с Беришей оба албанские северяне), родственников репрессированных и идейных антикоммунистов. При этом оставил на месте нескольких опытных сигуримистов, в том числе двух последних директоров – по наполеоновскому принципу «они умеют служить». Сохранил базы данных и сети информаторов. Завязал тесное сотрудничество с турецкими спецслужбами. Ввёл для гэбистов-«шикистов» ежедневные часы молитвы.

Албанская спецслужба энергично заработала в трёх направлениях. Всемерная поддержка исламистских организаций на Балканах. Особенно в самой Албании и конечно – в Косово. Жёсткое преследование «красных». Кое-кому из активистов СПА и тем более из ходжаистских группировок довелось испытать некоторое подобие того пережитого жертвами Сигурими. И третье – служение президенту. Если Сали кого-то считал за врага, то ни религиозность, ни антикоммунизм не могли спасти от Башкима. Даже премьер Мекси в своём кабинете общался записками, зная, что каждое слово в тот же день станет известно Берише. А дальше – смотря что услышит Газидеде. «Он был из самых страшных людей Албании» – поныне говорят о покойном директоре ШИК.

Албанцы реально уважали Башкима Газидеде. Человек умный и культурный, искренний в твёрдых убеждениях. Лично отнюдь не жестокий, даже доброжелательный. Простой и аскетичный в быту, избыточность позволял себе только в непрерывном курении. Уж конечно, вокруг него не было намёка на коррупцию. Потому-то генерал Газидеде по-настоящему ошарашился в 1997 году.Не прошло пяти лет с падения комрежима, как Албания едва не обрушилась в полномасштабную гражданскую войну. Из-за своих «МММ». В обвале нескольких финансовых пирамид – крупнейшей была фирма «Судья» рабочего-обувщика Максуда Кадена – сгорели вклады на общую сумму в $1,2 млрд (фантасмагория по албанским масштабам). Терпеть албанцы не стали. Тоже ответили огнём.

В январе 1997-го одновременно обанкротились крупнейшие финансовые компании «Судья», «Джафери», «Популли» и «Гьялика». Костяшками домино последовали десятки других. По албанским городам тут же покатились демонстрации, погромы административных учреждений и офисов ДПА. Кто бы сомневался, что аферисты-пирамидчики работали в связке с чиновниками. Этого, собственно, и не скрывалось: правительство Мекси с согласия президента Бериши (тут возникло полное взаимопонимание) санкционировало эти операции. Несмотря на рекомендацию МВФ по закрытию компаний-пирамид. Но нет, тут полный суверенитет.

Власти пообещали разобраться. 16 января был арестован в своём дворце сапожник-финансист Каден. Утихомирить бунт такие меры, разумеется, не могли. Протесты разрастались. Спекулятивно-чиновная афера воспринималось как следствие «авторитарной диктатуры Бериши, Мекси и ДПА». Руководство СПА посчитало, что пришёл час реванша.

В южных областях – малая родина Ходжи и его ближайших сподвижников – стали формироваться «комитеты спасения» и боевые группы. Показательно, что к левым и коммунистам примкнули монархисты. (Альянс вроде российского антиельцинского «Фронта национального спасения» в 1993 году.) Враг-то был один – ДПА. Сюда же подтянулись бывшие создатели ДПА, типа Неритана Цеки – жаждавшие посчитаться с оттеснившим их Беришей.

Кадрово-штурмовую базу создали южные ОПГ. Среди полевых командиров появились «авторитеты», по такому случаю бежавшие из тюрем Греции (например, легендарный грабитель Зани Чауши). Города Влёра, Берат, Тепелена, Лушня, Гирокастра, Поградец, Тропоя перешли во власть криминала. Влёру захватили в полную собственность братья Чауши, Берат достался Альтину Дарде, Лушня – Альдо Баре. Названы только самые яркие примеры, связанные с итальянской мафией.

Во главе же всего мятежа стал генсек СПА Грамоз Ручи – бывший функционер АПТ и последний коммунистический министр внутренних дел и начальник Сигурими. До событий он скрывался в Греции, опасаясь ареста за прежние дела. Один взгляд на эту фигуру снимал все и всяческие вопросы – кто и зачем оседлал эту волну за социальную справедливость и подлинную демократию.

Сали Бериша не из тех, кто сдаётся без драки. К тому же сбылось его давнее желание: Александр Мекси оказался к такой ситуации совершенно не готов и фактически сдал полномочия. Президент собрал толпу соратников, выслушал восторженное «Сали Бериша! Сали Бериша!» и отдал приказ: давить.

Министр обороны Сафет Жулали вывел танки на улицы. На исконно антикоммунистическом севере были мобилизованы бригады той же социальной природы, что и южные комитеты. Башким Газидеде сформировал спецкоманды ШИК и бросил на демонстрантов. Его люди месились на улицах, громили оппозиционные штабы и редакции, стреляли на поражение и сами несли потери. Газидеде обвинил в инспирирование мятежа не только СПА, не только соседнюю Грецию (с которой у Албании издавна сложные отношения), но и ЦРУ США. Несообразие таких заявлений Башкима объяснялось его неколебимой и безоглядной верностью Сали.

Армия и полиция быстро раскололись. Все виды вооружений разлетелись по всей стране. Радио тщетно призывало отобрать огнестрел хотя бы у детей. Под конец все забыли о первопричине, хотя ритуально повторялось сакраментальное «верните наши деньги!» Жестокие схватки шли за контроль над конкретными территориями и активами. Несколько раз произошли массовые побоища. Албанская диаспора в Америке требовала от Бериши «немедленно восстановить верховенство закона и покончить с мятежом мафии КГБ». В Албанию вторгались греческие войска – защищать соотечественников, в ответ Бериша просил помощи у Турции. В итоге вступили и греки, и турки – в составе десятитысячного миротворческого контингента, основу которого составили семь тысяч итальянцев. По разным подсчётам, погибли от двух до почти четырёх тысяч человек…

Но всё вдруг стало утихать 24 июля 1997 года: Сали Бериша объявил о своей отставке. На досрочных выборах победила СПА. Президентом стал социалист Реджеп Мейдани, премьером – социалист Фатос Нано. Грамоз Ручи возглавил парламентскую фракцию СПА. Вышли по амнистии осуждённые ходжаисты, начиная с Алии. Зато Газидеде эмигрировал в Турцию. Собственно, этим и ограничились перемены от успешного мятежа. А по поводу финансовых пирамид и украденных вкладов были поданы судебные иски. Чем вообще-то можно было ограничиться с самого начала. Если бы движение действительно ставило такую цель.Восемь лет Сали Бериша был лидером оппозиции. Никаких обвинений ему не предъявлялось. Экс-президент оставался бесспорным лидером ДПА и – шире – всей правой части албанского общества. Уже в сентябре 1998-го он едва не вернулся к власти: после убийства Азема Хайдари вооружённые активисты ДПА захватили здание парламента, офис правительства, гостелерадио и несколько танков. Несколько человек погибли. Власти с трудом восстановили порядок. Но привлечь Беришу за попытку переворота не решились.

В 2005 году коалиция, сгруппированная вокруг ДПА и Бериши победила на выборах. Бывший глава государства стал главой правительства. На премьерском посту Сали Бериша пребывал восемь лет. Президентов за эти годы сменилось трое: Альфред Мойсиу, Бамир Топи, Буяр Нишани – все однопартийцы Бериши. Правление было общепризнанно успешным. Демократическая система утвердилась в Албании окончательно. Конечно, с национальной спецификой, во всех смыслах похожей на киргизскую. Реальный экономический рост отмечался даже в мировой кризис 2008-го – это называли «албанским феноменом». Особенно интенсивно строилась коммуникационная инфраструктура. Албанию пересекли десять тысяч километров новых дорог. С почётом вернулся на родину Башким Газидеде – теперь Сали Бериша поручил ему заведовать ипотекой.

Албанию посетил Джордж Буш-младший, что само по себе считалось крупной дипломатический победой Бериши (несмотря на историю с часами). Встречался он впоследствии и с Бараком Обамой. В албанский триумф записана, естественно, независимость Косово, провозглашённая в 2008 году. Через два года, в апреле 2009-го Албания вступила в НАТО. На следующий год для албанцев вступил в силу безвизовый режим с Евросоюзом.

Были, конечно, и проблемы. Включая очень тяжёлые. Взрыв боеприпасов в деревне Гердек 15 марта 2008 года убил 26 человек. В январе 2011-го СПА устроила многотысячные антиправительственные митинги – формально из-за затягивания вступления в Евросоюз. Бериша не колеблясь отдал полиции команду на разгон. С обеих сторон насилие, трое убитых.

Албания – демократическая страна. Власть здесь регулярно меняется. Выборы 2013-го и 2017 годов вновь принесли успех СПА и её союзникам. Правительство возглавляет социалист Эди Рама, бывший мэр Тираны, экс-министр культуры и спорта, художник и баскетболист. Президентом с 2017-го является Илир Мета, прежде член СПА, теперь лидер левоцентристского Социалистического движения за интеграцию (СДИ).

Сали Бериша остался депутатом албанского парламента. Но председательство в ДПА оставил. Этот пост занимает ныне Люльзим Баша, побывавший в правительстве Берише министром внутренних и иностранных дел, а также мэром Тираны. Баша – консервативный националист, прошедший политическую школу Бериши. И большой поклонник американских республиканцев. Сам же Бериша в значительной степени удалился в частную жизнь. Помогал жене Лири, детскому врачу, с её Албанским детским фондом.Сегодняшнее заявление госсекретаря США относительно Сали Бериши не перегружено содержательной стороной. «Значительная коррупция, присвоение средств, вмешательство, выгода, обогащение» – но без конкретики. Разве что указано на период. Премьерство 2005–2013 годов, то есть как раз то время, когда с правительством Бериши особенно дружили две подряд американские администрации.

Меньше месяца назад, 25 апреля, СПА в третий раз подряд одержала победу на выборах. Причём с рекордным результатом, почти половина всех поданных голосов. Но в Албании сейчас неспокойно (собственно, когда там спокойно?). Правительству Эди Рамы приходится отбиваться от массовых протестов. Доходит до обвинений в ходжаизме (Рама – сын коммунистического скульптора-функционера), хотя это далёкий перебор. Правление Рамы – нормальная балканская клановость со «спортивно-мафиозным» уклоном. Недаром жена президента Моника Кримади, возглавлявшая на выборах СДИ, поздравила с победой «олигархов и бандитов». Кстати, противостояние между премьером Рамой и президентом Метой бывает жёстче, чем у Рамы с Башой. Ещё бы – в одной партии когда-то состояли.

США, как и ЕС, не в восторге от особенностей Эди Рамы и его режима. Но вынуждены отдавать должное и экономическим успехам, и стабилизационной роли в проблемном регионе. В точности как с Сали Беришей всего десятилетие назад. Известный нам ныне Жозеп Боррель требует «верховенства права и конструктивного диалога». Американский же Госдепартамент сигналит заявлением о предшественнике Рамы. С заведомой расплывчатостью. Дальнейший ход делу зависит от дальнейшего поведения. Не столько уже Бериши, сколько Рамы. Ведь в принципе оба причисляются в единому – хотя всегда раздраенному социальному сообществу албанской элиты.

И последнее, что надо заметить: Сали Бериша – не Хашим Тачи. Экс-президент Албании, какая у него ни будь «значительная» коррупция, соблюдает правила мировых элит. А не ломает их, как экс-президент Косово. Поэтому Берише запрещают въезжать в Америку, а Тачи вызывают в Гаагу.

Роман Шанга, специально для «В кризис.ру»