Из неволи в неволю
Территория Бенина немногим превышает 100 тысяч квадратных километров. Население немногим более 9 млн человек. Экономически страна относится к наименее развитым в мире. Преобладает натуральное сельское хозяйство, выращиваются традиционные африканские культуры, ключевой отраслью считается хлопководство. Нефтегазовые и железнорудные месторождения почти не разрабатываются за отсутствием инвестиций и технологий. Промышленность сводится к переработке сельхозпродукции, есть несколько предприятий пищепрома и цементный завод. Несколько интенсивнее ведётся добыча золота и мрамора. Более половины бенинцев неграмотны. Лишь с 1990-х годов, межафриканскими усилиями, в стране стала формироваться общенациональная система здравоохранения.
Но социально-экономическая отсталость сочетается с бурной политической историей. Бенинцы периодически становятся ньюсмейкерами мировых СМИ. Нынешняя попытка ближайшего президентского окружения убить Яйи Бони вполне укладывается в местную политическую традицию. Даже в бедной стране есть, за что побороться.
Племенное монархическое государство возникло более трёх веков назад. Королевство Дагомея жёстко контролировало подданных и осуществляло агрессивную экспансию на побережье и во внутренних районах Западной Африки. Деловыми партнёрами дагомейских королей выступали европейские работорговцы, в уплату за живой товар снабжавшие их оружием. Эта территория долго носила название Невольничий берег.
В XIX веке частную инициативу работорговцев сменило проникновение цивилизованных европейских государств. При разделе Чёрного континента Дагомея досталась Франции. Якобинцы, Наполеон и их наследники запретили рабство и работорговлю. На Невольничьем берегу стали внедряться принципы свободы, равенства и братства. Искореняя пережитки деспотизма, французы разгромили королевское войско и к концу позапрошлого века утвердили свой протекторат над Дагомеей. Управление осуществляла немногочисленная колониальная администрация, опиравшаяся на «туземных» силовиков и служащих.
Независимость Дагомея получила в 1960 году. Первый президент страны Юбер Мага (прошедший выучку в колониальной системе школьного образования и местного самоуправления) установил кланово-партийный режим и через три года был свергнут. После череды военных переворотов в 1972 году власть захватила марксистская группировка майора Матьё Кереку. Установился режим коммунистического типа, подобный ангольскому или мозамбикскому.
Совестливый диктатор
Режим основывался на «народно-революционной» партократии, огосударствленной экономике, репрессивном аппарате и идеологии марксизма-«бенинизма». Именно так – Дагомея была переименована в Бенин, по названию одного из древних королевств Невольничьего берега. Кереку исповедовал ярый национализм, а одно время, под влиянием Муамара Каддафи, даже ненадолго перешёл в ислам. С другой стороны, этот аскетичный офицер, равнодушный к богатству и комфорту, был фанатиком не какого-либо мировоззрения, а безграничной единоличной власти. При необходимости Кереку легко отступал от любых идеологических принципов. Но в 1970-х коммунизм представлялся самым удобным инструментом диктатуры.
Коммунистические режимы, как правило, ориентированы на бурную индустриализацию. Бенин Кереку не составил здесь исключения. Ставка была сделана на развитие национализированной нефтяной отрасли. Параллельно проводился ликбез, искоренялись «пережитки мракобесия и мистицизма». Однако непременным условием коммунистических модернизаций в «Третьем мире» являлась внешняя поддержка. Между тем Бенин получал её в незначительных масштабах. СССР, Куба, ГДР и Северная Корея имели в Африке более важных клиентов (те же Ангола и Мозамбик, Эфиопия, Конго) и субсидировали режим Кереку лишь по остаточному принципу.
Экономические программы марксистов-«бенинистов» полностью провалились. Не помогла и нефть, разработки которой пришлось просто забросить. Разрушился и тот производственный потенциал, что оставался от французов. Зато расцвела коррупция, впечатлявшая даже по африканским меркам. При том, что лично Кереку не отличался алчностью к деньгам и бытовой роскоши. Президентские особняки выглядели довольно скромно. Зато их было довольно много – хозяин редко где задерживался две ночи подряд, опасаясь заговоров и покушений.
Особенно после января 1977-го, когда группа легендарного Боба Денара по заказу дагомейской (так она себя называла) оппозиции попыталась свергнуть режим. Но дагомейцы не сумели как следует оперативно сориентировать наёмников. Достаточно оказалось отсутствия такси в аэропорту, чтобы северокорейский спецназ, охранявший Кереку, успел сомкнуть кольцо. Денару с его парнями пришлось срочно улетать обратно.
Банкротство марксизма-«бенинизма» стало очевидным для самого основоположника уже к концу 1970-х. Режим начал смягчаться, но продержался ещё десятилетие. Торжественный отказ от марксизма, полный разрыв с коммунизмом и роспуск правящей партии НРБ Кереку провозгласил в декабре 1989 года (между свержением Хонеккера в ГДР и расстрелом Чаушеску в СРР). А в феврале 1990-го на специально созванной Национальной конференции признал свой провал, попросил народного прощения и сказал, что стыдится содеянного. Такая совестливая рефлексия настолько несвойственна коммунистическим диктаторам, да ещё африканским, что самая яростная оппозиция согласилась предоставить Кереку иммунитет от судебного преследования. И даже сохранить дорогое ему название страны.
Со второй попытки
Новая конституция Бенина утвердила политический плюрализм. В 1991 году состоялись президентские выборы, на которых Кереку проиграл либералу Нисефору Согло, бывшему политэмигранту и сотруднику МВФ. Согло провёл реформы «гайдаровского типа» — дерегуляцию цен и доходов, приватизацию собственности.
Это сформировало в стране рыночную инфраструктуру и предпринимательский слой. Возникла и местная частнокапиталистическая олигархия, отчасти финансовая, но в особенности торговая. Самые мощные олигархические структуры обосновались в хлопковой отрасли. Кстати, нередко «толстые кошельки» Бенина происходили из прежнего аппарата Кереку. Тогда как он сам, казалось, глухо ушёл из политики и вёл сугубо частную жизнь. Теперь ведь ему не приходилось бояться покушений.
Инвестиционных ресурсов реформы Согло, однако, не прибавили. Нефтяную отрасль реанимировать не удалось, развить обрабатывающую промышленность – тем более. Зато резкий рост цен и безработицы вызвал массовое недовольство бенинцев. Настолько, что их взгляды вновь обратились к Кереку, который к тому времени стал пастором и занялся евангельскими проповедями. В 1996 году он одержал трудную – во втором туре – победу над Согло и вернулся на президентский пост. Решающую роль в его избирательном успехе сыграли голоса двух категорий бенинцев — северных племён и воцерковленных протестантов. Принимая президентскую присягу, он как новообращённый христианин даже пропустил положенные слова о «верности духам предков». Правда, потом ему пришлось их всё-таки произнести, иначе не поняли бы земляки-северяне.
Второе правление Кереку было короче первого, всего десять лет. Его политика в принципе продолжала либерально-реформаторский курс Согло, но уже в не столь экстремальных условиях. К тому же ему очень повезло с улучшившейся конъюнктурой на мировом рынке хлопка. Сложнее оставалось с привлечением инвестиций. Наиболее успешный пример в этом отношении – получение $2 млн тайного пожертвования от американской информационно-коммуникативной корпорации Titan. Эти средства были использованы на предвыборную кампанию Кереку 2001 года.
Отравленные дары олигархии
Конституция Бенина ограничивает президентство двумя сроками. В 2006-м Матьё Кереку вновь – уже, вероятно, окончательно – удалился в частную жизнь. «Если вы не оставите власть, власть оставит вас», — философски изрёк бывший диктатор, уходя с поста признанным демократом. На выборах неожиданно победил независимый кандидат Яйи Бони, финансист из международного Банка развития Западной Африки.
Экономист, рождённый мусульманином, но принявший протестантизм, баллотировался в первый раз. Однако опередил известных политиков, которые делали это трижды. Феномен объяснялся стремлением бенинцев увидеть во главе страны новое лицо. Не Кереку и не Согло. Обоим участие в выборах было прямо запрещено по возрасту. Но все политики – как ни странно, даже оппозиционные и имеющие личные счёты с бывшими нацлидерами — ассоциировались с их клиентелами. А Согло продвигал в президенты просто своего сына.
Президентство Бони отметилась стабилизацией и даже относительными экономическими успехами. Он оказался талантливым дипломатом, сумевшим организовать сотрудничество не только с африканскими соседями (кстати, с начала года именно он возглавляет Африканский союз), но и с такими мировыми антиподами, как американский ультраконсерватор Джордж Буш-младший и бразильская левоцентристка Дилма Русефф. Внутри страны ему удалось мобилизовать не слишком социально ответственную буржуазию на общественные инвестиции. Неудивительно, что в прошлом году Бони был переизбран уже в первом туре – единственный пока случай в истории страны. Бенин, прежде регулярно сотрясаемый, превратился в оазис африканской стабильности. Да ещё в регионе, где расположены такие страны, как Нигерия, Мали, Гвинея, Кот д’Ивуар.
Но эта политика имеет оборотную сторону. Соглашения с бенинскими капиталистами заключались на определённых условиях. Раскошеливаться они соглашались лишь в обмен на монопольные преференции со стороны государства. Первоолигархом стал бизнесмен Патрис Талон, фактически взявший под контроль хлопковую отрасль. Довольно скоро ему показались обременительными обязательства осуществлять оговорённые выплаты в бюджет.
Пять с половиной лет назад в президента Бони уже стреляли. На шоссе из автоматов. Взять никого не удалось, дело осталось нераскрытым. Однако большинство наблюдателей сходятся на том, что вряд ли покушение организовала оппозиция. Скорее соратники, уже тогда недовольные условиями партнёрства. В 2010 году попытались пойти другим путём: на фоне банкротства нескольких бенинских «МММ» в парламенте был инициирован импичмент. Однако Бони сумел доказать свою непричастность к рухнувшим финансовым пирамидам.
И вот теперь вместо пуль и мандатов попытались испробовать яд. Арестованы три человека: личный врач президента Ибрагим Сиссе, экс-министр торговли Муджаиду Суману и сотрудница президентской администрации Зуберат Кора-Секе, которой Яйи Бони приходится родным дядей. Именно она вместе с добрым доктором собирались подменить токсинами принимаемые президентом лекарства. С большой вероятностью всё бы у них сошло – родственницу и своего врача президент не подозревал. Но болтливая Зуберат поторопилась рассказать сестре, как она скоро сделает историю Бенина. Та молчать не стала.
Бенинская прокуратура выдала ордер также на арест Патриса Талона. Именно он стоял во главе заговора. Он предложил за отравление президента два миллиона долларов. Эти деньги, а не личная неприязнь и тем более не какие-то идеи, стали единственным мотивом для Кора-Секе, Сиссе и посредника-организатора Суману. Который, заметим, ранее занимал принципиально важный для Талона пост главы бенинского Минторга. И отстранён после того, как президент аннулировал монопольный патент Талона на снабжение хлопкопроизводителей расходными материалами.
Арестовать Талона вряд ли удастся, он находится вне Бенина. И, надо полагать, будет искать новые способы решения своего вопроса. Для любой олигархии принципиально важна связь с государством, иначе она перестаёт быть олигархией. С первым лицом нужно взаимопонимание. Достигаемое любыми путями, хоть окончательным решением. Кстати, государственные люди рассуждают в олигархических понятиях точно так же, как люди бизнеса.
О реакции Кереку ничего пока не сообщалось. Хотя ему есть, что сказать и что посоветовать Бони. По крайней мере, своих родственников он умел держать во вменяемом состоянии.
