— У независимых наблюдателей в последнее время создается ощущение, что на нашем властном олимпе не все ладно. Скажем, господин Сурков неоднократно и публично подчеркивал, что не вполне доволен действиями финансового блока правительства и ЦБ. Можем ли мы говорить о том, что политическая стабильность нарушена?
— Я думаю, что это не борьба, это нечто иное. Бороться Путин никому не позволит. Я думаю, что у Минфина и Центробанка — чисто экономическая логика в этих вопросах. И Путин ее явно принял. А у Суркова логика другая. Его экономические вопросы не интересуют, тем более что он в них не разбирается. У Суркова другая задача. Поскольку кризис углубляется, нужно искать виновных. Ведь если не найти своевременно виновных, то народ обвинит весь режим в целом, что, конечно, Суркова не устраивает. Ведь он за это отвечает, это главная его обязанность – чтобы режим не обвиняли. Поэтому нужно искать врагов.
Первого врага, напомню, предложили сразу же – это американцы, которые устроили кризис, и из-за них мы сейчас страдаем. Поэтому у нас постоянно идет информация о том, что кризис ужасный в Америке, а в России только, так сказать, отголоски. Но бесконечно такого рода объяснения действовать не могут, поскольку, когда человека увольняют с работы, ему глубоко наплевать на американцев. Ему хочется найти врага поближе. Второй враг, по логике, это министр финансов и руководство Центрального банка. Также как в свое время, во время монетизации, козлом отпущения у нас был Зурабов, сегодня Сурков пытается назначить ответственными за кризис Кудрина и Игнатьева. Удобно ли ему это, я не знаю. Потому что, с одной стороны, Путин прекрасно понимает, что у него квалифицированные министр финансов и глава Центрального банка. Лучше ему не найти. По крайней мере, даже если он найдет лучше, опыт, который у этих людей есть, не набирается за два дня новым человеком.
С другой стороны, есть логика Суркова – виновных найти. Поэтому я думаю, что если кризис не приведет к каким-то серьезным социальным взрывам, то Суркова не спросят, что делать, и будут делать как Кудрин говорит. А вот если будет социальная дестабилизация, тогда, конечно, логика Суркова может возобладать.
— Вы упомянули про экономическую логику. Но тут вот какой вопрос возникает. Не так давно, 4 февраля, Алексей Кудрин заявлял, что наши отечественные компании за время девальвации зарезервировали 85 млрд долларов. То есть министр намекал на то, что плавающая девальвация была хорошо продуманной и спланированной акцией. Вы верите в столь глубокую задумку?
— Я думаю, что это совершенно верный вывод. Когда возник кризис, встал вопрос о том, что нашим компаниям нужно выплачивать большие долги. И осенью Путин принял решение о выделении 50 млрд долларов из валютных резервов Центрального банка на рефинансирование этих долгов. А сейчас прошла информация, буквально недавно, что из этих 50 млрд потрачено только 11. То есть компании обошлись практически без помощи государства.
А как они могли обойтись? То есть я так понимаю, что компании на имеющиеся у них рубли, равно как и на те рубли, которые государство им давало, скупали валюту. 80 млрд долларов или больше – я точно не знаю. Они скупили валюту по выгодному курсу (поскольку государство удерживало рубль от падения) и компенсировали имеющуюся нехватку. Ну и сегодня мы видим, что рубль закрепился на уровне 41 рубль к бивалютной корзины, и даже, я смотрю, начался некоторый откат назад.
Похоже, это свидетельствует о том, что крупные компании выполнили стоявшую перед ними задачу. Возможно, они просто ушли с этого валютного рынка, раз им пока деньги не нужны. Очевидно, здесь было какое-то джентльменское соглашение. Они купили столько валюты, сколько нужно, и пообещали правительству и ЦБ на валютную биржу больше не ходить. Сегодня все соблюдают это джентельменское соглашение. В итоге каждый смог удержать свое: ЦБ смог удержать курс на уровне 41 рубль за корзину, а компании получили валюту по заниженному курсу, а отдавать ведь будут рубли.
— Одним словом, вы верите в мощный конспиративный замысел финансовых властей?
— Честно говоря, мне кажется, что то, о чем мы сейчас говорим, – это самое логичное объяснение плавной девальвации. Потому что я и осенью считал: если бы не было никаких крупных валютных долгов у компаний, то надо было сразу девальвировать рубль на 30-50%. Это позволило бы государству сохранить международные резервы. А так резервы просто перетекли из Центробанка к компаниям. Что-то и мы с вами скупали, конечно, в эти дни, но значительная часть осела у этих компаний и поможет им выплачивать долги.
— Возвращаясь к политическим пертурбациям: как вы полагаете, какие еще у Суркова есть претенденты на должность козла отпущения?
— Я считаю, что если ему не удастся свалить кризис на Кудрина, то следующим будет Медведев.
— То есть вы не верите в успешное будущее тандема Путин-Медведев?
— Мы видим, что Медведев сейчас не принял ни одного самостоятельного решения. Все, что он себе позволяет, – это некие символические акты. Причем символические акты учащаются. На днях он обновил Совет по правозащитным вопросам делам, и даже ввел туда даже Ирину Ясину. То есть человека, который работал с Ходорковским, чего нельзя было помыслить еще пару месяцев назад. Он публично принял Горбачева и главного редактора «Новой газеты», выразил соболезнования в связи с убийством адвоката Маркелова. То есть символические акты со стороны Медведева идут каждую неделю, но ни одного конкретного действия им еще ни разу не было предпринято. Ну и, похоже, Медведев шансов начать реально управлять не имеет.
— Получается, что он сейчас в одиночку изображает правовое государство?
— Он пытается заработать у людей демократическую репутацию, показать, что он хороший, чтобы его любили. А если его начнут любить, дальше он будет уже что-то предпринимать. Я не думаю, что Медведев уже думает о борьбе, скорее всего он просто пытается утвердиться на том посту, на котором его пока не рассматривают как самостоятельную фигуру. Но пока что он очень робок вот в этом смысле.
Беседовал Георгий Нигилевский, «В кризис.ру»
