Что шестнадцатое путинское послание просто так не обойдётся, подозревалось с самого анонсирования. Очень уж необычное выбрано время. Середина января, едва из-под оливье выкарабкались. От хорошей жизни так не суетятся. А своими жизненными трудностями власть всегда щедро делится с народом. Деньгами завалить, Медведева задвинуть, Конституцию поправить – а остальное скоро сами увидите. Транзит путинской власти вокруг тумбы без поворота. Как удержаться навечно, уже ощущая конец?
Послание президента РФ – ритуал давний, не Путиным придуманный. В давние ельцинские времена это даже имело смысл. Президентская политика была по-своему содержательной, Госдума – оппозиционной. Заявление о намерениях главы государства в форме обращения к парламенту давало определённые ориентиры. Но постепенно церемония выхолостилась почти до нуля. Превратилась в демонстрацию властного блеска как самоцели, вроде царского выхода из собора. Нечто подобное призывам ЦК КПСС к …надцатой годовщине ВОСР: «Граждане СССР! Заботьтесь об охране окружающей среды! Рационально используйте природные ресурсы!»
Недаром процедуру уже приходилось оживлять мультфильмами. Как в позапрошлый раз, под угрозы взорвать планету. Собственно, единственное, что в последние годы интересовало наблюдателей в этих посланиях – степень агрессивности. Которая определялась по частоте произнесения слова «Украина». Без имени соседней страны никакие ракетопланы не производили желаемого авторами впечатления. Ибо получалось без озверения, что в данном случае значит – без души.
Конечно, об оружии президент поговорил и вчера. Как без этого? Ещё Борис Николаевич отмечал, что силовая составляющая государства успокаивает нервы властителя (особенно в дни дефолта). Новое ракетно-ядерное оружие, по словам Путина, «создаёт основу для прогрессивного, мирного развития России». Если же сказать до конца, то надо вспомнить, что понимается в Кремле под миром и прогрессом, и каков там страх даже перед чужими революциями. Тень ВПК РФ повёрнута вовнутрь страны. Для демонстрации дорогим россиянам. Как в 1974 году Индира Ганди ускорила испытание своей атомной бомбы во время массовой забастовки.
Заодно Путин вновь продемонстрировал своё видение международных отношений. Воззвал к «основательницам ООН, пяти ядерным державам, пяти нациям» (по смыслу – Россия, Америка, Британия, Франция, Китай), призвал их «выработать обновлённые подходы к обеспечению стабильности на планете». Стабильность в понимании правящего режима РФ – это неколебимость и спокойствие всех диктатур и коррумпированных олигархий. Что Владимир Путин и желал бы гарантировать в компании с Дональдом Трампом, Борисом Джонсоном, Эмманюэлем Макроном и – учитывая современные реалии – под эгидой Си Цзиньпина.
Понятно, что Башара Асада можно ни о чём не спрашивать – не интересовался же Сталин мнением Энвера Ходжи, когда совещался с Рузвельтом и Черчиллем. Но вот что скажут по поводу «пяти держав» тегеранские союзники Москвы? Если же серьёзно: «Мировое господство было возможно в ту пору, когда на земле был один Рим, одна Эллада и один Египет. Ныне идея господства есть свидетельство паранойи» (из «Экспансии» Юлиана Семёнова). Впрочем, идея пяти держав, обновляющих подходы к стабильности на планете – это, конечно, не то. Это гораздо мягче.
Внутренние дела поданы посланием в столь же грандиозном формате. Обещан запуск нового инвестиционного цикла. Прирост вложений в российскую экономику с 2020 года должен составлять не менее 5%, росту ВВП приказано превышать мировой, правительству – формулировать окупаемые проекты, снимающие инфраструктурные ограничения, Центробанку – повышать доступность кредитов,.. Ладно. «Средняя зарплата в России к 2020 году – $2700, доля среднего класса в населении – 50%» – это из путинского «прорывного сценария» 2008 года. Реальность — $700 и 7%. Сравнение путинских проектных прорывов с хрущёвскими обещаниями выдать каждой семье к 1980 году по бесплатной отдельной квартире и перевести колхозников на бесплатное общественное питание давно стало общим местом. Несколько особняком в этом ряду – прорыв в цифровых технологиях. Методы полицейской слежки, бытового техноконтроля действительно воспринимают камерные инновации. Если речь об этом, то прислушаться стоит.
«Самым дорогим» назвал послание-2020 финансовый гуру режима Алексей Кудрин. Не в душевном смысле, а в арифметическом денежном выражении. Вместе с минфином Антоном Силуановым навскидку уже подсчитали: 400–500 млрд рублей в год. Повышение материнского капитала отдельно на первого ребёнка и отдельно на второго, ежемесячные выплаты на детей от трёх до семи, ипотечные льготы для молодых семей, бесплатное горячее в школах с первого по четвёртый классы, доплаты классным руководителям, больше яслей и студентов. Всё это очень полезные начинания. Не хуже майских указов 2012-го. Денег на которые так и не нашли. Теперь надо ещё. Ибо одними ракетами и дубинками после пенсионной реформы рейтинг не подтянешь. А без рейтинга своего главы шатается весь класс – не первый, не четвёртый, а правящий.
Социальный вице-премьер Татьяна Голикова настроена оптимистичнее Кудрина и Силуанова. Она уже подтвердила обещания Путина: деньги найдутся. Где? Да легко: «Средства будут предусмотрены соответствующими поправками как в федеральном бюджете, так и в бюджете регионов. С сегодняшнего дня уже начнем готовить изменения в законодательство». В конце концов, деньги можно взять со стола, а на стол положить со станка. Потом, правда, случится как с советским рублём при Горбачёве. Но это же не сразу. День, да наш.
Есть иные способы, кто бы спорил. Нарастить, к примеру, налоговую базу. На этом направлении во вчерашнем послании прозвучали, кстати, осмысленные слова. Что характерно, совсем по другому поводу. Разумеется, никто не рассчитывает на обложение олигархов. Им и так тяжело (а кому сейчас легко, да ещё поблизости от Путина?). Но стимулирование малого и среднего бизнеса как потенциальной налоговой базы – дело вполне адекватное. Этот слой, к тому же мог бы стать социально-политической опорой режима, типа иранского базара. О чём мечтал ещё Столыпин, один из кумиров сегодняшней элиты.
Депутатам дано распоряжение устранить «размытые нормы уголовного законодательства в части так называемых экономических составов». Такого, что «любая компания, чьи руководители нарушили закон, могла квалифицироваться как организованное преступное сообщество, а значит, практически все сотрудники подпадали под статью» – впредь быть не должно. Иначе говоря, экономические трудности вынуждают корректировать аж 210-ю «статью особого назначения». Принцип «больше трёх не собираться» для властей сакрален – но очень уж дорого стоит. Для Петербурга это звучит с особой актуальностью – в свете «дела Владимира Кумарина-Барсукова»: именно по 210-й вынесен ему в прошлом году приговор на основании обвинений, рассыпающихся на глазах. Вот, президент сказал. Кто-нибудь услышал?
Услышали многие. Но совсем не то. Разговор как-то вдруг резко перешёл в другую сторону. Тут и началось главное.
«Пришло время внести в Основной закон страны некоторые изменения, которые прямо гарантируют приоритет Конституции России в нашем правовом пространстве», – заявил вдруг Владимир Путин. Уж не будем припоминать не менее чеканную путинскую фразу полуторадесятилетней давности: «Ни при каких обстоятельствах менять Конституцию я не намерен». Рассмотрим по существу.
Во имя сильной президентской республики (так и сказано) глава государства инициирует семь поправок, подлежащих утверждению на референдуме (в заказанном результате голосования сомнений никто не испытывает).
Первая: международные законы действуют в России лишь в случае, «если не влекут за собой ограничения прав и свобод российских граждан и не противоречат Конституции РФ». О каких именно гражданах идёт речь, вполне понятно: западные партнёры прозрачно намекают на ограничения прав, к примеру, Евгения Пригожина. Забота о непротиворечии Конституции прямо умиляет – вот той самой, которую в этой же речи предписано раскурочить.
С другой стороны, уход от международной юрисдикции позволит не платить бюджетных денег по вердиктам Европейского суда по правам человека. Тоже какой-никакой доход. Не четыреста миллиардов, конечно, и не пятьсот, но сейчас каждая копейка весома. С 1 января 2020-го в стране восстановлен принудительный труд заключённых (филиалы исправучреждений открываются при промышленных и строительных предприятиях). В той же Госдуме выданы на-гора законопроекты ужесточения тюремно-лагерного режима. Самое время распрощаться с международными стандартами прав человека.
Вторая: чиновники, депутаты, сенаторы «не могут иметь иностранное гражданство, вид на жительство или какой-либо иной документ, позволяющий им постоянно проживать на территории другого государства». Кандидат в президенты никогда не должен был иметь таких документов и жить на российской территории обязан двадцать пять лет. Установки довольно очевидные, вполне понятные и в контексте международных норм. Конституционное педалирование – обыкновенная агитпроповская накачка ксенофобии, не более того. Собственно, сами номенклатурщики давно понимают, что власть у себя дома важнее домов за рубежом. Где ещё и арестовать могут.
Третья: закрепить в Конституции положение о том, что минимальная оплата труда не может быть ниже прожиточного минимума. Кто этот минимум соизволит установить, ясно без конституционной поправки. В Конституции внесут также норму индексации пенсий, но по пенсионным вопросам всё ужке сказано в позапрошлом году.
Четвёртая: повысить роль региональных руководителей в определении федеральной политики, отразив это в конституционной статье о статусе Госсовета РФ.
Пятая: предоставление Госдуме права выбирать и утверждать премьер-министра и других членов правительства.
Шестая: назначение руководящих силовиков и прокуроров по согласованию с Советом Федерации.
Седьмая: наделение Конституционного суда правом проверки конституционности федеральных законов, а Совета Федерации – правом прекращать полномочия членов Конституционного и Верховного судов. Баланс властей, типа, почти по-англосаксонски. Почти – потому что и проверки, и прекращения полномочий будет инициировать только президент.
Вот и всё. Всего-то.
Ну, ещё в очередной раз протянулась всех волнующая тягомотина насчёт двух президентских сроков – подряд или не подряд. Тут Путин, похоже, проявил чувство юмора: «Знаю, что в нашем обществе обсуждается конституционное положение, что одно и то же лицо не должно занимать должность президента Российской Федерации более двух сроков подряд. Не считаю этот вопрос принципиальным, но согласен с этим» – с чем?? Вот все и спрашивают. Друг у друга. У Путина почему-то не догадываются спросить.
Компетентные комментаторы откровенно признают: непонятно. Путин сокращает объём своих полномочий. Разделяет властные прерогативы с «достопочтенными лордами» Совфеда, губернаторами да и вовсе депутатами Думы. Такое совершенно не в его привычках. Что это значит? Стоило двадцать лет утверждать президентское самодержавие, чтобы теперь превращаться просто в президента?!
Сходную ситуацию описал в стародавней басне дедушка Крылов: «Боярин отвечал с улыбкою: «Всё знаю. Да только ведать я желаю, с чего ты взял, что я охотник до лещей?» Кто и с чего взял, будто Путин охотник до президентства?
Зондажи предпринимались давно. Зорькин о конституционных изменениях размышлял пятнадцать месяцев назад. Володин о расширении думских полномочий – полгода назад. Тогда никто не поражался. Решили, будто оба товарища по самостоятельным побуждениям обрели вкус к философствованию о государстве и праве? Или это такие случайности в бесконтрольной политической элите? Двадцать один месяц назад муссировался «проект трёх адъютантов» – это политологи на досугах сами надумали? Надымили без огня?
Во время Февральской революции Петроградский Совет поставил Временному правительству восемь условий поддержки. Амнистия всем политическим, полная свобода того-сего-десятого, выборы в Учредительное собрание, народная милиция вместо царской полиции, солдатам гражданские права… Ярко, мощно, нисколько не хуже запрета чиновнику быть иностранным агентом. И среди всего этого блеска ближе к концу (но не последним!) был вбит мелкий пункт «совсем не государственного значения»: неразоружение и невывод из Петрограда воинских частей, принимавших участие в восстании. Эта мелочь и определила последующий ход мировых событий.
«Вы знаете, в 2000 году по моей инициативе был возрождён Государственный совет, в работе которого участвуют главы всех регионов, – проговорил Путин ближе к концу выступления. – Считаю целесообразным закрепить в Конституции России соответствующий статус и роль Государственного совета».
Если оттолкнуться от этого мелкого пункта совсем не государственного значения, может проясниться вся бюрократическая суета, последовавшая вчера за посланием.
Отправилось в отставку как посланное правительство Дмитрия Медведева. Но анекдот продолжается. Сам экс-премьер приземляется в заместителях председателя Совета безопасности РФ. Заметим: не секретаря Патрушева, а председателя – каковым является президент РФ. Этой должности раньше не было, она создаётся специально для полковника Медведева. Зам самого Путина. Его уже стали называть вице-президентом – немедленно вспомнив занимавшего такой пост в октябре-1993 генерал-майора Руцкого: «Молодёжь! Боеспособные мужчины!» Да, была бы картина маслом.
Практически сразу Путин назвал нового премьер-министра (то есть внёс кандидатуру на рассмотрение Госдумы). Им оказался начальник Федеральной налоговой службы Михаил Мишустин. Покатилась по политизированной Сети глубокомысленная аналитика. С определённой точки зрения назначение смотрится где-то отчасти даже осмысленным: задача правительства – искать деньги на путинский рейтинг, нужен профессионал в этой области. Однако ближе к истине представляется другая точка зрения – не о чем тут рассуждать. Персоналии премьерства сейчас не имеют значения. Не нужен и рейтинг. Ибо в президенты-2024 могут продвинуть хоть Мишустина, хоть Медведева.
Суть и смысл пресловутого «транзита власти от Путина к Путину» (удачная формулировка петербургского депутата-яблочника Бориса Вишневского) – сохраниться главой государства, избегая всенародного голосования. Даже полностью гарантированного, сугубо формального и жёстко контролируемого.
Прошли времена, когда это не составляло для Путина проблемы. Теперь составляет, и ещё какую. Даже если положенную цифру удастся натянуть совместными усилиями ЦИКа, агитпропа и Росгвардии, эта цифра всё равно будет не той, чтобы без непочтительного смеха повторять верноподданические излияния вроде володинского перла про Путина, Россию и «нет того, нет другого». Между тем, устойчивость путинского положения – единственный осязаемый залог номенклатурного благоденствия. Больше ведь предъявить нечего. Двадцать миллионов ниже черты бедности в 2019 году? Или двух новых долларовых миллиардеров, прошедших в Forbes за две январских недели 2020-го? Теперь их в России сто десять, полуторный рост за год. Достижение.
Им нужна монархия. Самодержавная, абсолютная, короче, настоящая, серьёзная. Они сами уже не скрывают этого. Власть не должна рисковать, олигархия хочет спокойствия. («Мы так долго мечтали о спокойной жизни», – в этом речении Пескова, а не в демагогии о «прорывах» подлинная программа режима.) Им – это не только форбсовским миллиардерам. Высокопоставленный госчиновник, костолом-каратель, мракобес-агитпроповец нуждаются в царе не меньше, а больше. Но сказать прямо и открыто способен пока только Жириновский. Потому приходится лавировать зигзагами вокруг да около: два срока подряд? или не подряд? или рокировка? Или Госсовет? Председательство в этом органе может быть удобной площадкой сохранения «нацлидерства». А президента вновь свести к положению Медведева 2008–2012-го. При любой его фамилии.
Ну и заодно: наделение какими-то долями власти регионалов с депутатами – в любом случае предусмотрительный шаг. 2019-й крутанул новый протестный виток, с новой тенденцией сопротивления. Что бы ни думали сами оппозиционеры, объективно эта активность стимулируется социальным накалом в низах. Похоже, власти поняли раньше. И уже начинают делиться почётным правом – кого вытолкнут к толпе первыми.
Такое вот послание.
Анатолий Кружевицын, «В кризис.ру»
