Более сорока убитых, сотня раненых, несколько сотен арестованных. Это за последние несколько дней. Так выглядят аналоги нашего 6 мая на Чёрном континенте. Полиция, спецслужбы и формирования местного «антимайдана» расправляются с конголезскими «оранжевыми». Студенты и другие демонстранты протестуют против нового законопроекта о выборах в Демократической Республике Конго. Который, если отвлечься от частностей, означает одно: президент Жозеф Кабила становится пожизненным. Подобно его отцу, ушедшему с президентского поста только под пулей собственного охранника. Наученный опытом Кабила-младший стреляет на упреждение.

При всей таблице Менделеева хуже конголезцев живут только зимбабвийцы

Прежде всего необходимо уточнить: название Конго носят две африканские страны. Расположены они по соседству – в центре Африки и несколько к западу. Первое государство называется Демократическая Республика Конго (ДРК), вторая – просто Республика Конго. Династия Кабила установилась в ДРК. Это название вернул стране Кабила-старший, захватив власть в 1997 году. До того она называлась Заир. Перед тем – ДР Конго. А ещё раньше – Бельгийское Конго.

Территория ДРК – более 2,345 млн квадратных километров. Представление об этой цифре даёт такая арифметическая операция: сложить площади Франции, Германии и Великобритании, умножить на два, прибавить Бельгию – получится почти столько. Население – около 77,5 млн, немного меньше Германии. В недрах вся таблица Менделеева, трудно сказать, чего здесь нет. Особенно много цветных металлов и урана. ВВП на душу населения — $200-300. Хуже, чем в ДР Конго, даже африканцы живут разве что в Зимбабве.

Политика Конго-Заира-Конго сводится к жесточайшей борьбе за власть и ресурсы. Благо, тут есть, что освоить. Во всех смыслах, и в экономическом, и в геополитическом. «Африка имеет форму пистолета, курок которого находится в Заире» – лаконично отзывались специалисты об этой стране ещё полвека назад.

Благородный Патрис Лумумба внёс свой вклад в вакханалию насилия

Независимость Конго-Леопольдвиля (первоначально страну называли по названию столицы, ныне имя города – Киншаса) провозгласило в 1960-м правительство Патриса Лумумбы. Молодой премьер придерживался леворадикальных взглядов. Европейцам как бывшим колонизаторам он сильно не доверял. С американским президентом Джоном Кеннеди не нашёл общего языка (хотя пытался) из-за чрезмерной левизны. Китай в те далёкие времена не имел возможностей углубляться в африканские дела. Оставался хрущёвский СССР, на который Лумумба и сориентировался. Отсюда знаменитое название московского Университета дружбы народов (отменённое в 1992-м) с его не менее знаменитым «партизанским факультетом».

Побуждения Лумумбы были благородны, взгляды прогрессивны, но… Как поётся в трагилиричной русской песне: «Я не думал, просто вышло так, по судьбе, не по злобе». При всём уважении к его памяти, не стоит забывать: его выступления сыграли видную роль в раскручивании спирали насилия. Пламенные речи о восстановлении справедливости ещё до завершения оборачивались резнёй белых жителей. Гражданская война началась почти сразу. За Лумумбу и его Национальное движение Конго стал узкий слой левой интеллигенции с европейским образованием и опытом колониальной госслужбы. За президента Жозефа Касавубу с его альянсом АБАКО – племенная аристократия баконго и крупная буржуазия. За бизнесмена Моиза Чомбе, хозяина богатейшей провинции Катанга – сепаратистская братва, организованная в партию КОНАКАТ местным мафиози Годфруа Мунонго, выходцем из королевского рода. Рядовыми же у всех служила крестьянская беднота и городская голытьба.

Лумумба вскоре был убит, но война растянулась на годы. Формально выдвигались идеологические лозунги: за социальную справедливость, за западную демократию, за национальное освобождение. Реально бились за контроль над территорией, населением и ресурсами. Из Европы слетелись «дикие гуси», воевавшие то за Чомбе, то против. Именно в Конго обкатывали мастерство такие легенды наёмничества, как Боб Денар («Король наёмников»), Майкл Хор («Бешеный Майк»), Жан Шрамм («Наш леопард»). Крепче других держался главком Жозеф-Дезире Мобуту.

Стороны постоянно меняли союзников, доходило до того, что, захватив город по приказу Чомбе, Денар первым делом бросался на телефонную станцию и звонил на прямой номер Мобуту… К 1965 году тот и вышел победителем.

 Заирская коррупция опиралась на идеологию суверенитета и духовности

Мобуту установил режим прозападного толка, но с сильным националистическим уклоном. Изменил название страны с Конго на Заир. Изысканное западное имя сменил на просто заирское: Мобуту Сесе Секу Куку-Нгбенду Ва-За-Банга. Привлекал в страну западные компании, особенно на урановые разработки и на горнодобычу в Катанге, которую тоже переименовал в Шабу. Сделал Заир африканским оплотом Запада в глобальной «холодной войне». Не зря его дважды спасли от удара ангольских коммунистов. В 1977-м вторгшихся из Анголы врагов Мобуту всю весну громили в Шабе марокканцы короля Хасана и египтяне президента Садата. В 1978-м исход кровавой стычки за горнорудный центр Колвези решили французские парашютисты полковника Филиппа Эрюлена.

При этом западные демократические ценности Мобуту отнюдь не импортировал. Царил культ личности, господствовала однопартийная система. В правящее «Народное движение революции» одно время записывали всех граждан страны по достижению совершеннолетия. Проповедовался национализм, державный суверенитет, избранность заирской нации с генетическим кодом африканской духовности. Гарантом всего этого объявлялся президент: «Быть Мобуту – быть и Заиру!» На митинги в его поддержку вся Киншаса сгонялась по спискам. Против местных «майданщиков» мобилизовывались боевые дружины пигмеев с луками. За личный счёт главы государства раздавалась бесплатная кока-кола.

Коррупция была по факту узаконена. Взятки каждому чиновнику подразумевались сами собой, как феодальный оброк. За расхищение военного имущества генералов приговаривали к смертной казни, амнистировали и повышали в должности. Состояние самого вождя заирской клептократии – не снимавшего шапочку из леопардовой шкуры – превысило $5 млрд. Может показаться даже скромным, но не забудем – всё-таки 1980-е годы, другой масштаб цен.

«Скоро съедим Мобуту!» – скандировали повстанцы

 Основой благоденствия Мобуту было существование СССР. Пока советские коммунисты выполняли интернациональный долг перед африканскими, Заир был необходим как рубеж обороны. Не стало СССР – ангольские коммунисты подружились с Вашингтоном и Парижем. Поддерживать Мобуту в новых условиях становилось бессмысленным цинизмом.

Ещё в 1960-х разжечь конголезскую революцию пробовал Че Гевара. Но быстро махнул на это рукой – контингент показался неподходящим. Зато местный партнёр дождался своего часа. Это был Лоран-Дезире Кабила. Лидер марксистов джунглей, осваивавший премудрости «Капитала» во владениях Мао Цзэдуна и Энвера Ходжи.

Партизанские отряды Кабилы бесчинствовали под знамёнами Че в восточных районах Заира около двадцати лет. Сам афрокоманданте с ними бывал нечасто. Он жил в то в Танзании, под крылом Джулиуса Ньерере, то в Уганде, под опекой Иди Амина. К концу 1980-х Мобуту наконец зачистил контролируемые Кабилой районы. Но тут-то и затрещала коммунистическая система по всему миру, включая Африку. Для заирского диктатора включился обратный отсчёт.

Прекращение «холодной войны» не принесло мира на Чёрный континент. Гражданские войны продолжились. Исчезли лишь ханжеские идеологические обоснования. Кровь полилась не во имя идей, а прямо и непосредственно за власть, за месть, за деньги. В крайнем случае, по мотивам племенной ненависти. Удар, сдетонировавший по всему материку, был нанесён из маленькой Руанды, где за несколько недель 1994 года жуткая резня хуту с тутси унесла от полумиллиона до миллиона человек (точно пока не подсчитано). Мобуту, привыкший быть в авторитете, взялся помогать хуту. В результате навлёк на себя гнев тутси, многие из которых были потомственными боевиками. Война перехлестнулась в Заир.

Приход мстителей-тутси активировал оппозицию в джунглях. Вновь возник из небытия Кабила, объявившийся главнокомандующим. Примчались из Анголы бывшие жандармы Чомбе и их сыновья – те, что в 1970-х воевали за коммунистов в Шабе. Вспомнили старые счёты правители Анголы, их поняли и поддержали другие благодарные соседи Мобуту – руандийцы и угандийцы. На этот раз демократия не сражалась с коммунизмом, помогать заирскому клептократу было незачем. Духовные же скрепы мобутизма распались мгновенно: «Скоро съедим Мобуту!» – скандировали повстанческие колонны.

Бои начались в октябре 1996-го, в мае 1997-го Мобуту бежал из Киншасы. Миллиарды не помогли, духовный суверенитет тоже.

 Во Второй Конголезской погибло больше пяти миллионов, но цивилизованный мир прошёл стороной

 В столицу победоносно въехал Лоран-Дезире Кабила. Для начала он переименовал Заир обратно в ДР Конго. Преданные бойцы посшибали статуи и портреты бежавшего тирана, водрузив на освободившиеся места новые изображения. В основном преобразования к этому и свелись. Практически весь аппарат мобутизма был сохранён в прежнем виде, только поменял верховного хозяина (нечто вроде нашего 1991-го, только гораздо более откровенно). Даже президентским пиаром заведовало прежнее министерство. Что и не удивительно, задача осталась прежней: культ национального лидера. Новый президент вскоре получил прозвище «Мобуту II».

Несколько больше стало чиновников. Особенно на первых порах, когда требовалось рассчитаться с помощниками в борьбе. Прокатилась серия разборок за контроль над территориями и рудниками. Верховным арбитром выступал авторитетный Кабила, поэтому вопросы более-менее порешались. Тех, кто пытался возникать, вроде продолжателей Чомбе, быстро урезонили. В пропаганде появилась струя левой риторики, но скорее в духе Уго Чавеса, чем по-коммунистически. Отношения с Западом нисколько не испортились. Наоборот, европейцы были благодарны за сброс компрометирующего партнёра Мобуту. А президент США Билл Клинтон вообще тяготел к словесной левизне.

Внешняя политика Киншасы изменилась в другом – прежние враги в лице Анголы и Зимбабве стали друзьями. Неудивительно, поскольку режимы душ Сантуша и Мугабе были однозначно родственны Кабиле. Зато смертными врагами сделались Руанда и Уганда, недовольные мобутистскими замашками бывшего союзника. Летом 1998 года началась Вторая Конголезская война (Первой считается та, что привела Кабилу к власти). Знамя восстания вновь подняли тутси, теперь уже не руандийские, а конголезские. Племенная группировка Эрнеста Вамбы назвалась Движением конголезской демократии. На помощь повстанцам пришли Руанда и Уганда, на помощь Кабиле – Ангола, Зимбабве и Намибия. Некоторая идеология в разделении налицо: союзники Кабилы считаются более левыми. Но суть столкновения однозначно иная: этноплеменная вражда (в частности, луба с тутси), амбициозные планы «объединения всех банту» под эгидой той или иной группы, борьба за власть и контроль над ресурсами Конго.

Конфликт продлился четыре года и принял чудовищные масштабы. Задним числом эту войну назвали Великой Африканской или Африканской Мировой. Погибло около пяти с половиной миллионов человек – беспрецедентно после Второй мировой. Таких жертв не было ни в Корее 1950-х, ни во Вьетнаме 1960-х. Даже Пол Пот вырезал гораздо меньше. Но «цивилизованный мир» прошёл тут стороной, мало интересуясь, кто и за что миллионами погибает в джунглях. Чёткого понимания, что там происходило, нет по сей день. Элиты просто не проявляют интереса. Не 1970-е годы потому что, красной угрозы не было. Зато были финансовые кризисы, российские и аргентинские дефолты, косовские бомбёжки, бен Ладен, ху из мистер Путин… До Конго ли при таких делах?

А в январе 2001-го – за два дня до инаугурации Джорджа Буша-младшего, на фоне ареста ельцинского управделами Павла Бородина – вдруг застрелили Кабилу. И тоже никто особо не поинтересовался, почему и зачем.

«Цена, за которую любая интернациональная корпорация покупает колтан для конденсаторов, несравнима с ценой, в которую Sony обошлась бы война в Конго»

Не мудрствуя лукаво, отца сменил сын – Жозеф Кабила-младший. К тому времени 29-летний генерал-майор, прошедший военное обучение в Китае. Поскольку с Че Геварой он познакомиться не успел, знали о нём совсем мало. Был полевым командиром во время войны с Мобуту, участвовал в боях. Как стал Кабила-старший президентом, Кабила-младший тут же уехал учиться. В 2000-м стал начальником генштаба, отдавал приказы в Великой войне.

И случилось так, что при молодом наследнике бойня действительно финишировала. К тому времени противостоящие силы пребывали в состоянии взаимоупора, сил на прорыв не хватало ни у кого. Устранение Кабилы как символа и формального инициатора войны с тутси всем создало возможность отступить без потери лица.

Мирный договор был подписан в ЮАР. Соглашение формулировалось не очень внятно: из Конго выводились руандийские войска (противники Кабилы), разоружались ополчения хуту (сторонники Кабилы), легализовывались и включались в политическую жизнь формирования тутси (противники Кабилы), некоторые антикабилистские командиры, прежде всего генерал Жан-Пьер Ондекан (охранявший Мобуту, свергавший Мобуту, воевавший за и против Кабилы) получили государственные посты, Кабила-младший признавался главой государства… Ради такого итога – 5 миллионов 400 тысяч погибших?

Спорадически бои возобновлялись. Неугомонные тутси восставали в разных регионах Конго и в 2008-м, и в 2012-м. Но правительственные войска в общем и целом справлялись. Потому что договор о разделе сфер влияния в принципе устроил местные элитные группы – бюрократию Киншасы, племенных авторитетов и полевых командиров.

Что же это за консенсус? Это целый общественный строй. Его основу описала российская оппозиционная публицистка Юлия Латынина в работе «Эффективность беспощадных»:

«Колтан — это танталово-ниобиевая руда, используемая в микроэлектронике для производства конденсаторов. С появлением Sony Play Station 2 цена колтана на мировом рынке возросла с 49 до 275 долл. за фунт. 80% мировых запасов колтана сосредоточено в Конго. Таким образом, относительно колтана Конго является сырьевой сверхдержавой… Добыча колтана в Конго ведется самыми примитивными способами. О том, чтобы построить там фабрику по производству микроэлектроники, не может идти и речи. Там нельзя построить даже горно-обогатительный комбинат — необработанную руду вывозят в соседнюю Руанду. Там нельзя вложиться даже в нормальные рудники — добычу ведут вручную, это адский труд ценой 1 долл. в день.

В чем здесь дело? Все в том же самом. В Конго капиталом являются не деньги. В Конго капиталом является насилие. Полевые командиры, обладающие этим капиталом, заинтересованы прежде всего в сохранении собственного могущества. Сохранение собственного могущества требует поддержания чрезвычайной нищеты населения.

Только в условиях абсолютной нищеты и абсолютного бесправия несчастный уроженец Киву или Маньемы будет добывать колтан фактически бесплатно; а чтобы гарантировать себе бесплатный доступ к колтану, полевой командир должен гарантировать бесправие и нищету.

При этом совершенно не важно, кем исторически является этот полевой командир — членом банд, устроивших геноцид в соседней Руанде, племенным колдуном или просто богатым бизнесменом, вынужденным инвестировать в ополченческие отряды, чтобы сохранить жизнь и приумножить имущество: для всех для них капиталом является насилие, а не деньги…

Цена, за которую любая интернациональная корпорация покупает колтан для конденсаторов, несравнима с ценой, в которую Sony обошлась бы война в Конго… В таких странах насилие не просто является эффективным. Оно не просто является капиталом. Оно способно самовоспроизводиться практически бесконечно».

 За приверженность демократии расправа жёстче, но демонстранты уже жгут покрышки

Режим Кабилы-младшего структурно так же не отличается от отцовского, как правление Кабилы-старшего мало отличалось от системы Мобуту. Тот же административно-силовой контроль при культе нацлидера. Та же сырьеторгующая экономика при тотальной коррупции. Та же идеология особой духовности при некоторой псевдооевой риторике и намёках на чёрный расизм. Разница в несколько большей рассредоточенности власти и оружия, большей самостоятельности «субъектов республики». Но это не подорвало, а укрепило власть Кабилы. Чиновно-силовая вертикаль дополнилась горизонтальной страховочной сетью. Все хозяева, от главы государства до главаря районной банды, столь же самостоятельны, сколь и повязаны преступной порукой. Президент же выступает осью и символом системы.

В восточных районах продолжается бесконечная «контртеррористическая операция». Сепаратисты-тутси не примирились даже после ареста в Руанде их вождя, генерала Лорана Нкунды. Кабила то подписывает с ними мирные соглашения, то отправляет карательные экспедиции. Создаётся впечатление, что стороны сообща ломают комедию. Но комедию кровавую.

В любом случае, это не альтернатива. Даже победа тутси означала бы не более чем новый виток бесконечного насилия, о котором пишет Латынина.

Альтернатива вдруг стала пробиваться в страшных прошлогодних новостях. Западные правозащитные организации сообщили летом 2014-го о расправах в тюрьмах Киншасы над десятками женщин, общественными активистками. Тюремщики подвергали их избиениям и групповым изнасилованиям. При этом стоит заметить: речь идёт не о партизанках и подпольщицах. Обычно эти женщины либо протестовали на улицах, дойдя до полного отчаяния, либо состояли в негосударственных благотворительных организациях. Особым зверствам подвергаются те, кто признаётся в политических взглядах и называет себя сторонницами демократии.

В последние недели начался новый протестный всплеск. Теперь выступили студенты. Поводом послужил законопроект, позволяющий президенту не только выдвигаться неограниченное количество раз, но и манипулировать сроками выборов. Уличные манифестации в Киншасе разгоняет полицейский спецназ. Очевидцы рассказывают, что демонстранты возводили баррикады, жгли автопокрышки, а силы безопасности вели огонь на поражение. Говорят о 42 убитых, 100 раненых, 342 арестованных.

Избирательный проект выглядит избыточным. Власть Кабилы достаточно крепка, хотя рейтинги не оглашаются. Однако даже в тропиках сани готовят летом. Если партизанщина вдруг соединится с городскими бунтами под сколько-нибудь осмысленными лозунгами… Судьба предшественников Жозефа Кабилы во времени и современников в пространстве хорошего не сулит.

…Кстати, что бы случилось, если отказаться от закупок конголезского колтана и тем самым урезать режим в средствах на содержание боевиков, стреляющих по студентам, и тюремщиков, насилующих активисток благотворительных организаций? В своей статье Латынина сказала, что: мобильники потяжелеют на два грамма и подорожают на один доллар. Неподъёмная жертва для цивилизованного мира.

Роман Шанга, специально для «В кризис.ру»