После не столь давнего ракетного кризиса северокорейский лидер снова переключился с внешнего врага на внутреннего. Открыт огонь по штабам. Казнён Чан Сон Тхэк, дядя Ким Чен Ына, считавшийся регентом при молодом диктаторе.
Впрочем, таких «серых кардиналов и реальных правителей» за двухлетнее властвование Кима III побывало уже двое. Первым был маршал Ли Ён Хо, начальник генштаба северокорейской армии. После его бесследного исчезновения в июле прошлого года стало ясно, как поступает Ким Чен Ын с претендентами на регентство. Чан Сон Тхэк, по-видимому, решил, будто на родственников этот порядок не распространится. И ошибся. Судьба Ли Ён Хо, строго говоря, пока неизвестна. О казни Чан Сон Тхэка объявлено почти одновременно с приговором.
В случае с Ли Ён Хо, по всей вероятности, существовали разногласия более глубокие, нежели по вопросу «кто главный?» Обычно генералы люди более адекватные, чем партийные иерархи. В КНДР не так. Идеологический тоталитаризм обеспечивает предельную милитаризацию страны. Поэтому армейское командование пронизано догматизмом и противится малейшей подвижке к здравому смыслу.
Так, по оценкам ряда аналитиков, Ли Ён Хо категорически возражал выводу хозяйственных активов из-под военного контроля. Ким Чен Ын же, как представляется, нацелился на что-то вроде сильно усечённого, но «китайского варианта» в экономике. Так, слово за слово, дошло до вопроса, кто в доме хозяин. И выяснилось, что хозяин – младший. На то и абсолютная монархия, тем более коммунистическая. Хотя, кстати, все упоминания о коммунизме из конституции КНДР убраны ещё при Ким Чен Ире. Равно как изображения основоположников с главной площади Пхеньяна. Потому как нет вождей, кроме Кимов, нет идей, кроме чучхе.
Чан Сон Тхэк являл собой обратный вариант по сравнению с Ли Ён Хо. Он обвинялся в вольном обращении с государственными активами – продаже по своим каналам, бесконтрольных тратах и т.п. А также наркомании, распространении порнографии и прочем моральном разложении. Если всё это правда – что не исключено – то картина чучхейской верхушки по-настоящему впечатляет. Итог 65-летнего коммунистического воспитания в КНДР таков, что тела можно выносить. Надо отдать должное Ким Чен Ыну, решившемуся вытряхнуть это на всемирное обозрение.
Заворготделом ЦК ТПК, зампред Госкомитета обороны КНДР, супруг тёти вождя Чан Сон Тхэк разоблачён к тому же как заговорщик, готовивший свержение Ким Чен Ына. Это уже очень сомнительно. Хотя тоже не исключено. Судьба Ли Ён Хо наглядно показала – Ким III не собирается терпеть над собой мудрых старших. Соответственно, концепция закулисного правления рушилась. Между тем, Чан Сон Тхэк явно запланировал для себя такую роль. Значит, мог искать иные пути. Но, повторимся, в это верится с трудом. Инстинкты повиновения и начальствопочитания крепко вбиты в северокорейской элите.
Но не только по элите проносится смерч репрессий. Поступающая из КНДР информация, как всегда, скудна и отрывочна. Известно лишь, что Пхеньян наглухо закрылся, жители построены на тотальную проверку документов и ждут массовых казней. Логично, если учесть к тому же, что вчера исполнилось ровно два года со дня смерти Кима II.
Северная Корея знала времена страшнее нынешних. Самый чудовищный террор пришёлся здесь на вторую половину 1950-х. Таков был ответ Ким Ир Сена на «хрущёвскую оттепель». И на попытку фракционеров Чхве Чан Ика и Пак Чан Ока убрать «великого вождя». Фракции ориентировались соответственно на Мао Цзэдуна и Хрущёва. В основном они боролись за собственную власть, за руководящие кресла. Но в то время Никита Сергеевич и некоторое время даже Мао олицетворяли либеральное подобие человеческого лица. А некоторые фракционеры, как яростный офицер Ли Пиль Гю, похоже, действительно имели какие-то идеи в духе революционной демократии.
Тогда, в 1956-м, спаслись от кимочекистов только те, кто успел бежать в Москву или Пекин. За пару лет на расстрелы и в лагеря отправились около ста тысяч корейцев из десяти с небольшим миллионов. Казнили прилюдно, на сопках. Так Ким I утверждал свой абсолютизм.
Вообще внук Ким Ир Сена верен традициям своей системы. Его приход к власти тут же отметился кровавым следом. Достаточно вспомнить историю его бывшей подружки, певицы Хён Сон Воль, публично расстрелянной в августе вместе с десятью музыкантами. Якобы за распространение порнографии и хранение Библии… К слову, в причастности к этой расправе подозревают нынешнюю жену правителя КНДР Ли Соль Чжу, которая в своё время выступала в одном ансамбле с Хён Сон Воль. Что тут сказать? Их нравы.
Разборки в северокорейской «семье» (в обоих известных смыслах) аукнулись в Европе. Дело в том, что во французском Гавре с недавних пор проживает и учится в престижном Институте политических исследований 19-летний племянник Ким Чен Ына — Ким Хан Соль. При этом не стоит забывать, что казнённый Чан Сон Тхэк покровительствовал его отцу Ким Чен Наму. Который является старшим братом нынешнего лидера Северной Кореи и сейчас вместе с семьей находится в эмиграции. Во всяком случае, французская полиция решила подстраховаться. Молодой кореец взят под усиленную охрану.
Ещё недавно северокорейский режим выглядел монолитно устойчивым. Даже голод середины 1990-х коммунистическая элита КНДР просто проигнорировала. В замках не интересуются, чем питаются в хижинах. Но 2011-й был роковым для диктатур всего мира. Сначала из Северной Кореи пришли вести о базарных бунтах. Потом о подростковых рэкетирских бандах, расстреливаемых за наезды на предпринимателей (оказывается, те и другие откуда-то там появились!). Под конец бурного года – труп Ким Чен Ира в вагоне. На таком фоне Ким Чен Ыну приходится доказывать железную крутизну. Благо политическое устройство вполне это позволяет. Всё и все в стране – в его руках.
Хронический кризис планово-командной экономики КНДР выходит на новый виток. Как бы не предпоследний. Началась распродажа золотого запаса. Сам по себе он невелик – специалисты оценивают в 2 тысячи тонн, примерно на $800 млн. Но хоть какой-то приход и временной люфт. Нужда заставляет даже нарушать завет Ким Ир Сена «ни в коем случае не распродавать богатства». А Чан Сон Тхэк тем временем оставляет в казино десятки миллионов!
Продаёт КНДР золото едва ли последнему своему союзнику. То есть не то, чтобы союзнику, но всё же не врагу – КНР. В таких двусторонних сделках ценообразование может быть весьма причудливым. Например, золото можно передать под обеспечение продовольственных поставок или кредитов. В крайнем случае оно может стать «подушкой безопасности» при внезапной вынужденной эмиграции северокорейской верхушки.
Говорят, в Пхеньяне есть некое «марксистское подполье». Говорят, по всей стране нарастает массовое недовольство и раздражение. Карательные органы коммунистического режима свирепо защищают от (люмпен-)пролетарской молодёжи священную частную собственность новоявленных коммуно-буржуев. Слой законопослушных бизнесменов – выходцев из номенклатуры (откуда же ещё) может стать последней надёжной опорой династии Кимов. Если будут знать меру и грань. Не повторяя ошибок дяди Чан Сон Тхэка.
