Как минимум в одном отношении внешняя политика Путина оказалась результативной. Это, разумеется, не означает – успешной. Но что есть, то есть – кремлёвские угрозы Украине, да и вообще Украина стали из центральных вопросов международной повестки дня. Это проявляется и в активизации дипломатических усилий европейских лидеров, не говоря о главах МИДов. Включая последние дни. Снова восстаёт из забытья киссинджеровское понятие «челночной дипломатии».
Переговоры президента Франции Эммануэля Макрона в Москве, Киеве и Варшаве. Визит канцлера ФРГ Олафа Шольца в Вашингтон – где, очевидно, в переговорах с президентом Джо Байденом немалое место занимают вопросы отношений с Россией и разрешения кризиса вокруг Украины. Его же предстоящая поездка в Москву и Киев. Приезд министра иностранных дел ФРГ Анналены Бербок на линию разграничения украинских сил с сепаратистскими «республиками». Это всё только на этой неделе.
Принятия своего пресловутого ультиматума президент РФ, естественно, не добился. Но, по крайней мере, может тешить своё самолюбие (чтобы не сказать про комплекс неполноценности) – с ним всерьёз и на равных разговаривают сильные мира сего. Причём лидеры «бездуховного Запада» обращаются с Кремлём, пожалуй, вежливее товарища Си. Уж всяко предупредительнее. Есть тут что-то от толерантной жалости к неудачникам, чего напрочь лишены восточные деспотии, не говоря о чисто конкретной КПК.
Руководители ведущих европейских государств исходят из своих мотивов. Возможная эскалация украинского конфликта, даже если не потребует прямого вмешательства стран НАТО, нанесёт серьёзный экономический ущерб Европе. Которая до сих пор сильно зависит от поставок российских энергоносителей, и Кремль уже пытается использовать «энергетическое оружие» как средство давления.
Угрозы «заморозить Европу» путём прекращения или сокращения поставок газа напоминают историю аж 170-летней давности. Тогда Николай Павлович, император всероссийский, грозил Европе «костлявой рукой голода». Но сокращение же российских зерновых поставок высвободило европейский рынок для зерна из Северной Америки и Аргентины. России долго пришлось потом отвоёвывать утраченные торговые позиции. Естественно, альтернативные источники энергоносителей не могут быть задействованы моментально, но вспомнить про исторический урок не вредно. Как и про уроки Крымской войны с её известными итогами.
Гораздо сильнее тревожит европейцев тревожит угроза разрастания именно военного конфликта. В отличие от любителей лозунга «можем повторить!» они не утратили исторической памяти. Помнят цену двух мировых войн на европейском ТВД. Но есть и оборотная сторона: эти воспоминания питают примиренческие по отношению к Кремлю настроения части европейского истэблишмента. «Путинферштеерство» в какой-то мере имеет те же корни, что стремление Великобритании и Франции «умиротворить» Гитлера в период от января 1935 (референдум в Сааре) до марта 1939 (захват Чехословакии). И непонимание, что в определённых ситуациях только твёрдость может предотвратить агрессию. Проблем для Германии и Франции добавляет их роль в «Нормандском формате» – переговоров по урегулированию с ОРДЛО. В ситуации, когда доверие к обязательствам, даже принимаемым РФ, перестало быть возможным.
Лично для Макрона дополнительный фактор – предстоящие 10 апреля президентские выборы во Франции. Хотя он пока что и не дал окончательного ответа о своём выдвижении. Непопулярные решения в социальной политике (по сути демонтаж традиционной системы социальных гарантий, весьма значительных во Франции, особенно у работников публичного сектора), массовые протесты «жёлтых жилетов», ковидный кризис побуждают искать компенсирующих успехов во внешней политике. Возможность стать «миротворцем» – да ещё изобразив, как принято в Париже, определённое дистанцирование от НАТО – повышает шансы на переизбрание. Во всяком случае, теоретически повышает.
Если же говорить о прагматических результатах визитов в столицы России и Украины, то они невелики. Как написали в Economist, «миссия Макрона в Украине выигрывает время, но не творит чудес». В какой-то мере можно говорить об оттягивании возможной агрессии. Получено полуобещание Путина не оставлять российские войска в Беларуси после окончания учений (но всегда стоит помнить, какой он «хозяин своему слову»).
Макрон достаточно недвусмысленно заявил, что Франция против любых решений по ОРДЛО, выходящих за пределы Минских соглашений. С одной стороны это очевидное указание на неприемлемость признания Москвой независимости «ДНР» и «ЛНР». Но с другой – продолжение «подвешенности». Семилетний уже опыт показывает, что в рамках этих соглашений проблема не решается. Да и в принципе едва ли может решиться. Украинская национал-радикальная и национал-демократическая оппозиция давно считает эти соглашения выгодными исключительно Кремлю и следование приравнивает к капитуляции.
В преддверии визита Макрон произносил примирительные заявления, явно рассчитанные на позитивное восприятием Путиным. Вместе с тем, на пресс-конференции он указал на дестабилизирующее присутствия 125-тысячной группировки российских войск на границе с Украиной. И подчеркнул: ни при подписании Минских соглашений, ни при избрании Владимира Зеленского с программой мирных решений этого фактора не было.
За дипэтикетной маскировкой, видимо, скрыто адекватное понимание ситуации. Которого не скрывают «англосаксы», Балтия и Польша – прямо идущие на военный альянс с Украиной. При явном благожелательстве эрдогановской Турции, держащейся наособицу.
Осталось, однако, непонятным, что имел в виду французский президент под «необходимостью новаторских подходов к проблеме безопасности» и «дополнением существующих механизмов, прежде всего ОБСЕ». В чём должны состоять «конкретные гарантии стабильности и безопасности»? Готова ли Франция идти дальше предложений, данных в ответах США и НАТО – по поводу размещения РСМД, большей прозрачности при взаимном контроле и т.д.
Путин, со своей стороны, держался своего отлаженного репертуара. Как обычно, бросалась в глаза разница в стилистике: обтекаемая дипломатичность французского президента и напористо-хамский, но при этом обиженный тон российского коллеги. Нерасширение НАТО (читай, непринятие Украины), угроза применить в конфликте ядерное оружие и т.д. После появления такого роде тезисов в официальной военной доктрине РФ ничего особенно нового в этом нет. Как и во всём прочем. Неожиданно, хотя самоочевидно до банальности, прозвучало другое – признание, что «потенциал объединённой организации НАТО и России несопоставим». Может быть, здесь путинский сигнал партии войны и совсем больным агитпроповцам: тормозите, пока сами в порошок не стёрлись.
Коль скоро так зачелночило, дождёмся теперь визита Шольца и его результатов. Особых оснований для оптимизма пока что не видно. Но хотя бы есть надежда, что пока ведутся переговоры, конфликт не перерастёт в вооружённую фазу. Ведь для катастрофических последствий не обязательно даже применять ОМП.
Павел Кудюкин, специально для «В кризис.ру»
