Президентом Республики Чили избран социалист Габриэль Борич. Не впервые в истории эта страна фокусирует континентальную, а то и мировую политику. Чилийские выборы – сигнал Латине, а Латина шлёт сигнал миру. Главная черта – жёсткий общественный раскол. Небывалый со времён Аугусто Пиночета. Так было на референдуме 1988 года, когда обнулились все нюансы, и вопрос стоял элементарно: с генералом или без. Вспоминается и покруче: лето 1973-го, преддверие «Революции 11 сентября».
По предварительным данным, голосовать пришли вчера более 8 млн 355 тысяч чилийцев. Явка достигла 55,6%. Габриэля Борича поддержали более 4,6 млн человек – 55,9%. Кандидат правых сил Хосе Антонио Каст собрал свыше 3,6 млн голосов, 44,1%. Весьма заметный разрыв не оставляет сомнений. Каст уже поздравил победителя. Но поздравлять ли страну – это вопрос сложнее.
Президент избирался в два тура. Первый состоялся 21 ноября. Лидировал c 28% адвокат и депутат парламента Хосе Антонио Каст, лидер консервативно-националистической Республиканской партии – от правого блока Христианско-социальный фронт. На два процента отставал от него студенческий функционер и депутат Габриэль Борич, кандидат левой коалиции «Одобряю достоинство» – лидер социалистической партии Социальная конвергенция, активист леворадикального Автономистского движения. Участвовали ещё пять претендентов. Менеджер-экономист Франко Париси – от правоцентристской Партии народа. Юрист Себастьян Сичель, банкир и экс-министр – от правящего ныне консервативно-либерального блока «Чили, вперёд!» Учительница гимнастики Ясна Провосте, экс-министр и экс-губернатор – от социал-христианского Нового социального пакта. Режиссёр Марко Энрике-Оминами – от левосоциалистической Прогрессивной партии. Профессор педагогики Эдуардо Артес – от коммунистического Патриотического союза.
Пятеро из семерых отсеялись, набрав 47% на круг. (Марксист-ленинец Артес, фанат северокорейского режима, с трудом завоевал последнее место: менее полутора процентов.) Реальный выбор встал между Кастом и Боричем. Париси и Сечель поддержали первого; Провосте, Энрике-Оминами и Артес – второго. Но не все избиратели последовали призывам. Многие явно поступили по-своему. Кроме того, на второй тур явился ещё миллион с лишним человек. Они и переломили в пользу социалиста.
35-летний Габриэль Борич «эру Пиночета» не застал. Его предки переселились в конце позапрошлого века, положив начало хорватской эмиграции в Чили. Отец Луис Хавьер Борич – инженер нефтедобычи, состоял в исторической партии христианских демократов, придерживался левоцентристской позиции. Борич-старший и ввёл сына в политику. Но тот быстро позиционировался значительно левее, на социалистическом фланге.
С тринадцати лет Габриэль – своего рода «работник гражданских инициатив» (было такое выражение в СДП России 1990 года). Штатный функционер сначала школьных, потом студенческих левых организаций. Устраивал забастовки против директоров и деканов. Вдохновлялся традицией «товарища Президента» – Сальвадора Альенде.
Подъём Борича ускорился в 2011 году, когда стартовали студенческие протесты. Во многом определившие чилийскую политику десятилетия. Протестующие требовали бесплатного образования, повышения стипендий, отказа от коммерческой системы, проще говоря – государственного субсидирования вузов и школ. Но не только. Важнее, пожалуй, другое. Активисты стремились изменить саму ткань и атмосферу общества. Лозунги равенства и справедливости пропагандировали слом «традиционных ценностей», консервативно-католического образа жизни, не говоря о пиночетовском наследии. Речь шла об общесоциальном переустройстве на основе идеологии студенческого движения, во многом предвосхитившего BLM. А заодно о социокультурном доминировании левого руководства.
При этом вспомним 2011 год. Арабская весна, падение Мубарака, свержение Каддафи, «Захвати Уолл-стрит», Жанаозенский рабочий бунт в Казахстане, да хоть и российские декабрьские протесты. Чилийские выступления укладывались в этот тренд. И вызывали массовые симпатии. Они даже не воспринимались как идеологически левые. С энтузиазмом и пафосом поддержал протестующих ультраправый революционер Роберто Тиеме, боевик неофашистской «Родины и свободы» начала 1970-х.
Председателем студенческой федерации был избран Габриэль Борич. Опередил откровенную коммунистку Камилу Вальехо, члена ЦК КПЧ – что опять-таки создавало вариации в оценке всего движения. В этом качестве Борич избрался в парламент от округа чилийской Антарктиды. Политическое наступление левых продолжалось: на выборах 2013 года победила социалистка Мишель Бачелет. В немалой степени под впечатлением студенческих протестов. Потом маятник качнулся вправо: к президентству вернулся консерватор Себастьян Пиньера.
Но теперь ни право-, ни левоцентризм чилийским обществом не востребованы. Новая уличная волна 2019-го – с миллионной демонстрацией в Сантьяго, чрезвычайным положением, побоищами и поджогами – наглядно доказала: пришло время крайних. Причём с обеих сторон.
Хосе Антонио Каст старше Борича на двадцать лет. У него иная генеалогия. Происхождение не хорватское, а немецкое. Михаэль Каст, отец Хосе Антонио, состоял в НСДАП и служил в вермахте. Воевал во Франции, СССР и в Италии. Попал в плен к американцам, бежал, пробрался в родную Баварию. Денацификация ФРГ создавала проблемы, и он уехал в Чили. Занялся колбасным бизнесом, стал авторитетным общественником, много жертвовал на католическую церковь. С энтузиазмом поддерживал Пиночета. Его старший сын Мигель, экономист знаменитой группы «Чикаго-бойз», был министром при доне Аугусто. Младшие сыновья Пабло и Фелипе – депутат и сенатор.
Свою политическую карьеру Хосе Антонио Каст начинал осенью 1988-го (Боричу ещё не исполнилось трёх лет). На том самом историческом референдуме. Агитировал за правление Пиночета. Большинство проголосовало против, но такие сторонники генерала, как Хосе Антонио, с поражением не смирились. Он окончил Католический университет, стал квалифицированным адвокатом, оказывал юридические услуги самому Пиночету. Состоял в правоконсервативном Независимом демократическом союзе (НДС), избирался в чилийский парламент.
Каст поддерживал Пиньеру как лидера правых сил. Но уже на выборах 2017 года выдвигался в президенты сам. Пиньера – слишком умеренный консерватор. Без готовности к жёстким и масштабным решениям в духе (хотя не по букве) всё того же дона Аугусто. Многие чилийские правые уже делали такую ставку.
Выборы-2017 Каст проиграл: 8%, четвёртое место. Но утвердился крупным политиком. Выдвинулся на первый план в правом лагере. Создал Республиканскую партию – гораздо более жёсткую и радикальную, нежели НДС. Заключил предвыборный союз с Христианско-консервативной партией. И выдвинулся с национал-популистской программой, близкой к правому радикализму. Адекватной угрозе Борича.
И «кандидат Пиньеры» Себастьян Сичель, и «кандидат Бачелет» Ясна Провосте проиграли в первом же туре. Причём проиграли разгромно для недавно правящих сил: Сичеля поддержали менее 13%, Провосте немногим более 11%. Чили выбирает между радикалами. В этом отличительная черта и самая суть современного положения. «Выбор демократии и справедливости!» – провозглашал Габриэль Борич. «Выбор свободы против коммунизма!» – уточнял Хосе Антонио Каст.
Развитая демократическая страна сдвинулась к схватке между ультра. Пока ещё политической, но аналитики уже задумываются: как отреагирует на итоги выборов чилийская армия? Вопрос вообще-то неприличный. Словно эхо минувшего века. Причём не столько чилийского, сколько, например, боливийского. Но если уж заговорили…
Главнокомандующим является президент. Министр обороны сменится теперь при формировании правительства. Но оперативное управление вооружёнными силами осуществляет Объединённый штаб обороны Чили, во главе которого стоит дивизионный генерал Хавьер Иттурьяга дель Кампо. В позапрошлом году Иттурьяга дель Кампо отвечал за режим ЧП в столичном регионе. Сухопутными войсками командует генерал армии Рикардо Мартинес Менантео. По военной специальности оба спецназовцы-коммандос. ВВС командует генерал авиации Артуро Мерино Нуньес, ВМФ – вице-адмирал Хулио Лейва Молина. Корпусом карабинеров («Чилгвардия») – генерал-директор Рикардо Яньес.
Все они начинали во времена дона Аугусто. Генерала Мартинеса Менантео активисты позапрошлогодних протестов требуют привлечь к суду за участие в подавлении. Директор Яньес, как и генерал Иттурьяга дель Кампо, назначен главным карабинером пять недель назад. Президент Пиньера вынужден был срочно увольнять предшественника: генерал Марио Росас обвинялся левой общественностью в «преступлениях против человечности». Всё за то же – его подчинённые жестили с демонстрантами на улицах. Вплоть до стрельбы на поражение.
Общий вывод аналитиков звучит политкорректно: левые протесты против избрания Каста военные и карабинеры подавляли бы с большей душой, нежели правые акции против избрания Борича. Людям в погонах надоело смущаться за былое, которое многие из них (хотя не все, конечно) считают спасением нации. Ничего подобного не происходит и вроде бы не предвидится. Смена власти осуществляется конституционно. Однако такие размышления сами по себе означают: что-то пошло не так.
Марксист примется анализировать базис. И увидит вполне пристойную картину. ООН определяет номинальный ВВП Чили в $300 млрд (39-е место в мире из 195-ти). На душу населения это около $15 тысяч. Только 79-е место, но выше, чем у России. Если же считать ВВП по ППС, получится $500 млрд и $27 тысяч на каждого чилийца. Экономически, да и социально, Чили в лидерах Латинской Америки. Базовая основа промышленности – горнодобыча, страна остаётся «мировой столицей меди». Интенсивно развивается сектор услуг, создающий почти две трети ВВП. Особенно коммуникации, торговля, туризм. О положении в сельском хозяйстве россиянин может судить по качеству чилийского вина или овощной заморозки.
Экономический рост Чили часто связывается с жёстким неолиберальным толчком, совершённым при Пиночете. Но и оборотная сторона по сей день та же. 20%-ная безработица. Сильный социальный разрыв по доходам – 20% самых богатых имеют в 20 раз больше, чем 20% самых бедных. За чертой бедности, по разным подсчётам, от каждого десятого до каждого четвёртого. Конечно, бедность в современной Чили уже не та, что была при Пиночете или Альенде, не говоря о более давних временах. Ныне это не грань выживания. (Кстати, и богатство уже не то: теперешний олигарх прежнего латифундиста или фабриканта сочтёт жалким бедняком.) Но люди судят по своему сегодняшнему положению, а не сравнивают, как в СССР, с 1913 годом.
Габриэль Борич вёл активную социальную пропаганду. Как некогда Альенде, обращался к малоимущим с обещаниями государственной поддержки. Но разделение проходит не между богатыми и бедными. Те и другие бывают фанатичными сторонниками и Борича, и Каста.
Показательно высказывание политтехнолога-коммуниста: «Каст не только кандидат правящего класса. Он укоренён в народном классе, и этим особенно опасен». Борич, впрочем, успешно отзеркаливает. Он имеет свои группы поддержки в элите. Ведь далеко не все магнаты, не говоря о статусной интеллигенции, были довольны ещё доном Аугусто. В целом же за Каста голосуют преимущественно «серьёзные мужчины» среднего класса и среднего возраста. С налётом ностальгии по сурово-честным временам генерала в чёрных очках. За Борича – женщины и молодёжь. Не знавшие пиночетовской эпохи, но обученные её проклинать.
Основная борьба завязалась по таким темам, как меньшинства и миграция, культурно-бытовые нормы, общество и церковь, безопасность и правопорядок. Ведь именно на этих гранях, больше чем на экономических, отчёркивается теперь левиза-правизна. Борич апеллирует к «штурмующим небо», «меняющим мир» (что вроде бы тоже по-левому). Пафосно отстаивает права студенчества и ЛГБТ-сообщества, женщин и индейцев-мапуче. Обещает всем «меньшинствам» гарантии государственной защиты.
В благополучную Чили прорываются мигранты из сотрясаемых Венесуэлы и Боливии. Последнее десятилетие отмечено в Чили резким всплеском уголовной преступности. Что прежде было совсем нехарактерно – Чили ведь не Бразилия и не Парагвай. Борич на эти темы взывал к гуманизму. «Уважение и достоинство станут достоянием каждого!» Понятно, что при этом имеется в виду и чем должно обернуться. Каст предлагал расширить полицейские полномочия, особенно в части арестов, и соорудить рвы на границах. «Восстановить мир и порядок, раздавить наркоторговлю и терроризм!» Удивляться ли, что шахтёры горнодобывающего севера, не планирующие отдать свои рабочие места мигрантам, поддерживают консерватора, а не социалиста? Надеясь на наведение порядка, голосовали за Каста и обитатели трущоб-фавел Сантьяго – каждую минуту рискующие получить шальную пулю от бандитской перестрелки.
Но главный чилийский раскол проходит иначе. В 2009 году Дмитрий Быков написал сатирическое стихотворение к 130-летию Сталина. «И всюду, куда я ни сунусь — на пляж, в забегаловку, — опс! Повсюду, из комнат и с улиц, — весёлое имя Хеопс. Как некая вечная оспа, Хеопс заразил большинство. Одни у нас против Хеопса, другие убьют за него». Намёк был очевиден: «Попробуйте жить без Хеопса» и без Сталина. А то «из-за этих развалин беснуетесь тридцать веков». Хватит!
Но поэт напрасно думал, будто это особенность России. «Наш спор для стороннего странен, но нам он привычен давно» – есть такое, наверное, в каждой стране. В Чили – Пиночет и его эра. Отношение к дону Аугусто и его наследию – что-то вроде символа веры. Политической, по крайней мере. Ярость неописуема. 16 декабря умерла 98-летняя вдова Лусия Ириарт де Пиночет. Тысячи людей радостно жали на гудки автомашин, танцевали на улицах, били в медные тарелки. Тысячи других скорбели по «сеньоре Лусии, посвятившей жизнь служению Чили». Скандалы случались на грани рукоприкладства (когда в 2006 году умер сам Пиночет, эта грань не раз преступалась). Что же говорить, когда обсуждается не вдова, а – всё вообще.
Борич представляет ту часть чилийского общества, для которой пиночетизм – анафема. В коалицию «Одобряю достоинство» входит Компартия Чили. Левая пропаганда в огромной степени строится на проклятиях дону Аугусто, его делам и соратникам.
Тоже, правда, не без исключений. Была треть века назад Чилийская социалистическая партия – не путать со всемирно знаменитой партией Альенде. Жёстко антикоммунистическая и антисоветская. Поддерживала афганских моджахедов. Считала, что «социализм – дело каждого». Потому, наверное, сотрудничала с доном Аугусто. И никаких дел с тоталитарной компартией. Демократическому социализму ближе Пиночет, чем Корвалан. Основатель этой партии Карлос Морага по сей день проклинаем леваками.
Чилийская соцпартия Мораги – это, конечно, феномен не для примера. Её вспоминают как казус, а не как фактор, влияющий на взгляды Борича. Но штрих показательный.
Каст не раз говорил, что нарушения прав человека безоговорочно осуждает. Но есть методы, а есть принципы. Для Каста и его сторонников непререкаемо: Пиночет – добро, Альенде – зло, Корвалан вообще за гранью. И здесь есть свои народные корни. Антикоммунистическая и антиальендевская забастовка водителей-дальнобойщиков – славный час чилийской истории.
Политологи говорят о чилийском «обществе трёх третей». Первая слева, вторая справа – политически неколебимы, третья в центре – подвижна. Третья треть и определяет исход голосований. Либо вправо, защищая правовой порядок и стабильность. Либо влево, порываясь к преобразованиям. На этот раз сработал второй вариант. Захватывающий штурм неба увлёк многих обывателей.
Но заметим, центристы всё же подстраховались 21 ноября при голосовании в парламент. Самую большую фракцию в палате депутатов – 53 мандата из 155 – сохранили консерваторы Пиньеры из «Чили, вперёд!» Хотя и потеряли почти два десятка мест в пользу «Одобряю достоинство». Коалиция Борича имеет 37 депутатов. Столько же Новый социальный пакт. Далее Христианский социальный фронт Каста – всего 15, зато с первого захода. В целом за правыми почти половина мандатов, за левыми менее трети, остальное контролирует центр.
Своим ориентиром Каст называет Жаира Болсонару. Бразильский президент после падения Дональда Трампа воспринимается как лидер не только латинской, но мировой правой. Программа и риторика в самом деле близки. Борич в своё время захлёбывался симпатиями к кастровской Кубе. Но в последнее время, на фоне давительной полицейской жестокости и высветившихся расистских черт хвалить такой режим было бы слишком зашкварно. Борич не сталинист. На эту тему он приумолк. Но есть кому напомнить.
Отношение к России и отношения с Россией не занимают в чилийской политике сколько-нибудь видного места. «Далеко, медведи, холодно» – не более того. Откровенно говоря, от Каста можно было ожидать симпатий к кремлёвскому режиму: многие латинские католики-антикоммунисты ведутся на псевдоправое духоскрепие путинизма. Левацкие же закидоны в духе Борича и его коалиции, наоборот, должны бы входить в жёсткий клинч.
Но с другой стороны. BLMисты, как мы знаем, не гнушаются воззывами и к Путину, и к Си Цзиньпину. Ориентация на Кастро или Мадуро неизбежно выводит на альянс с правящим режимом РФ. Наконец, коммунистические союзники Борича наверняка помнят о санаториях ЦК КПСС. Откуда Корвалан боролся с Пиночетом в самые трудные годы партии.
Значит, не так всё просто. Даже при самом ясном расколе на два края. По Быкову–Хеопсу.
Роман Шанга, специально для «В кризис.ру»
