События в Украине и конфликт России с Западом отвлекли внимание мира от других серьёзных проблем. Одной из них является трагическая ситуация в Мьянме (бывшая Бирма), где 1 февраля 2021 года произошёл военный переворот. Армия, несогласная с результатами парламентских выборов в ноябре 2020-го, на которых провалилась партия, созданная военными, отстранила президента Вин Мьина и фактического главу государства – лидера правящей партии «Национальная лига за демократию» (НЛД), госсоветника Аун Сан Су Чжи. Временным президентом военные назначили генерала Мьина Шве, а премьер-министром – старшего генерала Мин Аун Хлайна. Свергнутые руководители государства, парламентарии НЛД и активисты этой партии были арестованы.

Военные заявили, что переворот вызван фальсификацией и пообещали провести «честные и демократические выборы после окончания выполнения задач периода действия режима чрезвычайного положения». Но граждане не поверили: армия тиранически управляла страной с 1962 года, и уступила власть гражданскому правительству только после многолетних протестов. При подавлении которых военные убили тысячи людей. Причём армия сохранила столь сильные позиции в госаппарате и экономике, что переход к демократии был, как минимум, половинчатым.

Депутаты парламента от НЛД не признали хунту, и сформировали Представительный комитет Ассамблеи Союза.  Жители городов, в первую очередь в крупнейшем мегаполисе Янгоне, вышли на улицы сразу после переворота. Остановились предприятия, закрылись учреждения, десятки тысяч людей непрерывно выкрикивали лозунги против хунты, гремели кастрюлями и гудели клаксонами. Армия атаковала протестующих дубинками и водомётами, стреляла боевыми патронами, перекрывала улицы бамбуковыми баррикадами с колючей проволокой, сотнями бросала манифестантов в тюрьмы. Но уличные бои не прекращались. Протестующие использовали против солдат и полицейских всё, что попадалось под руку – камни, ножи, дубинки, луки и арбалеты, «коктейли Молотова». Но настоящим символом народного сопротивления в Янгоне стали самодельные пневматические ружья из автомобильных и велосипедных насосов. Однако против автоматов, пулемётов и бронетехники это было слабым оружием.

Протестующие в Янгоне сражались с армией таким «оружием»

Через несколько недель армия сломила сопротивление горожан. Многочисленная и хорошо вооружённая, она сохранила единство. Основательного раскола силовых структур в Мьянме не произошло. Стрельба на улицах Янгона и Мандалая постепенно стихла. Но сопротивление военному режиму не прекратилось – оно перешло в новую фазу. Партизанскую.

Участники протестов, спасшиеся от полицейских дубинок и солдатских пуль, стали уходить в горные леса на окраинах страны. Там с конца 1940-х годов базируются повстанческие группировки, образованные национальными меньшинствами – каренами, шанами, качинами, чинами, монами, рохинджа, кая, нага, ва и другими. В 1990–2012 годах национальные повстанческие группировки заключили с правительством соглашения о прекращении огня. Центральные власти обязались не вмешиваться в дела районов, контролируемых сепаратистами. А те, не сдавая оружия, прекращали войну и спокойно занимались торговлей опиумом. А также прочей контрабандой. Не претендуя на участие в общегосударственной политике.

Таким образом, к моменту переворота в отдалённых районах Мьянмы существовали автономные анклавы с хорошо вооружёнными отрядами. Переворот сепаратисты восприняли по-разному. Но многие из них, опасаясь наступления правительственных войск на свои «уделы», принимали беглых горожан.

16 апреля 2021 года Мин Ко Наин, бывший лидер студенческого демократического движения и политзаключённый, объявил о создании Правительства национального единства (ПНЕ). В его состав вошли представители сильнейших сепаратистских движений – каренского и качинского. Руководителями страны ПНЕ признавала свергнутых военными Аун Сан Су Чжи и Вин Мьина.

Инструктор Армии независимости Качина обучает членов Народных сил обороны

5 мая ПНЕ объявило о формировании Народных сил обороны (НСО), на базе которых должна была быть создана Федеральная армия Союза. Министром обороны в ПНЕ и командующим НСО стал поэт и бывший политзаключённый Йи Мон. Отряды НСО формировались в зонах контроля сепаратистов. Время от времени они ведут совместные боевые действия; в других случаях действуют самостоятельно. Сепаратисты в ряде случаев начали боевые операции против войск хунты ещё до создания ПНЕ и НСО: одно из первых столкновений произошло в марте 2021 года в штате Чин – армия была на время выбита из городка Миндат. 27 марта каренские боевики захватили военную базу на границе с Таиландом.

В ответ авиация хунты подвергла каренские деревни ожесточённым бомбардировкам. В мае столкновения между повстанцами и армией произошли в штатах Шан и Каренни. Тогда же отряды НСО провели несколько боевых рейдов в штате Качин совместно с Армией независимости Качина. А в августе отряд НСО провёл первую самостоятельную операцию в Янгоне.

Летом 2021 года центром деятельности НСО стал второй по величине город страны Мандалай и его окрестности. На улицах постоянно гремели выстрелы и взрывы, но к августу армия всё-таки сумела вытеснить партизан из города.

Формирование НСО шло медленно: боевые группы размещались в разных отдалённых районах страны, не имевших устойчивых коммуникаций между собой. Успешность формирования отрядов зависела от готовности этнических группировок к сотрудничеству, что получалось далеко не всегда. В результате НСО не сумели стать настоящей армией с единым командованием. Разрозненные отряды объединены лишь общими политическими целями. Этнические формирования, имеющие многолетний опыт вооружённой борьбы, собственные источники финансирования и пользующиеся массовой поддержкой населения, более боеспособны. Но далеко не все они готовы воевать за общенациональные интересы. Им, как правило, важнее защита собственных территорий.

Бойцы НСО

Тем не менее сопротивление хунте продолжается: за первый год её правления, по утверждению главы хунты Мин Аун Хлайна, «террористы» убили 367 должностных лиц и сотни военнослужащих. Поначалу основу НСО составляла городская молодёжь, преимущественно студенты. Впоследствии костяком партизанской армии стали военнослужащие, перешедшие на сторону революции. К сентябрю 2021 года в НСО уже состояли около полутора тысяч солдат и пятьсот полицейских. В октябре армейская контрразведка раскрыла заговор в Северо-Западном командовании (штаты Чин и Сикайн): войска во главе с бригадным генералом Фио Таном пытались присоединиться к партизанам. К началу февраля 2022 года к НСО примкнули уже около 16 тысяч военнослужащих.

Руководство НСО утверждает, что численность бойцов достигает 50 тысяч – пять дивизий, каждая из трёх бригад по пять батальонов. Вероятно, реальная количество существенно меньше. Но в ряде регионов оппозиция действительно сформировалась в серьёзную военную силу.

Важнейшим союзником НСО является Национальная армия Чина. Насчитывающая, по данным её руководства, 13 тысяч боевиков. Национальное движение каренов, ослабленное расколом на христианские и буддийские группировки, в июне 2021 года объединилось: пять ранее враждовавших каренских формирований, всего до 15 тысяч партизан, совместно с НСО воюют против войск хунты. На севере страны в союзе с НСО выступает Армия за независимость Качина (10–12 тысяч). В то же время ряд вооружённых этнических группировок в штатах Шан и Мон не поддерживают НСО, а прокитайская Объединённая государственная армия народности ва (30 тысяч боевиков с артиллерией и бронетехникой), воюет на стороне хунты. Некоторые этнические группировки народностей шан и палаун продолжают боевые действия друг с другом, не откликаясь на призывы НСО. Мусульманская Армия Аракана, конфликтовавшая с демократическим правительством, после переворота прекратила военные действия и отклонила призыв НСО к сотрудничеству. Союзные НСО карены конфликтуют с группировками монов. Всё это препятствует объединению оппозиционных сил.

Если этнические группировки имеют собственное финансирование, у НСО дела обстоят намного хуже. Местные предприниматели, спонсировавшие протестующих в первые месяцы после переворота, запуганы армией. Богатой мьянманской диаспоры, в отличие от китайской, еврейской или армянской, не существует – мьянманские эмигранты в основном политики-диссиденты или нищие беженцы. Симпатизирующих ПНЕ–НСО иностранных государств, похоже, нет. Хотя в первое время после переворота западные страны и соседи Мьянмы по АСЕАН жёстко критиковали хунту и требовали вернуть власть демократически избранному правительству, оказывать партизанам финансовую и тем более военную помощь не готов никто. А после 24 февраля о Мьянме вообще забыли.

Протестующие против военного переворота с самодельными пневматическими ружьями

Помимо трофейного оружия, из-за нехватки средств на приобретение вооружений на чёрном рынке, НСО использует самодельные ружья. С начала 2022 года умельцы из НСО с помощью 3D-печати начали производство карабина FGC-9. Эту технологию уже апробировали в нескольких странах. Группа военных инженеров, перешедших на сторону НСО, создала Производственную группу «Народные солдаты», и начала производить копии М-16 и АК-47, гранатомёты РПГ-7 и лёгкие миномёты, а также боеприпасы к ним. Зафиксировано также использование партизанами самодельных дронов. Понятно, что масштабы подобного производства в глухих районах, где нет достаточного количества материалов, электроэнергии и станков, не могут быть достаточными для партизанской армии.

Армия Мьянмы, насчитывающая свыше 400 тысяч человек и имеющая на вооружении танки, орудия и не меньше сотни боевых самолётов, достаточно сильна, чтобы не допустить массированного наступления партизан на города и густонаселённые районы страны. Но у армии не хватает сил взять под контроль горно-лесные районы проживания национальных меньшинств, где базируются местные формирования и отряды НСО. Поэтому войска не столько атакуют эти районы, сколько подвергают их беспощадным артиллерийским обстрелам и воздушным бомбардировкам. Особенно жестокие бои идут в штатах Чин, Качин и Котулей (автономия каренов).

Для сохранения контроля хунта с прошлого лета начала формировать ополчение. Проправительственные ополченцы приняли участие в боях с отрядами НСО в Мандалае. Они терроризируют всех, кого подозревают в поддержке ПНЕ и НСО. В городах постоянно находят убитых. Ополченцы оставляют на месте убийств «визитные карточки» – изображение воина с двумя мечами в красном круге. Совместно с ополченцами против оппозиции действуют активисты радикальной буддийской секты «Ма Ба Тха», запрещённой демократическим правительством за насилия против мусульман и христиан. Помимо легального ополчения, в Мьянме действуют многочисленные неофициальные вооружённые группы. Совершаются похищения и убийства оппозиционеров, устраиваются взрывы и поджоги в местах, где собираются противники хунты. Ополченцы, буддийские сектанты и «анонимы» сжигают дома и целые деревни, грабят население и преследуют женщин. Их цель – запугать всех, кто выступает против хунты. Эти мероприятия в значительной степени парализуют деятельность НСО и оппозиции в целом в городах и густонаселённых равнинных районах.

Женщины-воительницы Мяунг после нападения на полицейский участок с группой народных сил обороны

Выборы 2020 года и реакция мьянманцев на переворот продемонстрировали: большинство населения страны поддерживает демократию и её символ – Аун Сан Су Чжи. Однако ни массовость сопротивления, ни героизм партизан не могут переломить ситуацию. Дело не только в многочисленности и оснащённости армии. Хунта опирается на довольно широкую поддержку части населения. Армия в Мьянме – не только мощный политический актор, но и сильнейший экономический игрок. Ещё в 1990 году тогдашний военный режим принял «Акт об особых компаниях», в соответствии с которым были созданы Экономический холдинг Союза Мьянма (UMEH) и Мьянманская экономическая корпорация (МЕС). Две огромные госкомпании консолидировали все основные активы мьянманской экономики и банковской системы. Обеими структурами напрямую руководит армия.

UMEH имеет монополию на добычу драгоценных камней, работает в банковской сфере, занимается сельским хозяйством, туризмом, недвижимостью, транспортом и металлургией. Его предприятия имеют эксклюзивные права на заключение льготных контрактов с иностранными банками и компаниями, а также освобождены от налогов. Иностранные СМИ также утверждают, что UMEH «крышует» наркоторговлю (Мьянма – второй после Афганистана поставщик опиатов на мировой рынок). МЕС контролирует страховой бизнес и телекоммуникации, владеет четырьмя металлургическими заводами, крупнейшей банковской сетью и крупнейшим в стране цементным заводом. Через неё организуются все оборонные закупки.

В результате 20–25% населения Мьянмы работает на предприятиях, принадлежащих армии. Либо так или иначе связана с ней. Причём именно на этих предприятиях самые высокие зарплаты и соцпакеты, что чрезвычайно важно в такой бедной стране, как Мьянма. На стороне хунты выступают также буддийские радикалы: они, подобно «черносотенцам» во всём мире, ненавидят иностранцев и иноверцев. Этнические формирования для них – враги, поскольку среди этнических меньшинств много христиан, мусульман и язычников. Сражающиеся вместе с ними НСО воспринимаются как предатели.

Ситуация, когда примерно четверть или даже треть населения поддерживает деспотический и явно бесперспективный режим по экономическим причинам, сродни той, что мы наблюдаем в Беларуси и Венесуэле. Там, как и в Мьянме, большинство населения против диктатуры. Но опора на силовые структуры и поддержка меньшинства позволяет удерживать власть. Если к этому добавить внешнюю помощь (а хунту в Мьянме поддерживает Китай), то перспективы революции выглядят довольно призрачными. Как, впрочем, и шансы хунты установить контроль над всей страной: сил для победы у партизан недостаточно, но для защиты контролируемых территорий – вполне.

«Королева красоты» Мьянмы Хтар Хтет Хтет присоединилась к вооруженному партизанскому движению против военной хунты

В результате вырисовывается кровавый тупик. Выход из которого возможен через какие-то тектонические сдвиги либо внутри страны, либо вне её.

Однако безусловной заслугой мьянманского демократического движения является ожесточённое сопротивление военной хунте, захватившей власть ради сохранения привилегий и доходов. В результате этого сопротивления режим так и не смог установить контроль над всей страной.

Евгений Трифонов, специально для «В кризис.ру»

(Visited 232 times, 1 visits today)

У партнёров