Историки и публицисты нередко утверждают: останься Лаврентий Берия в живых – быть бы советской Перестройке раньше, круче и успешнее. Этого уже не проверить. Но можно сравнить с другим концом планеты. И убедиться на опыте Мозамбика: да, такое не исключено. Мозамбикский «бериочубайс» эффективно поучаствовал в крутых реформах типа десталинизации, демократизации и приватизации. Сегодня Жасинту Велозу  празднует 80-летие.

Главный «чекист ФРЕЛИМО» начинал в авиации колониальных войск

Жасинту Суареш Велозу родился в белой семье на Чёрном континенте. Его родители переехали из Португалии в Лоренсу-Маркиш – административный центр Португальской Восточной Африки. Ныне это Мапуту – столица независимого Мозамбика. Будущий глава мозамбикского НКВД появился на свет 11 августа 1937 года. Любители мистических совпадений обратили бы внимание на такую дату. Ведь не прошло двух недель с ежовского приказа N 00447 – о «кулацкой операции». Придёт время, и Жасинту тоже займётся репрессиями против чернокожих кулаков. Но, в отличие от Ежова, сумеет вовремя вывернуться.

Пацан рос и учился. Это время в памяти Велозу отложилось как позитивное: «Жизнь в средней школе была в целом приятной, и учителя были очень интересные. Они обладали политической ясностью и даже влияли на учеников в этом смысле. Обучение было хорошим». Что за политическая ясность? Неясно. Коммунистические взгляды, что ли, внушали? Велозу также замечает, что «интересной особенностью колониального периода была общительность на спортивной площадке». В общем, спорт парнишка полюбил. Вкупе с общением.

Достигнув совершеннолетия, Велозу уехал в Португалию грызть гранит науки. Около года промаялся на медицинском факультете Лиссабонского университета. Зато всерьёз увлёкся авиацией и поступил в Военную академию. Вышел оттуда военным лётчиком.

Португалия в те годы переживала ренессанс имперского величия. Британская колониальная империя рухнула, вслед за ней наступила очередь Франции. 1960-й прозвали «годом Африки»: в свободное плавание ушли почти два десятка британских, французских и бельгийских владений. Немудрено, что португальские державники с гордостью глядели на карту Африки. Им принадлежали Ангола, Мозамбик, Гвинея-Бисау, Острова Зелёного Мыса, Сан-Томе и Принсипи.

Диктатор Антониу Салазар поощрял эту гордость. Концепция лузотропикализма – португальского колониализма, в отличие от британского и французского, очень высокодуховного – была в его «Новом государстве» из главных идеологических скреп. (Ну, как евразийские идеологи рассказывают сказки об отеческом покорении Сибири на благо её народов или о воссоединении Москвы с Украиной.) Однако африканцы её не всегда разделяли. С начала 1960-х в «заморских провинциях» Португалии начались антиколониальные войны. Надо отметить, национально-освободительные движения оседлывали коммунисты, поддерживаемые Международным отделом ЦК КПСС.

Лиссабон защищал своё владычество. В покорённых странах использовались пехота, флот и авиация. Одним из лётчиков, отправленных на войну, стал Велозу. Воевал он примерно там же, где и родился. То есть в Мозамбике. Противостояли ему и его коллегам парни из Фронта освобождения Мозамбика — ФРЕЛИМО. Руководил этими бравыми ребятами Эдуарду Мондлане, а замещал его Уриа Симанго. Фронту помогали СССР, Куба и маоистский Китай. Естественно, колониальный режим лютого антикоммуниста Салазара им был не в масть, и они делали всё, чтобы обрушить его.

Португальский лётчик-авантюрист отлично спелся с мозамбикскими марксистами

12 марта 1963-го в португальских ВВС случилось ЧП. Жасинту Велозу угнал самолёт. Через какое-то время борт обнаружился в Танзании. Эта страна под управлением Джулиуса Ньерере – тоже очень духовно скреплённого, только не по-салазаровски – была тогда Меккой и координационным центром африканских националистов. Туда и направил свою крылатую махину Жасинту Велозу.

Летел на низкой высоте: топлива не хватало, существовал риск упасть и разбиться. Рядом с ним летел сообщник. Приземлиться удалось на заброшенной взлётно-посадочной полосе в Дар-эс-Саламе. Беглецов сразу же обступили местные полицейские. Лётчики попросили политического убежища. Поначалу им не поверили, обвинив в «незаконном въезде». Танзанийские власти опасались: мало ли что у этих беляков на уме, вдруг агенты португальской спецслужбы ПИДЕ? (К слову, данная аббревиатура расшифровывалась как Международная полиция защиты государства. Название подчёркивало интернациональный, поистине мировой характер данной спецслужбы. Ещё одно интересное проявление лузотропикализма.)

Некоторое время танзанийцы подержали Велозу в клетке. Но вскоре выпустили, решив: «Наш человек». На свободу Жасинту выходил с гордо поднятой головой и званием первого в истории удачливого авиаугонщика.

Авантюрный Велозу отлично спелся с африканскими марксистами. Вступил во ФРЕЛИМО. Молодого белого симпатизанта взял под крыло суровый чёрный коммунист Самора Машел, который как раз создавал первый военно-тренировочный лагерь в Танзании. Основатель Фронта Мондлане был убит в 1969 году, после чего в организации развернулась борьба за власть между Симанго и Машелом. Миролюбивый социал-демократ Симанго, конечно, проиграл будущему «Чёрному Сталину». При котором Жасинту Велозу предстояло стать «белым Берией».

Служба Велозу следила, чтобы была эксплуатация не человека человеком, а наоборот

И вот настал 1974 год. В Португалии свершилась Революция гвоздик. Вместе с давно устаревшим «Новым государством» пал и лузотропикализм. Португальские колонии получили независимость. Но власть португальские левые передавали просоветским коммунистам. В Анголе утвердился кровавый режим МПЛА и сразу началась гражданская война. В Мозамбике установилась диктатура ФРЕЛИМО и лично товарища Саморы Машела.

Любой коммунистической организации после прихода к власти требуется ЧК. ФРЕЛИМО не стал исключением. Вопрос о создании карательной спецслужбы был поставлен ещё до провозглашения независимости. Причём озаботилась этой проблемой португальская администрация, паковавшая чемоданы (не забудем, что в самой Португалии ещё рулили прокремлёвские марксисты, которых окоротили лишь Жарким летом 1975-го). Вдохновлённые советскими методичками, мозамбикские марксисты-машелисты начали строить общество, где «от каждого по способностям, каждому по потребностям». Потребности же в таких системах определяет партаппарат. А люди сопротивляются по способностям.

11 октября 1975 года Совет министров Мозамбика издаёт декрет-закон №21/75. Начинается он во здравие. Мол, тринадцать лет борьбы не прошли даром, страна завоевала независимость и получила себе в правители лучших людей. «Свобода к нам пришла, свобода, споём хвалу вождям народа!» Или как в сказке про Чипполино: только прогнали принца Лимона, и тут же «да здравствует наш староста!»

Дальше уже весомее. Чтобы «обеспечить успех рабоче-крестьянской власти», необходимо проводить «конкретную работу по мобилизации, организации и непрерывному подъёму уровня классового самосознания; каждый гражданин должен обладать революционной бдительностью, дабы бескомпромиссно защищать высшие интересы нации». То есть, в понимании автора документа – интересы Машела и его окружения. Собственно, Машел и был автором.

Поэтому, продолжает Машел, в стране учреждается Национальная служба народной безопасности (Serviço Nacional de Segurança Popular, сокращённо SNASP, по-русски СНАСП). Подчинялась эта спецслужба даже не президенту Народной Республики Мозамбик, а председателю правящей и единственной партии ФРЕЛИМО. Впрочем, и тем и другим был Самора Машел.

Целью СНАСП провозглашалось «обеспечение борьбы мозамбикского народа против эксплуатации человека человеком». За то, значит, чтобы не человека человеком, а наоборот. Если конкретнее, СНАСП должна «вносить вклад в укрепление народной власти в стране, обнаруживать, обезвреживать и бороться со всеми формами подрывной деятельности, саботажа и действий, ведущихся против органов народной власти и её представителей, против национальной экономики или против целей Народной Республики Мозамбик». Иначе говоря, любая политическая оппозиционность ставилась вне закона и передавалось в ведение карательного органа. Запрещался «финансовый саботаж» и вообще любая экономическая активность мимо государственной казны. Заодно декрет относил к «нежелательным явлениям» трайбализм, регионализм, расизм, бандитизм, проституцию, сутенёрство и торговлю наркотиками.

Всем органам власти предписывалось тесное и беспрекословное сотрудничество со СНАСП. Любопытно, что при демонстративной враждебности к частному капиталу, декрет устанавливал: СНАСП не только субсидируется из госбюджета, но и может иметь собственный ведомственный доход. Учитывая, что преследования торговцев, цеховиков и контрабандистов поручались той же службе, а по изъятиям товаров и денег отчитываться не приходилось… Интересно, кто был инициатором данного пункта? Доподлинно неизвестно. Но догадаться можно.

Руководить коммунистической спецслужбой назначили нашего старого знакомого — генерал-майора Жасинту Велозу. Заодно он стал министром государственной безопасности. Состоял в Политбюро ЦК ФРЕЛИМО как куратор карательных органов. Однозначно функция Берии. Машела не смутило, что Велозу – белый. Преданность бывшего лётчика колониальных ВВС партии и вождю сомнений не вызывали. Деловые качества тоже.

Если давить мирный протест, поднимается вооружённое сопротивление

Начались обычные реалии коммунизма. Минимум сто тысяч репрессированных, не считая раскулаченных и жертв гражданской войны. Аресты и пытки. «Лагеря перевоспитания» и «народные наблюдатели»-стукачи. Расправы и убийства. Теракты за рубежом. Погиб и Уриа Симанго, стоявший у истоков борьбы за независимость. Точная дата казни неизвестна. Известно другое: 29 июля 1980-го Велозу подписал приказ 5/80, который задним числом оформил смерть Симанго. В этом приказе перечислены и другие имена: Паулу Гумане, Лазаро Нкавандаме, Жулиу Нихиа, Матеуш Нгвегере и Жоана Симеан. Все эти люди были мозамбикскими патриотами, партийными диссидентами, сторонниками мирного протеста.

Когда так обращаются с мирным протестом, оппозиция становится иной: «И неслышно шла месть через лес, по тропинкам, что нам незнакомы. Гулко ухал кулацкий обрез да ночами горели губкомы». В Мозамбике этой силой стало движение РЕНАМО. Мозамбикское национальное сопротивление. Партия чернокожих белогвардейцев и кулаков.

Создали РЕНАМО Андре Матсангаисса и Орланду Криштина. Первый был негром и в юности состоял во ФРЕЛИМО. Бывший коммунист, значит. Многое сумевший понять, когда попал в лагерь, из которого сумел бежать. Второй — белый португалец и убеждённый антикоммунист. Первый отвечал за боевую подготовку, второй за политическую. Оба были отличниками.

17 октября 1979 года Матсангаисса погиб с оружием в руках. Его сменил Афонсу Длакама – тоже бывший активист ФРЕЛИМО и тоже чернокожий. Спустя три с половиной года, 17 апреля 1983-го, был убит Криштина. Вместо него политическим обеспечением занялся Эво Фернандеш, тоже ярый антикоммунист и тоже белый. Это отзеркаливало ситуацию во ФРЕЛИМО, где политическую сторону взял на себя чёрный Машел, тогда как силовое контрповстанчество курировал белый Велозу.

В руках Жасинту Велозу сконцентрировалась огромная власть. Между тем, Самора Машел всё чаще становился недоволен своим карающим мечом. «Служба не обеспечивает в должной мере государственной безопасности!» – сурово выговорил президент в ноябре 1981-го. И то сказать: крови по колено, лагеря под завязку – а врагов всё больше! Мозамбикские чекисты с белым шефом во главе тряслись мелкой дрожью. Что такое гнев товарища Машела, знали далеко за пределами его государства.

К тому же СНАСП ухитрялась регулярно вляпываться в громкие международные скандалы. Кстати, отдадим должное – не всякой африканской спецслужбе такое удаётся. Уж на что жуткой конторой была ангольская ДИСА – НКВД, ПИДЕ и гестапо в одном флаконе. Но за пределами Анголы крупно не проявлялась. СНАСП же впоролась минимум в два заграничных убийства. В Малави устроили автомобильную катастрофу дипломату Силве Атайде, перешедшему из ФРЕЛИМО в оппозицию. В Португалии застрелили Эво Фернандеша. Помогали АНК организовывать диверсии в ЮАР.

И при всём том Велозу не предотвратил скандального бегства капитана СНАСП Жорже да Кошты, запросившего политубежища в той же ЮАР. А он много чего рассказал – и в частностях, и в общем. Например, про превращение Мозамбика из португальской колонии в советскую, про предательство национальных идеалов. Впрочем, как выяснилось со временем, советским патронажем были недовольны и Жасинту Велозу, и сам Самора Машел.

В 1983 году Машел внезапно снял Велозу с руководства СНАСП. Его преемник Серджиу Виейра тоже оказался белым. Очень интеллигентного вида человек, с бородкой то ли физика, то ли лирика. Внешность самая, что называется, «ботаническая». Куда до брутального вояки Велозу…

То, что основатель СНАСП выжил при таком преемнике, стало большим подарком судьбы. Пламенный коммунист и марксистский догматик Виейра отличался фанатичной жестокостью. И был, к тому же, выдающимся партийным интриганом. Если Виейру чем-то отличался от Велозу, то большей склонностью к расправам над партийными товарищами. Машел время от времени его за это одёргивал. Например, когда Виейра лоббировал арест Жоакима Чиссано, будущего второго президента Мозамбика.

Теперь Жасинту Велозу утверждает, будто никогда и не был коммунистом

Велозу сдал дела Виейре. Но не отправился в никуда. Машел назначил экс-шефа госбезопасности своим главным экономическим советником и министром внешнеэкономического сотрудничества. Поборолся против спекулянтов-теневиков — теперь сам попробуй поработать в этой сфере. Надо сказать, результат оказался блестящим. Мозамбик начал отчаливать из сферы советского влияния. Сначала экономически, через начальственный «нэп». А затем и политически – через Соглашение Нкомати, заключённое Саморой Машелом с премьер-министром ЮАР Питером Ботой. И в том, и в другом процессе Жасинту Велозу был на ключевых ролях. И сумел придать им необратимость даже после гибели «Чёрного Сталина» в авиакатастрофе 19 октября 1986 года. Кстати, Велозу прозрачно намекнул, что убийство Машела совершено с подачи советских спецслужб.

Следующим президентом Мозамбика стал Жоаким Чиссано. Под его руководством, как и опасался бдительный Виейра, началась уже демонстративная либерализация режима. В 1992 году Чиссано заключил мир с Длакамой. Мозамбик перешёл к рыночной экономике и многопартийной системе. Хотя, конечно, олигархическое правление в стране сохранилось. Организаторы репрессий и раскулачивания стали крупнейшими бизнесменами. Политическую власть удерживает ФРЕЛИМО – теперь посредством выборов. Но одно из требований РЕНАМО – ныне легальной оппозиционной партии – было выполнено в точности: СНАСП давно расформирована. Новая спецслужба СИСЕ, по крайней мере, не озабочена чистотой марксизма-ленинизма.

В экономических же реформах лётчик-гэбист Жасинту Велозу показал высший пилотаж. Оставив в 1994-м министерскую должность, он организовывал мозамбикское участие в международных выставках «Экспо», руководил Торговой палатой Мозамбика, возглавлял инвестиционно-коммерческую компанию Pathfinder Minerals PLC с лондонской регистрацией. Вообще, с британцами дела у Велозу идут хорошо. Судьба Бориса Березовского мозамбикскому самородку не грозит. Если с кем его и можно сравнить, так скорее с Анатолием Чубайсом. При любой власти сгодился. Что и описал в захватывающем автобиографическом бестселлере «Воспоминания на малой высоте».

Коммунизм ему давно до лампочки. Сам Велозу, собственно, говорит, будто так было всегда. Да и ФРЕЛИМО, дескать, никогда не был компартией. Просто модная в те времена маска для националистических организаций. Служили только нации, кому же ещё. А что себя не забывали – так ведь лучшие представители нации. Тут с ним согласится тот же Виейра, послуживший после спецслужбы и директором научного института, и председателем мозамбикского центробанка. Теперь он требует мобилизационного режима во имя нации. Как раньше во имя коммунизма. И очень сожалеет, что в своё время Машел помешал ему остановить Чиссано…

Своё участие в массовых репрессиях преуспевающий бизнес-консультант Жасинту Велозу деликатно обходит стороной. А когда прямо спрашивают про расстрельный приказ от 29 июля 1980-го – отвечает: не помню. Бизнес, дел невпроворот, что-то и забудешь.

Вот только у многих память лучше. И вспомнить могут резко. Как, например, в Эфиопии. Тека Тулу и Тесфайе Волде Селассие – абиссинские коллеги Велозу и Виейры – нашли свою смерть за решёткой. Под всеобщие проклятья. Сегодняшний именинник наверняка это учитывает.

Михаил Кедрин, специально для «В кризис.ру»