Завершилось расследование дела, возбуждённого десять лет назад в отношении петербургского предпринимателя и пенсионера Владимира Барсукова. Обвиняемый изучил материалы и поставил собственноручную подпись. Осталось совсем немного — передать дело в суд. И засудить Барсукова по статье 210 УК. В соответствии с политическим решением государства.
В том, каким будет приговор, нет сомнений ни у следователей СК РФ, ни у Барсукова, ни у будущего суда. Тому залогом предыдущие судебные разбирательства. Их было три. Точнее, два и… два. Об этой арифметике чуть ниже.
В далёком 2007 году сразу же после показательного — с привлечением спецподразделения, бронетехники и малой военной авиации — ареста Барсукова, генпрокурор РФ заявил, что схвачен самый известный «бандит». Как впоследствии продемонстрировал Алексей Навальный, в принципе Юрий Чайка знает, о чём говорит — однако не кущевских Цапков имел он тогда в виду. Речь велась о неких «четырёх десятках рейдерских захватов и десятке убийств» в Санкт-Петербурге. Эти утверждения, если верить судебным вердиктам, оказались не то, чтобы совсем голословными, но сильно преувеличенными.
За пять лет титанических усилий — с применением подкупа, запугивания и физических избиений — следственной группе удалось наскрести доказательств на четыре попытки захвата объектов в Петербурге. Ровно в десять раз меньше, чем полагал генпрокурор. Эти материалы ещё два года рассматривались двумя судами в Москве (исключительно в заботе об удобствах подсудимого). Попытки захвата кафе и магазинов стоили Барсукову 14,5 лет лишения свободы. После этого официально было объявлено, что рейдерства в РФ не существует, а есть лишь «споры хозяйствующих субъектов». Что, несомненно, осуждается, но не очень строго. Обычно заканчивается штрафом.
Но поскольку закон обратной силы не имеет, никаких послаблений Барсукову не последовало. Наоборот. Наказание показалось слишком мягким, и следователи с новым усердием принялись за разработку дела по статье 210 УК РФ (организация преступного сообщества). Это дело было возбуждено сразу после ареста, но двигалось ни шатко ни валко, поскольку доказать факт создания ОПС довольно сложно. Если, конечно, всерьёз доказывать. А если не всерьёз, то и компанию одноклассников, задумавших совместно посетить митинг против коррупции, можно квалифицировать как «преступную группировку». Или, по малой мере, как попытку организации сообщества, что тоже является предметом рассмотрения статьи 210. Некоторые государства устроены по принципу «где закон, там и преступление» (Александр Солженицын).
Впрочем, долго и вдумчиво расследовать факт создания Барсуковым преступной организации в тот раз не пришлось. Поскольку подоспело дело об убийстве. Вернее, о покушении на убийство (одно, а не десяток, как заявлял генпрокурор). Потерпевшим выступил нефтемиллиардер, совладелец Петербургского нефтяного терминала Сергей Васильев. Его действительно пытались застрелить в 2006 году. Торжественный проезд кортежа по Петроградской стороне был грубо остановлен на Левашовском проспекте непрезентабельной тачкой. Вместо извинений водитель достал автомат и в упор расстрелял «Роллс-Ройс» Васильева. Погиб охранник. Сам магнат выжил чудом — спасла телефонная трубка, прижатая к уху.
В организации покушении обвинили Владимира Барсукова. Якобы жаждавшего захватить ПНТ. Желание в общем-то понятное — кому не захотелось бы отхватить кусок нефтяных доходов в благословенные времена «$140 за баррель»? Однако неосуществимое. Поскольку Васильев — лишь совладелец вожделенного актива. Кроме него ПНТ владеют и другие люди, причём давно и прочно обосновавшиеся за рубежом. То есть практически недосягаемые. И потом, у Васильева тоже были бы наследники. Например, члены старосоветского «ОПС братьев Васильевых» Так что в рискованном преступном акте попросту отсутствовал смысл.
Но Следственный комитет рассудил по-своему. Дело возбудили, расследовали и передали в суд. Вот тут и начинается та самая арифметика. Суд присяжных, снова проходивший в Москве, полностью Барсукова оправдал. Вместе с так называемыми подельниками. Поскольку оказалось, что пострадавший Васильев щедро оплачивал обвинительные показания. Это, конечно, никого, кроме оправданных, не устроило. В Верховный суд полетели прокурорские жалобы. На адвокатов, которые хорошо защищали подсудимого. На СМИ, которые освещали процесс. На самого подсудимого, за то, что произнёс последнее слово…
Верховный суд прислушался. Оправдание отменил. Присяжных заменили. Новому составу всё чётко объяснили. Внимание сосредоточили не на самом покушении, а на попытке захвата ПНТ. Доказать этого, конечно, не удалось. Но десятки заседаний, сотни свидетелей, тысячи бумаг своё дело сделали. Последовал новый вердикт: «виновен» и новый приговор – 23 года заключения. Больше уж никак не получалось.
Мало кто из осведомлённых экспертов не увидел в этих пертурбациях однозначного политического мотива. Очевидно государственное решение о показательной расправе. Дабы никто из авторитетных предпринимателей впредь не вздумал конкурировать за влияние с чиновничеством. Тем более отказываться от предложений, на которые отказы запрещены.
Следователи, занимавшиеся делом по 210-й, спокойно вздохнули и сунули его было в дальний ящик. Тем более, что к тому времени срок давности истёк. Но нет! Не таково «спецправосудие», чтобы вот так запросто отпускать на 23 года человека, обладавшего влиянием не меньшим, чем губернаторское. Способного решить вопрос, непосильный смольнинской администрации Валентины Матвиенко. Как, например, возвращение похищенных детей.
В общем, Барсукову предстоит новый суд. Который, кстати, в его судьбе уже ничего не изменит. Больше отмеренного за потерпевшего Васильева, ему уже не назначат. Не положено. Тут закон не обойти. То есть будет просто показательное судилище в назидание другим: не высовывайся, живи с властью в покое, и будет тебе счастье. Как тому же потерпевшему. С его доходными активами, снимками Вырицкого дворца в гламурных журналах.
А Барсукова решили осудить. Вместе с его «ОПС». Состоящим из него самого и одного товарища. Который, как и сам Барсуков родом с Тамбовщины — той самой, боевой, Антоновской. Сообщество и называют «тамбовским». Потому что больше в нём никого нет. Не то, что питерцев или, скажем, псковичей, а даже и других тамбовцев. Но это всё равно «ОПС». Потому что так надо власти. Которой иначе пришлось бы признавать: ни к чему, кроме хищений и распродажи расхищенного, она не проявила способностей.
Акулина Несияльская, специально для «В кризис.ру»
